Обратный отсчет - Токацин

— К весне надо хорошо откормить их, — продолжал Айзек. — Пустим в размножение. Нам с берега привозят фонящий ил — хорошая пища, разом и радионуклиды, и органика.

Гедимин мигнул — о ком речь, он прослушал, но после «фонящего» ила и так всё было ясно.

— Зелёные Пожиратели? Прямо тут, на виду у «макак»⁈

Айзек хмыкнул.

— Всё вполне законно, атомщик. Правда, почти весь флоний северяне забирают — но нам тут пока хватает, облучаться-то негде. Когда станция заработает, забирать будут меньше.

Гедимин недоверчиво покачал головой.

— Как вам разрешили? Даже Маккензи этих тварей прячет!

Айзек ухмыльнулся.

— Он бы прятал в любом случае… ну, разве что за отобранный флоний платили бы! А бесплатно у Маккензи ничего не получишь. Хоть ты президент Севера, хоть Атлантиса!

Гедимин издал короткий смешок. «Правда. А я ведь не знаю законов. Может, Пожиратели давно легальные. И их уже в домах держат для забавы. От „макак“ всего можно ждать.»

…Солнце приподнялось над горизонтом до половины, когда сарматы возвращались в подвал под хранилищем. Айзек прикрыл глаза тёмным щитком и смотрел на него, чудом не натыкаясь на спутников — и так и остался смотреть, когда за ними закрылась дверь.

— Интересно, тут все подвинулись на этих… световых эффектах? — спросил Иджес уже в лаборатории. Гедимин пожал плечами.

— Просидишь тут полярную ночь — может, сам подвинешься, — ответил Эркенгер. — Не зря «макаки» здесь не селятся. Работают вахтами, как на Титане каком-нибудь.

— Ну, Айзек-то не «макака»… — слышал Гедимин уже за спиной, возвращаясь к макету и литейной станции. В голове было пусто и гулко. «Может, я и соображу что-нибудь с готовым макетом. Пока что — непонятно. И где хранитель — тоже.»

14 октября 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

Айзек с утра был угрюм и слегка встревожен.

— Всё побережье в тумане, — сказал он, переводя взгляд с плазмомёта Иджеса на сфалт Гедимина. — Я сканирую, вы — пушки наготове, по сигналу — огонь!

Иджеса передёрнуло.

— Туман? Хасены⁈ У них в минус тридцать щупальца не отмерзают?

Айзек невесело усмехнулся.

— После холода родных высот им в минус тридцать жарко. Эркенгер, у тебя оружия нет? Держи бластер.

Он отстегнул от пояса станнер, перевёл его в летальный режим и вручил медику. Тот мигнул, но оружие взял.

Наверху было куда темнее, чем вчера, — заря не могла пробиться сквозь плотные тучи. В воздухе висела мелкая ледяная взвесь, иногда собираясь в снежинки. На востоке горели прожектора, и в их свете Гедимин видел завесу плотного тумана, придвинувшуюся к горам. Туман стоял стеной и на западе, по ту сторону защитного поля.

Не успели сарматы отойти от энергоблока на десяток шагов, как за спиной взвыла сирена. «Не аварийная,» — определил Гедимин, вместе с Айзеком оглядываясь на станцию. Там над каждой строительной площадкой вспыхивал свет — и тут же тускнел, заслонённый защитным куполом. Сармат видел чёрные силуэты на сторожевых вышках — ликвидаторы, попарно встав на посты, вглядывались в туман.

— Объявил тревогу? — спросил Исгельт, едва сарматы вошли в хранилище. Он уже стоял у бассейна, гипнотизируя топливную сборку. На галерее сдавленно булькнул Иджес; когда Гедимин вскинул голову, и он, и Эркенгер уже нырнули в коридор, ведущий на крышу.

— Интересно, что он там почувствовал, — пробормотал Исгельт.

…В этот раз Гедимин отодвинул Айзека за спину. Сфалт уже лежал на его плече, — что такое хасен, сармат помнил хорошо. Иджес и Эркенгер тоже знали — и свет на площадке погасили. Стену тумана вдоль побережья и так было отлично видно.

Не успел Гедимин шагнуть на площадку, как сбоку донёсся частый треск разрядов — строчили бластерные турели, пять или шесть. Следом прогремел взрыв — и на череп надавил короткий инфразвуковой вопль. Что-то в твёрдой обшивке грохнулось на скалы, расплёскивая содержимое, и скатилось в воду. «Пятнадцать тонн,» — машинально прикинул Гедимин. «В длину метров тридцать. Хотя, если его разломало, — мог быть меньше.»

— Один есть! — коротко усмехнулся Айзек, вглядываясь в огни над блокпостом. Отсюда посёлок у побережья не просматривался, но небо с той стороны заметно посветлело.

— Северяне сбили? — Иджес пытался добиться толку от сигма-сканера, но туман заметно «фонил», заглушая сигнал.

— Это за Новоустьем, — Айзек кивнул в сторону залива. — Видимо, один пролез во фьорд. Мелочь, крупные обычно не суются.

Гедимина передёрнуло.

— И что оно тут забыло⁈ Ты же говорил, что на острове им жрать нечего!

То ли взрыв, то ли предсмертный крик сородича, — что-то потревожило существ под завесой тумана. Плотная дымка закачалась, медленно оттекая в стороны от горного хребта. Небо осталось пасмурным, снег и ветер усилились — но над «Эданной» начало светлеть.

Айзек пожал плечами.

— Может, что-то из морской фауны выкинуло на берег. Сейчас на море волнение. Пойдём вниз, не на что тут смотреть!

19 октября 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

Макет энергостанции в развёрнутом виде занимал весь стол. Гедимин тронул малозаметные рычажки, утопленные в обшивку. Он уже в третий раз наблюдал, как механизм приходит в движение, коридоры втягиваются, прижимая здания друг к другу, и «Эданна» собирается в плотный бронированный ком под ипроновым панцирем. В нём были просветы для излучения ирренциевого сердечника; сейчас он был вынут, а Гедимин, задумчиво глядя на станцию, «свернувшуюся в клубок», думал, что бреши в броне надо будет заделать. «Излучатель внутри — не годится. Слишком сложная структура. Только на поверхности… и лучше — несколько.»

— А ничего механизм, — одобрил Иджес; в последние дни он убедился, что макеты реакторов не «фонят», и даже помогал в сборке. — Я её ещё раз разверну, ничего? Или ты будешь работать?

— Развлекайся, — Гедимин подался в сторону. — С ней — пока не буду. Слишком сложная конструкция. Опыты лучше ставить на чём попроще.

— Уже надумал что-то? — осторожно спросил Эркенгер. Он с двумя дронами в руках ждал, пока Иджес «наиграется» с макетом, — уже который день «гонщики» тренировались в полупустой лаборатории, Гедимин их не трогал.

— Есть мысль… — пробормотал ремонтник, отходя к верстаку и закрываясь защитным полем. За спиной понимающе хмыкнули, и в метре от первой прозрачной стены поднялась вторая, прикрывающая «чистую» часть помещения.