Магнат Пушкин - Сергей Александрович Богдашов

отрицает того факта, что мои люди принимали непосредственное участие в поимке контрабандистов? Я, в свою очередь, отдаю свой сундучок с эссенцией Движения флоту и обучаю людей адмирала формировать артефакты связи. За это получаю четвёртый ларец с эссенцией Света от казны. Таким образом, и государство получает выгоду, и я не в проигрыше.

— А вы уверены, что сможете обучить людей Алексея Самуиловича формировать нужные Перлы? — спросила Екатерина Дмитриевна.

— Уверен, — кивнул я. — Работать по готовым схемам может даже Формирователь средней руки. А я не думаю, что на Черноморском флоте нет тех, кто способен к этому.

— Допустим, с эссенцией мы разобрались, — после паузы произнёс Великий князь. — Но всё же, как быть с людьми, которые участвовали в задержании? Не хотелось бы оставлять отличившихся с носом, в то время как офицеры флота получат недешёвые Перлы из эссенции, к которой они не имеют никакого отношения.

— Если не можете отблагодарить материально, то накиньте каждому члену экипажа «Севастополя» год-два выслуги, — предложил я способ мотивации, который в реальной истории действительно использовался в Отдельном корпусе пограничной стражи в конце девятнадцатого века. — Для офицеров это станет шагом к пенсии, а для матросов приближением выхода в бессрочный отпуск.

— Какова численность экипажа шхуны? — посмотрел Николай Павлович на адмирала.

— По штату шестьдесят два человека, — ответил Грейг. — Однако в вашем вояже участвовало тридцать семь офицеров и матросов. Список имеется в штабе флота.

— Подайте его мне до нашего отъезда, — сказал Великий князь. — Я лично возьмусь за это дело и договорюсь с Императором. Мне понравилась идея добавить год-другой службы тем, кто заслужил.

Закончив с завтраком, и обсудив мерзкую погоду за окном, мы с адмиралом удалились, оставив Императрицу с Великим князем наедине.

— Александр Сергеевич, а ваши перлы обеспечат связь между Севастополем и, например, Николаевым? — завязал разговор в коридоре вице-адмирал. — Допускаю, что я хочу невозможного, но хотелось бы знать заранее, на что способны артефакты.

— Насколько я помню карту Крыма, из Севастополя связь охватит весь полуостров и дотянется чуть дальше Феодосии и Перекопа. К сожалению, до Николаева далековато. Но если, к примеру, на Тарханкутском маяке будет человек с перлом-ретранслятором, тогда вы сможете связываться не только с Херсоном и Николаевым, но и с Одессой.

— А вы можете научить моего человека формировать эти самые ретрансляторы?

— Конечно, могу. Иначе и не стоило бы затевать всю эту историю с артефактами связи. И вот что еще хотелось бы добавить — двух доставшихся вам ларцов эссенции Света хватит на большое количество перлов, однако постарайтесь подобрать их будущих владельцев с умом. Говоря утрировано, любовнице условного начальника вашего штаба вовсе не обязательно иметь перл связи для того, чтобы узнать, когда её полюбовник соизволит уделить ей время.

— Я понял вашу мысль и целиком с ней согласен, — степенно кивнул Грейг. — Лично займусь составлением списка кандидатов на получение перлов. А когда к вам прислать Формирователя для обучения?

— Раз уж нам природа сегодня устроила выходной, то прямо сейчас и пошлите посыльного за ним. А затем пожалуйте ко мне комнату, и я лично вам сделаю артефакт связи.

История Севастопольского морского госпиталя начинается с момента основания Черноморского флота. Во время Крымской войны в нём практиковал выдающийся русский хирург Николай Иванович Пирогов. В реальной истории госпиталь будет удостоен чести носить звание основоположника русских школ военно-полевой хирургии и анестезии, а пока, к моему величайшему удивлению, вице-адмирал Грейг затребовал, чтобы в дом Ушакова прибыл ординатор госпиталя, а по совместительству и местный Формирователь.

— Прошу знакомиться, господа. Его светлость князь Александр Сергеевич Ганнибал-Пушкин, — представил меня адмирал субтильному вида мужчине лет тридцати пяти с уже седеющими бакенбардами и шевелюрой. — Его Высокоблагородие коллежский советник штаб-лекарь Иван Иванович Паскевич.

— Рад с вами познакомиться, Иван Иванович, — пожал я на удивление крепкую ладонь лекаря. — Хотел бы попросить вашего разрешения, чтобы во время наших с вами занятий присутствовала фрейлина Её Императорского Величества княжна Екатерина Дмитриевна Голицына. Дело в том, что девушка имеет все шансы стать неплохим Формирователем. Не хочется, чтобы талант был зарыт в землю только по гендерным соображениям.

— Дочь самого Дмитрия Владимировича с вами? — округлились от удивления глаза врача. — Да как же я могу быть против присутствия княжны, если я служил под командованием её батюшки в сражении при Прейсиш-Эйлау? Без всякого лизоблюдства отмечу, что генерал Голицын блестящий кавалерийский начальник.

* * *

Забавно, но осаду крепости, под названием Катенька Голицына я продолжаю, даже после того, как был отвергнут. Шансы на успех у меня есть, и немалые. Ещё бы, с такими союзниками, как Императрица и Катина маман, мне тяжёлой артиллерии не надо.

В минусах — моя не слишком привлекательная внешность и то, что я неприлично богат. Впрочем, последнее только моя пассия воспринимает, как непреодолимое препятствие. Но тут уж ничего не поделаешь. Бедным я становиться не собираюсь, скорей наоборот, хочу стать ещё богаче, и для этого уже многое сделал.

Признаюсь, меня очень сильно заинтересовала Голицына, когда выяснилось, что она может не только видеть магические потоки, но и управлять ими особенным образом. Этакий самородок, стоящий в полушаге от того, чтобы самой стать Формирователем. Так что моё решение попробовать начать обучение Екатерины было вовсе не спонтанным, а сегодня сама погода нам благоприятствует. На улице задувает так, что порой витражи дребезжат.

Катеньку мне удалось вызвать в коридор, поймав одну из горничных. В темпе объяснил ей, что собираюсь обучать местного Формирователя созданию Перла связи и спросил, не желает ли она присутствовать при этом. Конечно, она желала, но сначала нужно было отпроситься.

В результате всё пошло кувырком. Вместо того, чтобы тихо и спокойно заниматься формированием перла у меня в комнате, нам пришлось перенести всё в малую гостиную, в углу которой нарисовалась Императрица с парой фрейлин. Заняв там небольшой столик, они принялись за вышивание, заверив, что ни в коем случае не станут нам мешать.

Адмирала я усадил рядом с собой, а Паскевич и Голицына устроились напротив. Катенька, увидев, что Иван Иванович вытащил блокнот и карандаш, обеспокоенно уставилась на меня, так как у неё при себе ничего не оказалось.

— Екатерина Дмитриевна, вы сегодня просто наблюдайте. Работа предстоит сложная и вам за такую браться — это как мне соревноваться с Её Величеством в мастерстве вышивки.

—