Реинкарнация архимага 3 - Сергей Александрович Богдашов

class="p1">— Ты надеешься, что такое сработает? А ведь у многих Родов существуют договорные браки, которые чуть ли не с младенчества сговорены, — покачал головой дядюшка, явно не принимая на веру мои доводы, — Вот и биты твои козыри. Наверняка найдутся и те, кому ты, в качестве жениха, окажешься не интересен.

— И тут вдруг возникнет племянница или свояченица, с которой всё будет выглядеть не так плохо. Я же сразу сказал, что дворянство в Саратове — это не настолько великий социум, как в Питере. Не заинтересую одну семью, так заинтересую кого-то из их родственников или друзей.

— Ты серьёзно считаешь, что это надёжное прикрытие?

— Конечно нет, но это одно из возможных, и вполне действенных, что касается остального…

Тут-то я и прочитал профессору лекцию о средствах красоты и омоложения, заодно напомнив про свой офицерский статус и славу вполне успешного поединщика.

Осознав, что вкупе у нас есть что противопоставить завистникам, а такие наверняка найдутся, стоит нам только прыгнуть выше общепринятой планки, дядя чуть успокоился.

В какой-то степени я его понимаю. Серьёзные Рода и Кланы не оставляют без внимания ничейных новичков, которые стартуют в своих начинаниях излишне резво. Таким удачливым тут же предлагают выгодные условия, или, если обстоятельства способствуют, не очень выгодные, и подгребают их под себя. Бизнес надёжный и не единожды проверенный. Вот только не в моём случае.

Начну с главного: я ни при каких условиях под любой Род или Клан ложиться не собираюсь. И это — раз! Собственно, как и два! Пункт второй всего лишь гласит — читай пункт один.

Начну с самого простого объяснения — мне невместно! Как признавать кого-то выше себя, не понять с чего вдруг, так и заранее подписываться на очевидные ограничения, без которых иначе не обойтись. Охомутают иначе…

Впрочем, дайте мне только в силу войти, вот тогда поговорим! А пока маневрируем и улыбаемся. Всё же хорошо, не так ли…

* * *

Савва Тимофеевич Прянишников, купец первой гильдии, с самого утра пребывал в изрядном расстройстве чувств. Опять кошмары снились, будь они неладны! Он второй месяц подряд не высыпается из-за кошмаров, и уже не то, что голова работать перестаёт, так даже ноги и те порой идти не хотят, начиная иногда вдруг выписывать не пойми что. А доктора и целители лишь руками разводят, советуя пить снотворное, бром в аптекарских дозах, или на воды съездить для поправки здоровья.

— Саввушка, сокол мой, разреши я Авдотью позову, — взмолилась жена, когда после завтрака купец не вписался в двери, успев в последний миг ухватиться за косяк.

— Ведьма она, твоя Авдотья, — буркнул купец, которому слуга помог вернуться на диван, чтобы переждать очередной приступ.

— Ведьма не ведьма, а многим помогла. Знакомые мои её ведуньей кличут, — не отступалась супруга, — Или тебе десяти рублей жалко?

— Не верю я знахаркам.

— Так верить тебя никто и не заставляет. Просто попрошу её тебя осмотреть, пока ты чай пьёшь после завтрака. Времени её визит у тебя ни минуты не займёт, а глядишь, и посоветует Авдотья что дельное, — зачастила купчиха, прекрасно изучив за годы совместной жизни, как можно успешно добиваться своего, не нарываясь.

— Десяти рублей мне не жалко. Зови свою ведьму. Хоть посмеюсь, на её потуги глядя, — отмахнулся Савва Тимофеевич от быстрого потока слов, привычно пропуская болтовню жены мимо ушей и едва улавливая суть её речи.

Впрочем, супруга только этого и добивалась. Она тут же замолчала, изобразила поклон и дождалась, когда он поднимется с дивана, чтобы проводить его до крыльца, перекрестив напоследок.

Ведунья появилась на следующее утро. Сначала она тихо и безучастно сидела в конце стола, но стоило купцу начать чаёвничать, как она встала и переместилась к нему за спину.

— А сядьте-ка ровно, Савва Тимофеевич, — ледяным голосом произнесла Авдотья, положив руки на плечи Прянишникову, — Эка угораздило же вас, — тяжко выдохнула она, спустя десяток секунд, и лишь после этого вернулась обратно на своё место, ничего не сказав.

— Авдотьюшка, может ещё оладушек? — участливо подсела к ней хозяйка дома, — Ты ещё мёда липового не отведала, а уж какое у меня варенье земляничное этим летом вышло… Отроду оно мне так не удавалось!

— Сильно твоего мужика кто-то приложил. Нет, не мастер. Это от души пришлось, и как бы не посмертное проклятие на муже твоём. Редко такое бывает, но если кто-то от души умудрится проклясть, перед тем, как руки на себя наложит, то снять такое почти невозможно. Я так точно не смогу. Не по моим силам будет, — призналась ведунья, — Да и любой другой трижды подумает. Непростое проклятье. Оно и перекинуться может, стоит лишь чуть-чуть ошибиться.

— Матушка ты наша, но ты же подскажешь, кто помочь с этой напастью может? Ты лишь намекни, а дальше я сама… Ничего не пожалею, и тебя за совет верный не обижу, — горячечно зашептала купчиха.

Авдотья отломила кусочек оладушка, обмакнула его в густой мед и медленно, словно размышляя, прожевала. Её глаза, тёмные и пронзительные, как у старой вороны, изучали испуганное лицо купчихи.

— Молодёжь, она отчаянная, на всё пойдёт, — наконец, изрекла ведунья, отпивая чай из блюдечка. — А твоему Савве Тимофеевичу, выходит, по силе да по упорству кого-то сильного сыскать надо. Колдуны да знахари — они у нас даже за мелочи порой браться боятся, разве что сглаз снять да порчу отвести. А тут… душа на кон легла. Ты слыхала про дворянку Янковскую?

Купчиха заморгала, перебирая в памяти знакомые фамилии.

— Полька, что ли? Но какое нам до неё дело? Она в наш купеческий круг не вхожа.

— Именно что не вхожа, да и не полька она. Фамилия-то по мужу, — усмехнулась Авдотья. — Но помочь может. У неё… знакомый один есть. Человек опасный и сильный. Из тех, кто против воли своей в нашем мире оказался и выживать научился. Он по таким делам, как ваше, специалист. Тяжёлые случаи разбирает. Но его уговорить надо, а он, по слухам, незнакомых людей сторонится. Недоверчивый. Зато Лариса Адольфовна для него — единственный голос, который он слушает.

— Так я как к ней подступлюсь? — растерянно спросила купчиха. — С пустыми руками не подойти, а что такой даме предложить — ума не приложу. Деньги? У неё наверняка своих полно.

— Умом подступайся, — отчеканила ведунья, доедая оладушек. — Две дочки у неё на выданье. И с деньгами на приданое у них всё не очень хорошо. Кстати, с её дочерей проклятие этот её знакомец снял, и скажу по секрету, что было оно далеко не простое. Из наших, саратовских, никто бы