Обратный отсчет - Токацин

Гедимин качнул головой.

— Убрать его из цеха. Он не хочет эту работу. Думает, что мы тут лижем макакам задницы. Пусть идёт лизать что-нибудь другое.

Линкен мигнул, резко выдохнул и медленно развернулся к Веберну.

— Ты что сказал атомщику, пыль метеоритная⁈ Что мы тут делаем⁈ Повтори!

Галерея задребезжала. Гедимин вскинулся, отпрянул в сторону, но ничего опасного не увидел — только Хольгера со стальным прутом в руках, стучащего по рельсам.

— Обед действительно всё, — сказал инженер, откладывая в сторону прут. — Идём вниз. Драться никто не будет. Веберн пойдёт к медикам. Гедимин напишет заявку на другого монтажника. Бригада Веберна тоже хочет уйти?

Сарматы переглянулись. Кто-то едва заметно покачал головой. Все выглядели подавленными, некоторые — напуганными.

— Никто не уходит? — Гедимин смерил их долгим взглядом и повернулся к лестнице. — Тогда работаем.

До конца дня никто не сказал ни слова не по делу — только перебрасывались короткими командами, да грохотал бур, врезающийся в плотную фриловую подложку. Когда рассверленные отверстия залили фриловым уплотнителем, и он застыл, Гедимин подошёл ближе и немигающим взглядом следил, как ставят на место опоры, и как крепят станину к полу. Теперь всё, что стояло на пути конвейера, вытянулось в одну ровную линию, и разметка нигде не выступала из-под неё. Забрав у одного из рабочих ключ, сармат сам закрепил один из анкерных болтов, попытался сдвинуть его и довольно хмыкнул — на этот раз всё было нормально.

— Ясно, — сказал Линкен, проверив крепление. — Иди наверх, атомщик. Здесь я справлюсь.

Гедимин вернулся на смотровую площадку и стоял там, глядя то на гудящий цех, то на подживающие царапины на своей ладони. Ему было досадно. «Мне нравятся эти механизмы. Я хочу, чтобы они работали,» — думал он, мысленно накладывая чертежи поверх опор и разметки. «Нам будут нужны твэлы. Очень скоро.»

18 января 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Прохладный воздух предбанника приятно стекал по разгорячённому телу, и Гедимин не слишком торопился, открывая ячейку под номером «11−1» и разворачивая свёрток с двумя комбинезонами. Душевая была практически пуста — только он и Хольгер. Химик оделся раньше него и стоял теперь у двери, дожидаясь, пока Гедимин разберётся с одеждой.

В ячейке было два комплекта одежды — лёгкий, для работы в отапливаемых помещениях, и тёплый, уличный, с жёстким поясом и креплениями для инструментов. Гедимин отстегнул их и надел поверх лёгкого комбинезона. В непромокаемом пакете рядом с ячейкой лежали вынесенные из цеха инструменты — ремонтная перчатка, «арктус», фонарь и дозиметр, а также рация — Гедимин редко расставался с ней.

— Ну что, сразу на озеро? — спросил Хольгер.

— Иди, я догоню, — отозвался Гедимин, повесив верхний комбинезон на плечо. — Надо зайти в информаторий.

— Может, зайдёшь с озера? Эти смарты хорошо ловят сеть, — напомнил Хольгер, покосившись на свою рацию. Он уже надел уличный комбинезон — в последнее время он часто гулял, не переодеваясь, и говорил, что инженерная униформа нравится ему.

— На смарте неудобно печатать, — ответил Гедимин. — Надо ответить Герберту.

— А! — Хольгер усмехнулся. — Пойдём вместе. Я почитаю новости. Не помешаю?

— Иди, — пожал плечами Гедимин. Он до сих пор слегка волновался, получая письма от учёного с материка, но сарматы, заглядывающие в его экран, уже не раздражали его.

В коридоре послышались шаги. Дверь предбанника отъехала в сторону, пропуская несколько десятков сарматов, и они остановились, настороженно глядя на Гедимина и Хольгера. Это были филки, все в униформе «Вестингауза». У двоих Гедимин заметил рации.

Он отодвинулся от стены, жестом указал на свободную душевую и направился к двери. Филки молча расступились перед ним, но, пока дверь не закрылась, он чувствовал спиной их взгляды.

— Эта компания будет работать на центрифугах, — вполголоса заметил Хольгер, оглянувшись на душевую. — Это не строители и не монтажники, — постоянный персонал. Ты успел рассмотреть их метки?

Гедимин кивнул.

Вниз по лестнице, приглушённо переговариваясь, спускалась ещё одна группа филков. На первом этаже их ждал комендант с гирляндой наклеек, свисающей с плеча. Увидев Гедимина, он поднял руку в приветственном жесте. Филки отступили к перилам, пропуская двоих сарматов.

— Кажется, тут много филков, — негромко сказал Гедимин, заглянув в открытый коридор второго этажа. Со дня заселения инженеров он открылся впервые — это был восточный коридор, без прямого выхода в заводской корпус. Дверь в западный была наполовину прикрыта, из неё тянуло тёплым воздухом, — хотя ночью на заводе никто не работал, отопление не отключали. В западном коридоре свет уже погас, и двери комнат были закрыты.

Ещё десяток филков расположился в полупустом информатории. Покосившись на экраны, Гедимин увидел мелькающие силуэты истребителей и туманные пятна крупных кораблей, медленно передвигающиеся в разных направлениях. «Филки тоже любят „Космобой“?» — слегка удивился сармат. «Странно. Они никогда не воевали.»

Хольгер, узнав игру, хмыкнул.

— Вот и всё миролюбие Джеймса и его потомства, — вполголоса сказал он, кивнув на экраны. — Кто-нибудь из них играет в «Свою планету»? Нет, разумеется.

Гедимин пожал плечами. Свободных мест в информатории осталось много, и он занял первое попавшееся и открыл почту. Неотвеченное письмо Герберта лежало в ней со вчерашнего дня. Гедимин склонился над клавиатурой и на некоторое время забыл об окружающем мире — до тех пор, пока Хольгер, облокотившись на его плечи, не дёрнул его за ухо.

— Эй! — Гедимин с трудом остановил первый порыв отшвырнуть «напавшего» и просто сжал его запястье. Хольгер охнул.

— Прости, Гедимин. Ты всегда так увлекаешься… Мне показалось, тебе будет интересно, вот и всё.

— Что именно? — недовольно спросил ремонтник, дописывая последние слова и нажимая «Отправить». — Не делай так больше. Мне надоело сдерживаться.

— Городские новости Саскатуна, — Хольгер дождался, пока Гедимин закроет почту, и несколько раз ткнул в экран, переходя со ссылки на ссылку, пока не открыл страницу с двумя смазанными фотографиями. На них были ангары, посадочные полосы, ограды с генераторами защитных полей и множество предостерегающих знаков. Посреди всего этого под отдельным куполом защитного поля под присмотром четырёх «джунгов» и неподвижно висящего в небе дрона лежал звездолёт Линкена.

— Я же говорил — будет интересно, — хмыкнул Хольгер, глядя