Ткач Кошмаров. Книга 6 - Юрий Розин

с этого момента я официально и добровольно отрекаюсь от твоей фракции в высшем мире. Все связи разорваны. Ты не в ответе за мой выбор, я предал твое доверие и твое покровительство. Я действую в одиночку. Отныне и до конца.

Она замерла. Ее удивление было настолько полным и мгновенным, что стало почти осязаемым физическим давлением.

— И на этот раз, — продолжил я, прежде чем она успела найти слова для возражения, упрека или попытки переубедить, — я прошу тебя… просто ничего не говори. Не пытайся остановить меня, не упоминай эгоизм или что-то еще. Другого выхода, кроме этого безрассудства, у меня не осталось.

Я не стал ждать ответа, не стал вслушиваться в возможный вздох или приказ. Сознание резко, с почти болезненным рывком, дернулось назад, и я разорвал связь, насильственно рассеяв отблеска в небытие, превратив его в ничего не значащую каплю энергии.

Вернувшись в свою звуконепроницаемую комнату к Архану, я увидел его все таким же неподвижным и напряженным. Его взгляд, упершийся в меня, был единственным громким вопросом в этой гробовой тишине.

— Слушай внимательно и не перебивай, — мой голос прозвучал с непривычной для меня самиого резкостью и скоростью, словно отмеряя последние секунды. — Ты остаешься здесь. Твоя задача, твой единственный приоритет — любой ценой, под любым предлогом, используя весь свой авторитет и хитрость, стабилизировать переговоры. Не давай им скатиться к открытым обвинениям, не допускай, чтобы кто-то из наших, поддавшись панике или гневу, спровоцировал конфликт. И Бариону то же самое передай.

Не дав ему возможности задать вопросы, потребовать объяснений или просто возразить, я рассеял изолированный кокон и переместился в небо высоко над островом.

Ощущение тесной комнаты, запаха дерева и напряженного присутствия брата исчезло, сменившись безграничной свободой и леденящим холодом разреженного воздуха на огромной высоте над Кагуручири. Я парил высоко-высоко, так, что остров внизу казался лишь крошечным темным пятнышком в бескрайнем бирюзовом океане, а корабли — букашками.

Затем, сдержав внутренние ограничители, я намеренно ослабил контроль. Часть моей истинной, до сих пор скрываемой силы, чистой энергии Проявления Жизни, вырвалась наружу, распространившись в пространстве.

Я знал с абсолютной уверенностью, что Сенк, Элира и старик Шаонар почувствуют этот импульс мгновенно, как удар током. Их головы непременно повернутся в мою сторону, их внимание сфокусируется на этой вспышке, на этом вызове.

И тогда, не теряя ни единой драгоценной секунды, я ринулся прочь от острова, на полной, непредставимой и недостижимой для любого мастера Сдвига Тверди скорости. Мое тело, состоящее из чистой энергии, рассекало воздух, оставляя за собой лишь длинный, медленно рассеивающийся след чистого сияния, устремляясь к пустому горизонту.

Глава 15

Я мчался над бескрайней гладью океана, и подо мной вода, взрезаемая давлением мого полета, расступалась длинным сверкающим следом, похожим на рану. Вскоре мое восприятие, развернутое на всю возможную мощность, безошибочно уловило три знакомые, могущественные ауры, неумолимо приближающиеся сзади.

Сенк, Элира и старик Шаонар. Все трое. Идеально. Я сбавил скорость, позволив им сократить дистанцию, пока они не оказались в пределах досягаемости не только для чувств, но и для голоса, летя строем чуть позади и сбоку, как стервятники, почуявшие добычу.

— Куда так спешишь, Паук? — донесся до меня насмешливый, пропитанный ядом голос Сенка. Его фигура была окутана легким, но зловещим маревом искаженного пространства, будто смотрел на него через потрескавшееся стекло. — Увидел, что твоя хитрая игра проиграна, и решил сбежать с тонущего корабля, как крыса?

Я обернулся к ним, не снижая скорости, мое энергетическое тело почти не сопротивлялось воздуху, скользя сквозь него, как призрак.

— Узнал кое-что интересное про твоего нового друга, Сенк, — парировал я, мой голос был нарочито ровным, без тени паники или неуверенности. — Понял, что мой изящный план на острове изначально обречен. Зачем мне оставаться и становиться удобрением для местных водорослей, когда ваши нулевые бомбы превратят все, включая мою хрупкую энергетическую форму, в пыль? Предпочитаю наблюдать за этим апокалипсисом с безопасного расстояния.

Сенк громко, с преувеличенной театральностью рассмеялся, и его смех резал ветер, словно тупой нож.

— А как же твой великий план по вознесению целой планеты? Твое личное спасение? Тебе же осталось всего ничего, год от силы, если верить диагнозу! Другого шанса у тебя не будет!

Я тоже рассмеялся в ответ, но мой смех звучал иначе — с холодной, почти безумной, непоколебимой уверенностью, которую я вкладывал в него всеми силами.

— Твой господин, Зер Ган, четыре года назад с таким же апломбом заявил, что мне остался ровно год. И что? Я не только прожил четыре, но и успел кое-чему научиться. С чего ты взял, что у меня нет надежного способа продлить себе существование еще на десять, двадцать или даже пятьдесят лет? — Я намеренно позволил своему голосу звучать все более высокомерно и снисходительно. — В крайнем случае, я просто законсервирую себя. Погружусь в сон, подобный тому, в котором провел последние четыре года. Пролежу так хоть полвека. А за это время, несмотря на все ваши войны и бойни, нужное количество Сдвигов Тверди наберется само собой. Войны приходят и уходят, а практика Потока — вечна. Люди будут практиковать, даже ползая по руинам. Я просто подожду.

Я видел, как его ухмылка дрогнула, сменившись на мгновение напряженной задумчивостью. Он не знал, верить ли моему блефу, не мог проверить его.

Но он понимал главное, ради чего я и затеял этот разговор: сейчас, когда я отрекся от Юлианны и бежал с острова, я был уязвим как никогда. Это был лучший, возможно, единственный шанс убить меня и разом закончить все эти сложные интриги.

Больше не нужно было бы рисковать с нулевыми бомбами и грандиозным взрывом, привлекающим всеобщее внимание. Убей меня — и вознесение Тихой Звезды можно будет продолжать и заканчивать по плану, Зер Ган все равно получит свое сокровище с Феора. Цель будет достигнута без лишнего шума и гигантских жертв.

— Хватит болтать! — проревел Сенк, и его лицо исказила чистая, неподдельная злоба. Он махнул рукой своим спутникам. — Элира! Шаонар! Кончайте с ним! Сейчас же!

Их ауры вспыхнули с новой, сокрушительной силой, пространство вокруг них затрепетало, готовясь к координированной атаке, которая должна была раздавить меня.

Но в тот же миг, прежде чем их сложные техники успели полностью сформироваться и обрести направленную мощь, я резко, с рывком, который заставил бы содрогнуться от перегрузки даже мастера Раскола Земли, ускорился. Я превратился в едва заметную сверкающую точку, стремительно удаляющуюся к линии горизонта, оставляя их позади.

Я мчался сквозь