Дети, сотканные ветром. 2 - Артём Ерёмин

С потерей Игната его место в команде занимал Клим. Вынужденная мера. И первым, кто признал обидный факт, был он сам. Клим развил выносливость на ферме деда, но проворности на льду и уверенности в себе ему не хватало.

По прошествии месяца грудня и почти всего студня команда вьюнов заматерела и сдружилась. Пимен, хоть и сторонился всех, к вечерним тренировкам относился серьёзно. Гур и Лир стояли горой в дрязгах не только за команду, но и за Дыма, который помогал в тренировках. Вия нарекли капитаном, и пока он справлялся.

– Долго, Сажа! – рявкнул над головой Льва.

Котельщик поджидал корзину с едой, свесившись с трубы. Он пытался выкрутить многоногому устройству ноги. Механической крохе не повезло потеряться в замысловатой схеме паровых и водяных труб и наткнуться на обитель вихля.

По признанию Вапулы, подобных шпиков он частенько излавливает и разбирает на запчасти.

Возможно, котельщик не врал, хотя Лев сомневался, что остальным мастерским есть дело до котельной, когда она исправно даёт пар. Правдивее звучало то, что сам вихль, перебираясь по дымоходам, разоряет склады зажиточных мастеров.

Когтистой ногой Вапула подхватил корзину и потянул к себе:

– Слыхал от пня Каспара про то, как вскоре ты станешь целиком под моей властью?

– Обучение подходит к концу, – Лев так и не сумел придать голосу безразличный тон.

– Хороши ныне мастера Собора, раз так скоро вправили тебе головушку, – вихль опробовал на вкус задеревенелую колбасу. – Не по учёности работёнка тебе сыскалась, уж прощай, Сажа. Угомони-ка медный зад, пока он внизу ничего не поломал.

В клокочущем шуме котельной Лев уловил бряцание на нижнем ярусе.

– Живей, Сажа.

Делать нечего, и Лев в потёмках и мороке спустился по трубам. В цепях лебёдки запутался длиннорукий механизм и тщетно пытался выбраться. Так происходит, когда автоматоны сталкиваются с обстоятельствами, перечащими их приказу. Они тратят заряд сервомасла, чтобы наобум вернуться к заложенной в них «программе».

Всего-то надо остановиться и отступить пару шагов.

– Легко сказать… – Лев растёр вспотевшие ладони.

Первый урок мастера Скобель звучит так: «Слова лишь колыхание воздуха. Автоматон понимает одну волю, посланную чарами».

Лев зажал в руках колокольчик, поборов соблазн воспользоваться янтарём.

– Откинь бесполезные чувства и праздные мысли, – шептал Лев второй урок. – Стань холодным и бездушным, как медь.

Мальчик коснулся бака с сервомаслом. Автоматон шагнул назад и безвольно замер.

Трубочист ругнулся излюбленным словцом котельщика. Он соткал приказ, как его учили, точно узел на шнурках. Вот только при этом Лев развязал чары, что сплёл до него Вапула.

– Несобранность и разгильдяйство, Сажа, – окрикнул вихль сверху. Для пущего эффекта он кинул в мальчика огрызком колбасы. – Все также плохи мастера Собора. Тот мех должен поднять снизу гнилушки. Будь добр, очаруй пустышку или же сделай за него работу.

Конечно же, Лев стаскал ржавые раструбы самостоятельно.

«Если разум не пришёл напрямую в голову, то через ноги непременно дойдёт», – вспомнились уроки Вольноступа.

С желанием отыскать где-нибудь смелость вымотанный Лев с опозданием вышел на игру.

Холодная арена с куполом сегодня выглядела нарядно, как никогда. Словно со всего Трезубцы сюда снесли лучины, мягкие подушки и бархатные гобелены. Таким образом, местные жители боролись с докучливыми вьюгами и кротким солнцем, которое редко забредало в край.

Ложа глав Бора и Гамы выглядела совсем как летняя клумба. На ней выставили венки для победителей. Волхвы с оранжерей постарались на славу: яркие пышные цветы излучали тепло лета. В венках искусно спрятаны пробирки с питательным раствором, который сохранят свежесть растениям на долгие месяцы.

Лев припозднился, и потому к друзьям ему пришлось пробиваться через толпу. Хорошо, что, узнав его, подмастерья отшатывались в сторону, хотя трубочист был одет в чистый китель вьюнов.

– Ждёшь не дождёшься? – с жаром спросил Вий. Сам вьюн сгорал в нетерпении от предстоящей игры. – Смотри на достойнейших из мужей. Таким растерзать Аскольда на клочья – раз плюнуть.

Царские игроки выстроились у входа в купола. Гладковыбритые и подтянутые. Отполированные крепления на их доспехах блестели в свете арены и лучах восхищения старшекурсниц. Напротив них в команде всполохов чувствовалась пришибленность. И только один подросток держался под стать офицерам.

– Недолго спеси сидеть на наглой роже, – невозмутимое поведение Аскольда корёжило Вия.

Царские игроки вытянулись в струнку, когда к командам вышли старшекурсницы, несущие собственноручно вышитые плащи багрового цвета. Пара молодых офицеров, углядев Бажену во главе шествия, пригладили пышные усы. Напрасно, барышня, не глядя на них, подвязала плащ к доспехам Аскольда Миронова. Сегодня Её милейшество показательно одаривала вниманием лишь капитана всполохов, и тот с воодушевлением всматривался ей в глаза.

Не сыскать красивее пары, и, глядя на их юношеское счастье, можно было забыть о его гнусных делах.

«Никогда», – дал зарок Лев и пошёл прочь из арены.

Вий хотел окликнуть его, но Дым безмолвно дал понять, что трубочист желает остаться один.

Протрубил горн, и механические судьи поднялись на своих постаментах, чтобы поприветствовать на льду игроков. Команды ринулись раскатывать коньки, а зрители прильнули к сетке купола.

Одну из колонн у выхода с арены подпирал Вольноступ. Сегодня не он проводил игру. Лев замешкался, подумав, что наставник отправит его болеть за игроков Собора.

– Не по душе зрелище? – спросил Вольноступ.

– Слишком устал, наставник.

– Угу. И я вдоволь насмотрелся на бравых воинов, которые заслуживают командирские звания не на раскисшем поле, а на гладком льду, – мужчина задумчиво почесал щетину. – По поводу льда… До меня дошли слухи,