Обратный отсчет - Токацин

Гедимин, ничего не ответив, поднялся на ноги и повернулся к холму, на котором остался глайдер. Линкен тронул его за плечо.

— Макаки всё поломали, но я-то помню, что и как было. Если мы сбросим их с хвоста — сможешь повторить?

Гедимин обернулся и посмотрел на него в упор. Линкен усмехнулся.

— Когда-нибудь получится, атомщик. У нас есть время. Так ты сможешь повторить?

Ремонтник криво усмехнулся и кивнул.

…Ледяная корка на волосах медленно оттаивала под капюшоном, стекая по затылку и приятно охлаждая спину. Гедимин вышел на пустынную главную улицу и направился к заводскому корпусу. Все, кто ещё не разошёлся по баракам, собрались на стадионе и у озера; на северной окраине было тихо — настолько, что Гедимин слышал, как по стенам цокают стальными «лапами» паукообразные роботы-уборщики. Один из них прошуршал над его головой, и сармат приостановился — звук показался ему странным. Этот механизм двигался слишком быстро и мягко. Гедимин оглянулся на стену — никаких роботов там не было, только со ската крыши осыпался недочищенный снег. Уборщики не давали ему накапливаться, и сармат не опасался лавины на голову — на него могло упасть не больше десятка снежинок. Удивлённо хмыкнув, он отвернулся от стены и пошёл дальше — но до барака так и не добрался.

— Т-твою мать! Пуссссти! — сдавленно вскрикнул кто-то в переулке, и Гедимин, вздрогнув, остановился. «Иджес⁈»

— Отпусти, ты, ублюдок! — Иджес охнул и захрипел. — Корррабль… не трогай его, урод!

Гедимин шагнул к стене и осторожно заглянул за угол. Группка сарматов — четверо и ещё один, удерживаемый за вывернутые руки — возилась в дальнем конце квартала, в двух шагах от следующего перекрёстка. Один из них держал винтолёт и сосредоточенно отламывал от него по детальке. Ещё двое удерживали вырывающегося Иджеса. Третий зажимал ему рот и беспокойно оглядывался по сторонам. Иджес снова рванулся, и сармат, едва не отброшенный в сторону, с размаху ударил его в живот. Механик захрипел. Гедимин зачерпнул в кармане горсть мелких винтиков и осколков фрила и шагнул в переулок.

Его ждали — это он понял, когда между ним и развернувшимися к нему сарматами оставалось ещё три метра, а мимо его плеча уже просвистело лезвие. Двое, удерживающие вырывающегося Иджеса, вместе с ним шарахнулись назад, вдоль стены отползая к перекрёстку; третий схватился за лицо, получив в глаза пригоршню мелких деталей, замахнулся железным прутом, но зацепить Гедимина не успел — сармат перехватил его запястье и заехал ему коленом в живот. Выпавший прут зазвенел на мостовой. Добавив для верности по рёбрам, Гедимин развернулся вместе с противником и швырнул его навстречу второму сармату. Тот увернулся и бросился к ремонтнику. Тот, не дрогнув, выдержал пинок по голени — куда важнее было нанести свой удар. Второй раз его пнуть не успели — кулак Гедимина врезался в чужую челюсть, и противник пошатнулся. Взгляд ремонтника упал на остатки разломанного винтолёта — кто-то из дерущихся уже успел на него наступить, и модель потеряла всякую форму. Стиснув зубы, Гедимин схватил шатающегося сармата за руку и резко, так, что затрещали кости, завернул её за спину. Он хотел впечатать противника лбом в стену — но страшный удар обрушился на его затылок, и Гедимин разжал пальцы и развернулся — точнее, попытался это сделать.

Что-то раскалённое впилось под лопатку, и сармат схватился за грудь, беззвучно разевая рот, — боль прожгла его насквозь, и в глазах потемнело. Его ударили снова — по затылку, потом — поперёк спины, под рёбра, он вслепую махнул рукой, зацепив что-то твёрдое, и кто-то схватил его за ногу и резко дёрнул. Гедимин растянулся во весь рост, дёргаясь и пытаясь встать, но очередной удар по затылку обездвижил его окончательно — всё тело тряслось, перед глазами плыл чёрный туман. Его били и дальше — с размаху в живот, по нижним рёбрам, кто-то наступил на пальцы; Гедимин слышал, как трещат кости, но боли почти не чувствовал.

— Бейте по рукам, переломайте ему руки, — вполголоса посоветовал кто-то из сарматов, и Гедимин узнал этот голос и рванулся, выворачиваясь так, чтобы опереться на колено и руки и быстро подняться. «Веберн… Hasu!»

Его ударили шокером под лопатку — он узнал обжигающую боль и судороги, выкручивающие мышцы. Он ударил кулаком по мостовой, ориентируясь по теням, и кто-то взвыл — под рукой Гедимина хрустнули чьи-то пальцы. В следующую долю секунды сармат услышал треск собственного черепа, и голова налилась тяжёлой тупой болью. Он уже не видел ни теней, ни мостовой. Издалека, сквозь густеющий туман, он услышал пронзительный свист, грохот бронированных ног и крики охранников. Его больше не били. Он попытался опереться на руки и подняться, но кто-то вцепился в его плечо и заставил его лечь. Гедимин резко выдохнул и сплюнул — рот заливала густая солёная жижа. «Иджес? Живой? Это хорошо…» — подумал он, закрывая глаза. «А Веберн своё получит.»

…Сармат-медик неслышно подошёл и склонился над койкой, вынимая бесполезную трубку опустевшей капельницы из дозатора на плече Гедимина. Поправив браслет, он прикрыл руку ремонтника простынёй и тихо отошёл в сторону. Человек в тёмно-сером комбинезоне в последний раз дотронулся до экрана смарта и отключил его.

— Очень хорошо, — он посмотрел на Гедимина. — Вы существенно помогли нам. Значит, Веберн Арктус считает, что работа на «Вестингауз» является предательством по отношению к сарматской расе?

— Да, — Гедимин хотел кивнуть, но голова снова загудела, и он не стал шевелиться. Его уже второй час накачивали анестетиками; боль утихла, но сармату казалось, что его тело раздувается и превращается в бесформенный мешок слизи. Сквозь туман в голове он вяло удивлялся, что от этих трансформаций ещё не лопнули жёсткие повязки на рёбрах и дозаторы на плечах. Ему хотелось приподнять простыню и посмотреть на себя, но он не мог поднять даже собственную голову, и ему оставалось только досадливо щуриться на окружающих. Их было слишком много, а свет над ними был слишком ярким; он бесполезно обжигал глаза — Гедимин видел только расплывчатые пятна вместо лиц и тел. «Зрительные центры,» — он с трудом вспомнил недавние слова медика. «Сбой в зрительных центрах. Если восстановятся, всё будет нормально. Если нет…»

— Понятно. Странная мысль, вы не находите? — человек заглянул в смарт соседа и снова повернулся к Гедимину. — Что-то ещё? Попытайтесь вспомнить. Какие-нибудь отличительные черты? Может быть, нагрудные номера или другие метки? У вас фотографическая память. Неужели она