Огонек во мраке: Зов крови - Дмитрий Ласточкин

— Какую?

— Через неделю тут будет большой приём — день рождения моего отца, твоего деда Ивана Дмитриевича. Ты должна будешь посетить этот приём и не совершить ошибок.

— Каких именно ошибок? Я же должна знать, что не делать.

— Например, не ссориться со своими сёстрами. — улыбнулся император.- Хоть эту вашу перепалку за столом ссорой не назовёшь, но на приёме ты должна всячески показывать, что ничего подобного нет.

— Папа… а ты сам понимаешь, что у нас… что мы не станем любить друг друга просто из-за этих посиделок утром и вечером?

— Конечно, понимаю. Но вы хотя бы привыкнете к своей компании. — он хмыкнул. — Я знаю, что мачехи не очень любят падчериц. Да ты и сама понимаешь как девушка, что простить измену очень сложно, а Анна сделала это… Ты же вечное напоминание ей об этом. Понимаешь же?

— Понимаю. Не согласна, но понимаю. — кивнул.

— Хорошо. Так вот, веди себя на приёме так, будто вы все душа в душу живёте. А про мелочи вроде этикета тебе горничная расскажет. Хорошо?

— Я постараюсь!

— Постарайся. Получится — я достану тебе артефакт.

— Спасибо!

— Ещё какие просьбы? У меня ещё целых три минуты!

— Нет-нет, пока никаких.

— Ха! Не думал, что, став царевной, ты удовлетворишься такими мелочами!

— Может, это и мелочи… Но для меня прекрасно то, что их есть у кого попросить!

Отец встал с кресла, я тоже — и обнял его, прижавшись к груди. Так сильно, что даже почувствовал сердцебиение. Император же сначала растерянно развёл руки чуть в стороны, но потом обнял в ответ. Так мы и простояли последние три минуты его свободного времени.

— Ну, всё, иди уже. Пора!

— Я была рада тебя видеть, папа!

— Я тоже…

Получив ясную и точную цель, я занялся подготовкой. Хотя подготовкой — это сильно сказано. Просто моё отношение к сёстрам, брату и даже мачехи стало как-то… получше, что ли. Я уже е воспринимал их как помеху. Они просто есть, они часть жизни, и это не изменить. Ну, разве что я решу устроить на них покушения. Но я не представлял, для чего, пусть себе будут.

Хотя сёстры, похоже, решили проверить мои нервы — они стали приносить на завтрак и ужин портняжный метр, которым мерили мою талию. А я в ответ насмешливо хохотал, глядя на их удивлённые лица — моя талия не становилась больше, сколько бы я ни ел! А ведь зелья я пока не получал, чтоб быть стройной, и сёстры не понимали, в чём тут дело, подозревая какой-то обман с моей стороны. Даже попытались через три дня подговорить одну из фрейлин следить за мной в туалете — не бегу ли я после еды туда блевать в унитаз. Хорошо, фрейлина понимала, что работать против меня даже ради других царевен не стоит.

Отец не забыл и отдал приказ, чтоб меня выпускали, я сходил и проверил. Даже с машиной. Но я сразу куда-то ездить не стал. У меня теперь есть свободный выход, и желание сбежать куда-то испарилось. Зачем? Я и так могу уйти в любой момент!

Я же в свою очередь без возражений готовился к приёму — во дворце оказался свой салон красоты, куда бегали прихорашиваться все, от императрицы до фрейлин. Вот в нём из меня и сделали красавицу к нужному числу. Потом Серафима с фрейлинами подобрали платье и обувь, идеально сидящую на мне, даже какие-то драгоценности притащили — ожерелье с изумрудами, под цвет глаз, браслет с ними же и серьги в виде арбузиков.

В день приёма я стоял перед шторой, закрывающей вход в зал приёмов. И жутко волновался! Это мой первый выход в свет, и мне надо показать себя с лучшей стороны, чтоб отец был доволен, а мне достался артефакт. Надо держать себя в руках! Смирить буйство натуры! Хоть один вечер провести без эксцессов! Надеюсь, у меня получится…

— Её Императорское Высочество Александра Павловна Романова, царевна российская! — донёсся до меня крик герольда из-за шторки.

Ну что ж, пора! Мой выход!

Глава 13

Я сделал шаг сквозь завесу и оказался перед гостями приёма. Остановился и замер, ощущая на себе сотни, а может и тысячи, взглядов. Заинтересованные, равнодушные, удивлённые, радостные, гневные, угрюмые, похотливые, завистливые. Все они обрушились на меня настоящей лавиной.

А я от них пришел в восторг!

Наверное, живущая где-то в глубине меня девочка Саша (или я живу в глубине её, не суть важно) жаждала подобного. Ей жуть как хотелось быть прекрасной, так, чтоб все остальные девочки завидовали! Естественное желание, когда ты просто ода из замарашек детдома. Нет, мне-то как мужчине всё равно, но вот она очень хотела.

Теперь же у неё появился такой шанс! У меня и наследственность была подходящей, и техника «Северных Богов» внесла свою лепту. Теперь Саша была высокой, длинноногой красавицей, с большущими зелёными глазами, почти идеальными чертами лица и густой гривой блондинистых волос. Сейчас они, кстати, были уложены в затейливую причёску, завязанную на голове в нечто вроде короны из косичек, и подчёркнутую жемчужной сеточкой. Это открывало красивую, изящную шею. Изумрудные украшения и лёгкий макияж подчёркивали зелень глаз и гармоничность черт лица. Со вкусом подобранное платье и туфли на каблуках сантиметров в пять делали фигуру настолько соблазнительной, что один из гостей, парень лет двадцати, стоит вон с открытым ртом, льёт себе на грудь вино и не замечает этого. Остальные тоже потрясены!

Девочка Саша это просто невероятно рада, это будто сбывшаяся детская мечта!

Ладно, пора уже и двигаться. Первое впечатление я уже произвёл!

Я двинулся дальше, сопровождаемый всеми тремя фрейлинами, которые заскочили в зал после меня. Но мне они бы только мешали, так что я взмахнул рукой, дав понять знаком, чтоб они свалили.

Со мной здоровались ближайшие гости, я здоровался с ними, легко кивая головой. Благо, никто не кидался обниматься или ещё что, сдержанно изучая меня и отходя от первого впечатления.

— Добрый вечер, Ваше Высочество. — только я подумал, что знакомых лиц вообще не видно, как одно из них образовалось рядом. Но хоть приятное.

— Добрый, княжич Крапивин. — я кивнул головой и тепло улыбнулся.

— Вы просто великолепны! Вы и тогда, когда