Старый, но крепкий 8 - Макс Крынов

по покосившейся лестнице взлетел на чердак пустующего дома. Именно на захламленном чердаке я и замираю. Слышу, как стражники пробегают мимо, и только потом продолжаю путь.

Город разворошен. Я не мог бы поднять такую бурю своим появлением. Явно стряслось что-то нехорошее: повсюду стража, топот подкованных ботинок, фонари мелькают между домами. На перекрестках стоят вооруженные дозоры, патрули цепью обходят кварталы, заглядывая в жилые дома, в погреба, подвалы, в лавки. Я прячусь в тенях, двигаюсь медленно и бесшумно.

Мои шаги становятся еще осторожнее: прежде чем пересечь улицу, долго наблюдаю за патрулями; прохожу через задние дворы и пустые огороды, держусь подальше от освещенных окон.

Улица рядом с особняком принца встретила меня тишиной. Я задержался в узком переулке напротив ворот, не меньше пяти минут вслушиваясь в городскую какофонию, прежде чем выйти.

У ворот особняка принца стоял молодой стражник с взъерошенными волосами. Я уже несколько раз пересекался с ним в особняке.

Останавливаюсь в тени каменного столба, оглядываясь на пустынную улицу за спиной. Фонари отсвечивают в лужах, а где-то вдали всё ещё слышны отголоски поднявшейся тревоги.

Стражник чуть напрягается, когда замечает меня, но узнаёт и тихо выдыхает.

— Добрый вечер. Принц в особняке? — спрашиваю негромко.

Он колеблется и касается ладонью навершия меча, будто пытаясь занять у оружия уверенности. В голосе легкая дрожь и осторожность:

— Я… я не обязан отвечать на такие вопросы, господин. Прошу меня извинить.

— Серьёзно? — меня это даже слегка удивляет. Ты ведь меня уже видел не раз. И это ведь обычный вопрос.

В принципе правильно делает, местонахождение принца — важная информация. Но мой интерес — это МОЙ интерес.

Стражник смотрит в сторону ворот и наконец нехотя бросает:

— Принца сейчас нет. Только господин Чили.

— Можешь провести меня к нему?

Стражник снова мнётся. Не смотрит мне в глаза — долго смотрит в сторону, будто надеется, что я исчезну сам собой.

— Это… порядок такой: сперва нужно оповестить господина Чили. Если он разрешит — тогда можно и провести. Но мне пост покидать нельзя…

— Я все понимаю, но дело срочное. Не думаю, что господин Чили захочет тратить время на формальности.

Он упрямо качает головой. Вздыхаю, понимая, что придется долго уговаривать упрямца, но тут за его спиной мелькает фигура: служанка с корзиной идёт от конюшен к дому, стуча подошвами по камням. Стражник оборачивается и облегчённо машет ей рукой:

— Мира! Оповести господина Чили… по поводу алхимика Китта, верно? — уточняет он у меня.

Коротко киваю.

Служанка исчезает за дверью и через долгих пять минут возвращается, чтобы жестом пригласить меня следовать за ней.

Проходим внутрь. Привычная роскошь особняка встречает меня мягким светом магических светильников. Слегка сбиваюсь с шага, когда Мира ведёт меня не по знакомым коридорам: мы сворачиваем в боковой проход, минуем хозяйскую часть дома, проходим мимо глухих дверей и выходим в крыло, где я никогда не был.

Здесь тихо — стены будто поглощают звуки. На подоконнике, мимо которого мы только что прошли, тонкий слой пыли (не мазнул бы кончиками пальцев по подоконнику, не заметил бы).

Похоже, прислуга не спешит посещать это крыло.

Служанка открывает дверь в комнату Чили без стука.

— Прошу вас, господин, — склоняет голову, запуская меня внутрь.

Внутри всё непривычно аскетично: слева простая кровать, рядом длинный платяной шкаф, у стены стеклянные шкафы с книгами. На столе у окна кипы бумаг — аккуратно сложены, но их так много и они такие разные по размеру и цвету, что даже этот порядок кажется хаосом.

Почти вся стена справа занята картой, поверх которой располагаются десятки мелких бумажек. На бумажках незнакомые иероглифы, совершенно мне неизвестные — это не похоже ни на местный язык, ни на руны, которые используются в печатях.

Я невольно замер на пороге: карта гораздо больше всех, что я видел прежде. Посередине — линия диких земель; ниже обжитые края, а вот верхняя часть совершенно незнакома. Я лихорадочно всматриваюсь в неё, стараясь запомнить все обозначения — кажется, там есть даже города… или места, где эти города когда-то были?..

Думаю, что мир этот куда больше даже этой карты.

— Налюбовались? — хрипло спрашивает Чили.

Приближенный к принцу человек сидит на краю кровати в помятом костюме; волосы растрёпаны, глаза усталые и красные.

— И вам здравствовать, — слегка склоняю голову и сразу перехожу к главному. — Не подскажете, где принц?

Чили тяжело вздыхает и закрывает глаза на мгновение:

— Вы бы знали, Китт, как я от этого устал…

— От чего?

Чили на секунду замялся, а потом вздохнул, отвел взгляд и сказал явно не то, что желал сказать:

— От визитёров с важными только на их взгляд проблемами. Вы вряд ли дождётесь принца, господин зельевар. — Голос у «дворецкого» хриплый, будто он от рассвета горланил песни. — Выложите, что вам требуется, и я передам это принцу. Либо решу ваш вопрос сам, если это в моей компетенции. Кстати говоря, у меня довольно широкие полномочия, и со всеми вашими вопросами, кроме войны секты и школы, я мог бы справиться сам.

Я вздохнул и скрестил руки на груди, стараясь не показать раздражения.

— Я хотел поговорить в том числе и о школе с сектой. Ради пустяковых вопросов не мотаются из одного края королевства в другой.

Чили криво усмехается:

— О! Вы бы удивились, господин зельевар, на что пошли бы люди, имеющие возможность преодолевать громадные расстояния за часы.

— Может, перейдём к более конструктивному разговору? Если честно, меня начинает утомлять наша бессодержательная беседа.

— Всенепременно, — нехотя кивает Чили.

«Дворецкий» медленно поднимается с кровати и идёт к столу. Я невольно отмечаю: на нём нет обуви и носков — стопы выглядят костлявыми, с узловатыми суставами и выпирающими вбок косточками.

Неожиданно ощущаю сочувствие к Чили. Он же обычный старый, усталый человек. Я знаю, что трудно сохранять непредвзятость и общаться уважительно и вежливо, когда тебя со всех сторон, будто леденец, беззубыми деснами обсасывает старость.

Чили опускается на скрипучий стул, тяжело опираясь на край стола.

— Это, конечно, не моё дело, но я бы советовал вам почаще навещать хороших целителей, — замечаю я, стараясь смягчить тон. Но судя по всему, у меня не слишком-то получается. Чили смотрит на меня усталым взглядом и кивает:

— Вы правы, это не ваше дело. Я могу позаботиться о себе сам.

— Я уже давно изобрёл такую полезную вещь,