Охота за звездами - Джесси Михалик

Как и было обещано, присутствие «Лоткеза» упростило путь и позволило миновать все контрольные пункты. Никто не попытался нам помешать, пока мы углублялись в валовский космос.

Я отнесла коммуникатор в свою каюту – пусть полежит, пока не придумаю, как его вернуть, – а затем провела остаток дня, помогая Анье с техобслуживанием. Мое тело радовалось возможности лишний раз подвигаться, но колено все еще болело при каждом сгибании. Прошлой ночью я переусердствовала, однако спала хоть и недолго, зато крепко, без кошмаров, так что с готовностью приняла эту боль как расплату.

Когда я наконец решила пообедать, Луна ждала меня на камбузе. Она защебетала при моем появлении и с тоской посмотрела на свою миску… в которой все еще оставалась пища.

Я пригрозила пальцем.

– Больше ничего тебе не дам. У тебя есть еда – наверное, потому, что ты обманом вынудила нескольких человек себя покормить. Если съешь подчистую весь купленный мною корм – и съешь быстрее, чем мы вернемся в пространство Федерации, – будешь лопать рис, как все.

Я взяла протеиновый батончик и постучала по своему наплечнику.

– Иду в сад – вдруг ты готова надолго расстаться со своей миской.

Бурбу встрепенулась. «Сад» было одним из известных ей слов. Когда стало ясно, что я не собираюсь ее угощать, она прыгнула ко мне на плечо.

Я отправилась в сад длинным путем и воспользовалась возможностью осмотреть другие части палубы. Завтра был последний день дополнительной уборки, и все выглядело отлично. Не знаю, приказал ли Торран валовцам выполнять мои требования или они все делали по собственной инициативе, но трудились гости так же усердно, как моя собственная команда, и никто не жаловался.

«Тень звездного света» нуждалась в генеральной уборке, и дополнительный труд избавил всех от неприятностей – словом, это был беспроигрышный вариант.

Дверь в сад отъехала в сторону, открыв взгляду зеленый оазис. Я направилась к беседке. Мне нужно было десять минут спокойствия, чтобы съесть свой батончик.

Увы, вселенная не пожелала мне подыграть: раздвинув ветви, я обнаружила в беседке Хэвила. Может, он всего лишь наслаждался тишиной, однако не мог не почувствовать мое приближение. Он посмотрел мне прямо в глаза. Луна приветственно чирикнула валовцу и вскочила на свой насест в углу.

– Вам больно, – тихо сказал он.

– Вчера потянула колено, – подтвердила я, поскольку обещала сказать, если оно будет меня беспокоить. Я планировала тянуть с выполнением этого обещания как можно дольше, но врать ему не хотела. – А потом в спортзале все окончательно испортила.

Он кивнул, как будто ожидал именно такого ответа. Не стал меня отчитывать или говорить, что надо вести себя осторожнее. Его лицо оставалось искренним и спокойным.

– Можно взглянуть?

– Не стоит, – сказала я. – Не надо утруждаться из-за моей глупости. Но если есть время, я была бы признательна за урок по блокировке боли с помощью щита.

Уголок его рта приподнялся, у глаз появились морщины.

– Моя работа на девяносто процентов состоит из того, что я утруждаюсь из-за чьей-то глупости, – проговорил он без злорадства. – И я научу вас пользоваться щитом, если вы сперва позволите исцелить ваше колено.

Я склонила голову набок и обдумала предложение.

– Может, попросим кого-то присоединиться? В прошлый раз ты перестарался. Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня, и не сумею подхватить, если будешь держать меня за колено.

Хэвил отмахнулся.

– В прошлый раз я исцелял троих подряд и давно уже не тратил столько энергии за такое короткое время. Вылечить только ваше колено не составит труда. – Когда я продолжила смотреть на него скептически, он поднял руки и слегка улыбнулся. – Честное слово.

Я опустилась в одно из низких кресел и подтянула штанину, обнажив правое колено. Поморщилась при виде того, как оно распухло.

– Этого достаточно или снять штаны?

– Сойдет, – сказал Хэвил. – Дайте знать, если боль окажется чрезмерной, но не должно получиться так, как в прошлый раз.

Когда я кивнула, он сел поудобнее и положил ладони мне на колено. Я сомневалась, что когда-нибудь привыкну к теплому покалыванию его силы. Должно быть, валовец почувствовал мое беспокойство, потому что обратил ко мне лицо. Рыжевато-коричневые прожилки в глубоких карих глазах расширились, но взгляд оставался добрым, даже лучась силой. Сидя в кресле, я не могла никуда удрать, и мне удалось взять под контроль инстинктивную панику. С трудом.

Он недолго всматривался в меня, а затем опять сосредоточился на колене. Покалывание перешло в тычки раскаленными иглами, и я затаила дыхание.

– Еще немного, – сказал Хэвил.

Как и было обещано, через несколько секунд по моему телу с головы до пят пронеслась последняя волна колючей боли, а потом Хэвил выпрямился. Я за ним пристально наблюдала, но не было похоже, что валовец потеряет сознание – может, и впрямь в прошлый раз переусердствовал.

С коленом дела тут же пошли на лад. Я вряд ли перестану такому удивляться.

– Спасибо.

– Не за что. Если опять поранитесь, приходите. Я не возражаю. Исцеление – то, ради чего я здесь.

Его слова напомнили мне кое о чем, и я сузила глаза.

– Генерал Флетчер сказал, ты здесь для наблюдения за командой. В каком смысле?

Хэвил улыбнулся.

– Все не так плохо, как вы думаете. Как полевой медик я вхожу в отряд солдат, которых обучили преодолевать боль и доводить дело до конца.

Целитель бросил на меня пристальный взгляд, который я проигнорировала с напускной беспечностью.

Он продолжил:

– Моя работа – знать, когда они страдают молча, поскольку слишком горды, чтобы в этом признаться, либо считают проблему чересчур незначительной, чтобы из-за нее беспокоиться.

– И ты докладываешь о своих ощущениях генералу? А как же личная жизнь?

– Отряд знает, чем я занимаюсь, и они принимают мое положение в коллективе. Я бы не стал сообщать о вас конкретные сведения – разве что с вашего дозволения или в чрезвычайной ситуации, когда информация могла бы в корне изменить стратегию. Для меня как эмпата конфиденциальность крайне важна.

Я слегка расслабилась. По какой-то причине я верила, что он сдержит слово. Я не могла объяснить это ощущение внятным образом, но я часто прислушивалась к своему чутью – а чутье говорило, что ему можно доверять.

– Кстати о конфиденциальности, – проговорила я, – не мог бы ты помочь мне со щитами? Генерал Флетчер, кажется, считает, что эмпаты отлично справляются с защитой.

Взгляд Хэвила помрачнел, но валовец кивнул.

– Нам приходится, – тихо согласился он. – Посмотрим, что можно сделать.

Мы провели двадцать минут, пытаясь усовершенствовать мои ментальные щиты, но почти не преуспели. По крайней мере, я начала привыкать к прикосновению чужого разума,