Охота за звездами - Джесси Михалик

размышления, пока буду исследовать щит, но не попытаюсь проникнуть глубже, чем это будет необходимо, и предупрежу вас перед началом. Когда я это сделаю, начните про себя называть все, что видите в комнате. Чем конкретнее, тем лучше.

– И это поможет?

– В достаточной степени.

Я решила обдумать происходящее позже. Маловероятно, что остальные с восторгом отнесутся к идее позволить валовскому генералу покопаться в собственной голове, так что придется самой обучить их всему, что узнаю.

Торран жестом указал на стол.

– Может, присядем?

У меня внутри все сжалось. Еще несколько секунд назад такой расклад казался куда удачнее, пока оставался сугубо теоретическим. Может, изначальный план Торрана в том и заключался, чтобы заставить меня ослабить бдительность и проникнуть в мой разум.

От страха мой рот наполнился горечью.

– Мы не обязаны делать это сегодня, – сказал Торран на удивление мягким тоном.

– Все в порядке, – соврала я.

Я пересела на свое обычное место за столом, не давая себе возможности передумать. Возможно, это единственный раз в моей жизни, когда валовец поможет мне научиться защищаться от других валовцев, и моя команда рассчитывала, что я обеспечу им безопасность. Я не имела права на малодушие.

Торран сел напротив, лицо у него было серьезное. Цветные прожилки в темных глазах поблескивали в свете потолочных ламп. Когда он угрожал мне из-за Луны, серебряные полосы стали шире. Изменятся ли цвета в этот раз или дело в эмоциях, а не в том, как именно он использует свой дар?

– Вы готовы? – спросил Торран. Когда я кивнула, он продолжил: – Создайте щит, как делаете всегда.

– Готово.

– Начинайте называть вещи. Если захотите, чтобы я остановился, просто скажите.

Я прижала пальцы к столу и стала мысленно называть предметы. Стол. Стол с поцарапанной столешницей из черного композита. Стул… Прохладное прикосновение разума Торрана отвлекло меня, и я замешкалась. Торран! В голове промелькнула дюжина мыслей.

Я сжала кулак так сильно, что побелели костяшки. Бледные руки на композитном столе. Легкий композитный стул. Серебристая дверь холодильной камеры.

– Я закончил, – сказал Торран через несколько секунд.

Я так старательно не обращала на него внимания, что забыла проверить его глаза. Оказалось, они выглядят как обычно.

– По человеческим меркам у вас достойный щит, – сказал он. – Я уловил лишь несколько мыслей. Но против решительной атаки он не устоит.

Я подавила беспокойство по поводу того, какие именно мысли он успел прочитать.

– Как мне сделать его сильнее?

– Валовские дети учатся ставить щиты инстинктивно. Ваш щит напоминает мне детский. Вас кто-то учил или вы сами?

Я научилась во время войны, потому что альтернативой была смерть. Без щитов посредственный телепат мог заставить тебя увидеть то, чего нет. Сильный – обратить оружие против себя или своих союзников, при этом продолжая считать собственное поведение абсолютно нормальным.

Я не раз видела, как солдаты погибали от дружественного огня, а стрелок улыбался.

Я сосредоточилась на кулаке, который прижимала к столу, старательно убаюкивая воспоминания. Командование выпустило десятки учебных фильмов, но ни один из них не пригодился так, как суровый личный опыт.

– Сама научилась, – проговорила я ровным, отстраненным тоном.

Торран кивнул, как будто ожидал именно такого ответа.

– Как вы создаете свой щит?

Мои щеки вспыхнули. Я понятия не имела, как валовцы защищают свой разум, но сомневалась, что это происходит таким же дурацким способом, какой пригодился мне. Проглотив свою гордость, я сказала:

– Представляю, что надеваю бронированный шлем.

Я пыталась воображать много всякой всячины – стены, пузыри, блестящие щиты, горы, – но шлем был единственным, что неизменно срабатывало.

Губы Торрана изогнулись, но ему хватило ума не рассмеяться.

– А вы что делаете? – спросила я.

Раз уж мне пришлось стать мишенью для насмешек, будет справедливо, если с ним случится то же самое.

– У меня все по-другому, потому что мой мозг работает по-другому. Но если не усложнять, то я сооружаю сети в несколько слоев, каждый из которых пропускает нечто конкретное и блокирует определенные угрозы.

– Чтобы вы могли общаться телепатически, не позволяя никому читать свои мысли?

Он еле заметно улыбнулся.

– Именно.

С появлением коммуникационных имплантов люди обрели похожие навыки, но продолжали зависеть от технологии. Врожденные биологические способности всегда будут иметь преимущество.

– Вы могли бы общаться со мной телепатически, даже через мой щит?

– Да. Если расстояние небольшое и я сосредоточусь, смогу и ответы услышать.

Любопытство всегда было моей слабостью. Не успев подумать как следует, я спросила:

– Продемонстрируете? Я не про ответы, а про то, как звучит телепатическая связь.

Торран нахмурился.

– Вы точно этого хотите?

Я кивнула, хотя на самом деле не ощущала подобной уверенности.

Торран поверил мне на слово. Я почувствовала легкое прохладное дуновение, а затем услышала его шепот в своей голове:

– Октавия.

Я оцепенела от смеси восторга и испуга. Это было совсем не похоже на общение через коммуникационный имплант. Я каким-то образом знала, что мысль исходит от Торрана, однако, как и в субвокальных переговорах, услышанное отличалось от голоса, которым он разговаривал вслух. Мое имя прозвучало – в субвокальных переговорах подобное было немыслимо – близко и интимно, почти ласково. Я вздрогнула и заставила себя начать называть предметы в комнате, чтобы он не уловил направление моих мыслей.

– Вы в порядке? – спросил валовец.

– Да. Спасибо за демонстрацию. Я думала, что это будет похоже на наши коммуникационные импланты, но вышло не совсем так. – У меня скопился миллион вопросов, однако я заставила себя вернуться к тому, из-за чего вообще попросила его о помощи. – Если я не могу создавать сети, как это делаете вы, то что же я могу?

Торран спокойно воспринял смену темы.

– Вы можете определить, когда я касаюсь вашего разума? – Когда я кивнула, он продолжил: – Я могу создать для вас щит, но не знаю, сумеете ли вы почувствовать его достаточно хорошо, чтобы продублировать. Если не сработает, я могу попробовать пробить ваши существующие щиты и проверить, сможете ли вы заделать дыры указанным способом.

Я сглотнула. Ни тот ни другой вариант меня не прельщали.

– Может, что-нибудь еще? Как бы вы все объяснили ребенку?

Неприятно, когда с тобой обращаются как с ребенком, но, если Торран не полезет ко мне в голову, я потерплю.

– На публике родители защищают маленьких детей до тех пор, пока они не научатся защищаться сами. Дети инстинктивно следуют их примеру.

М-да, толку от такой помощи – ноль.

– Полагаю, вы не учили других людей ставить щиты?

На лице Торрана промелькнуло какое-то чувство – слишком быстро, чтобы я успела его определить.

– Вы первая.

– Отлично. Покажите, как бы вы создали щит для