Фантастика 2025-161 - Мила Бачурова

— Я тебе потом расскажу, как всё было, — пообещала она.

— Это обязательно. Только покрасивше ври, а то не поверю, что ты моя дочь. И Лазаря позвать не забудь. Я ж ему обещал корабль — вон, пригнал корабль. Теперь, глядишь, хоть палить в меня перестанет.

Эри счастливо засмеялась, прижалась к Джеку. Снова вдруг вспомнила, как уходила из Бункера по заснеженной дороге...

Та взбалмошная дурочка осталась далеко. Её больше нет. Но отца она всё-таки нашла. И теперь они с Джеком уж точно никогда не расстанутся.

— А что мы дальше будем делать? — помолчав, спросила Эри.

Джек пожал плечами.

— Будем просто жить. Другие, вон, живут как-то. Стало быть, и у нас получится.

Кирилл

В дверь постучали, когда Кирилл собирался ложиться спать.

Все последние ночи проходили в сборах, посёлок готовился к переезду. И почти везде требовалось его участие — за всем надо было присмотреть, проследить, посоветовать. К утру Кирилл обычно уже еле на ногах стоял.

На знакомый уверенный стук досадливо вздохнул.

— Заходи, Сталкер.

— Я ненадолго, — открыв дверь, пообещал Рэд. И остановился на пороге, в комнату не пошёл. — Просто решил заранее сказать, чтобы ты знал уже... Я не поеду на юг. Здесь останусь.

— Как так — не поедешь? — из спальни выглянула Лара, закутанная в халат, она уже легла. — Почему?

— Ну, вот... — Рэд развёл руками. — Так решил.

— А пацаны твои?

— Да пусть пока со мной. Заскучают, так к вам подадутся, держать не буду. А сам я отсюда никуда. В этом доме вырос, — Рэд постучал по стене у себя за спиной, — сюда нас Герман когда-то притащил. Сколько раз я отсюда уходил и возвращался, вся жизнь тут прошла. Маринка тут похоронена... в общем, не поеду.

— Ясно, — сказал Кирилл. Встал и надел снятую было майку. — Пошли.

Рэд удивлённо приподнял бровь:

— Далеко?

— Увидишь.

Лара сочувственно вздохнула. Покачала головой.

Дашина комната находилась в другом крыле дома. Кирилл опасался, что Даша уже легла, но из-под двери пробивался свет. Он постучал.

— Да? — удивлённо откликнулась Даша.

Кирилл вошёл и втащил в комнату Рэда. Привалившись спиной к двери и скрестив на груди руки, грозно спросил:

— Сговорились?

— Чего? — удивилась Даша.

Рэд тоже смотрел недоумённо.

— Высыпаться тебе надо, бункерный, — проворчал он. — Чтоб херня всякая не мерещилась.

Даша недоумённо свела тонкие брови:

— Что происходит?

— Он тоже не собирается уезжать из посёлка, — кивая на Рэда, сердито объяснил Кирилл. — Вот я и решил поинтересоваться, вместе вы до этого додумались, или поврозь.

Даша сообщила ему о своём намерении остаться накануне. Перед этим она была в Бункере, пыталась поговорить с Вадимом. Рассказ Кирилла о детях Матери Доброты, о том, как Григорий Алексеевич пытался сделать «как лучше» и что из этого получилось, выслушала со слезами. От Вадима Даша пыталась добиться разрешения общаться с бункерными детьми. Пыталась его убедить, что жизнь на поверхности не так страшна, как ему кажется. И что, хотя бы в ознакомительных целях, можно было бы... Но Вадим отказался её слушать — так же, как перед этим не стал слушать Кирилла.

«Неужели ты не понимаешь, Кирюша? Жизнь на поверхности ведет к деградации! Условия наверху слишком суровы для того, чтобы у людей хватало сил на что-то, кроме тупого выживания. Ты ведь сам говоришь, что климат меняется — и никто не может предсказать, что будет дальше. А наша задача — тех, кто живёт в Бункере — сохранить знания, собранные человеческой цивилизацией, для будущих поколений. К тому моменту, как всё вернется на круги своя, ни одна крупица наследия не должна быть утеряна».

«А вы так уверены, что всё вернётся?»

«Разумеется, нет. Но я готов ждать».

Кирилл покачал головой.

«Вопрос, сколько ждать... Бункер не вечен. Так же, как и вы, простите».

«Согласно технической документации, запас прочности Бункера — сто лет, — отрезал Вадим. — Пока с момента его постройки прошло сорок два года, меньше половины срока. Поживём — увидим, как говорится. Что же касается меня — я, разумеется, не вечен, в этом ты прав. Но, будь уверен, я готовлю себе смену. Ещё и поэтому я категорически против того, чтобы наши дети рисковали собой, поднимаясь на поверхность».

«Вадим Александрович. Я ведь рассказал. Часть ваших детей живёт на поверхности и прекрасно себя чувствует».

«Это ошибка, которая никогда больше не повторится! Мы долго говорили с Григорием. Он глубоко раскаивается в содеянном... Ты ничего не добьёшься, Кирюша. Приходи... лет, скажем, через пять. А лучше через десять. Сейчас наши воспитанники ещё слишком юны. Но пройдут годы, и ты увидишь, что мы с Леной воспитали себе достойную смену».

«Что ж... — Кирилл вдруг вспомнил детей из посёлков. — Вадим Александрович. Вот, ей-богу — зла я вам не желаю. Но, помяните моё слово. Когда-нибудь ваши дети ещё дадут вам... прокашляться».

После этого ему пришлось уйти. Даша вчера вернулась из Бункера так же несолоно хлебавши.

И объявила Кириллу, что на юг перебираться не будет, останется в посёлке. Кирилл покрутил у виска, решил, что Даша расстроена разговором с Вадимом, и собирался вернуться к этой теме позже. А тут — на тебе. Рэд.

— Вы меня в гроб загнать решили? — переводя взгляд с одного на другую, грустно спросил он.

А Даша обрадовалась. Прямо расцвела, глядя на Рэда.

— Ой, ты тоже хочешь остаться? — она всплеснула руками. — Кирюш! Ну, смотри: тогда всё просто замечательно складывается! Если Рэд останется, за меня ты точно можешь не волноваться.

— Психи, — вздохнул Кирилл. — Оба... Ладно, у вас ещё неделя. Буду надеяться, что передумаете.

— Я не передумаю, — буркнул Рэд. — Ты меня знаешь.

Даша покачала головой:

— И я не передумаю.

— Да тебе-то здесь каким мёдом намазано?! — не сдержался Кирилл. — Ладно, Сталкер — родные стены, детство золотое. А тебе за что цепляться?

— Я не цепляюсь. Я, просто... — Даша помолчала, подбирая слова. — После разговора с Вадимом много думала. И вдруг поняла, что вспоминаю нас с тобой. Ведь когда мы ушли из Бункера, были ненамного старше ребят, что живут там сейчас.

— Ну и что?

— Ну и то! Я хочу... чтобы, если кто-то из этих