Тысяча ключей Мерлина - Tom Paine

Посетители кафе вышли, а официанты опустили жалюзи и поспешили скрыться на кухне. На пороге кафе появился Самойлов в сопровождении все тех же двух охранников, что я видел утром.

— Ничего, просто мой отец говорит, что ты работаешь на английских хранителей, и именно ты стоишь за убийствами троих наших, — сказал Алина, встав из-за стола, сделав несколько шагов назад ближе к Самойлову. Неожиданно в ее руке появился серебряный клинок, окруженный туманной аурой как тот, что был у Топора.

— Морозный клинок… — вырвалось у меня изо рта, после чего я выпалил, — так ты тоже хранительница?

— Конечно, а ты думал, я не в курсе о делах своего отца?

— Если честно, то надеялся, что нет… погоди, ты сказала, что я кто? Шпион? Я убийца хранителей? — с усмешкой произнес я.

Самойлов стоял спокойно, и слова Алины его не сильно удивляли, хотя он знал, что утром я еще не был хранителем, точнее у меня не было печати. При этом он не торопился вмешиваться в диалог, словно это все было так и запланировано.

— Именно так! — четко ответила девушка, покрутив клинок в руке, приняв боевую стойку, держа клинок в правой руке на уровне своей головы.

— Погоди! Что за бред? Еще пару дней назад я не знал кто такие хранители, и уж тем более не стал бы убивать деда, хотя, признаюсь, теплых чувств к нему не питал.

— Да, а что насчет печати? Тебе ее в детстве сделали вместе с прививкой от кори? — сказала девушка, указывая на мое правое запястье. В тот же миг я пожалел, что снял куртку, когда вошел в кафе.

— Мне ее сделали буквально несколько часов назад! Утром ее еще не было! Вон спроси у своего ротвейлера! — сказал я, показывая на Самойлова.

Алина быстро перевела взгляд на Самойлова, а тот как ни в чем не бывало начал вертеть головой и сделал выражение лица «мол он несет какую-то чушь». Алина, увидев это, мгновенно вернула свой сосредоточенный взгляд на меня.

— Сдавайся по-хорошему, или нам придется применить силу!

— Насколько я знаю, вы не можете меня убить, — произнес я, отпустив свой страх и ярость, дав ей растечься по всему моему телу. Через мгновение в правой руке, которая была под столом, я почувствовал уже знакомый холодный металл в руке и негромкие потрескивания тока, который нитями устремлялся в металлическую ножку стола.

— Нет, нам этого и не нужно, ты сам себе уже подписал приговор, когда убил трех хранителей. Мы просто доставим тебя на совет к нашему ключнику, и тебя прилюдно казнят, а перед этим, вероятно, допросят с пристрастием, — выкрикнул Самойлов.

Алина стояла молча, видимо, она сама бы не смогла произнести таких слов, которые легко лились изо рта Самойлова, однако она была все также агрессивно настроена и смотрела на меня, готовясь в любой момент вступить со мной в бой.

Я был не готов вступать в бой, не только потому что она — это девушка, которая мне продолжала нравиться, но и банально, потому что кроме того, как держать в руках клинок, я больше ничего не знал о боях на клинках. Однако что-то делать было нужно, кроме того, чтобы мысленно проклинать себя за то, что не послушался Иваныча и отправился сюда, ведомый Пашей, кстати, куда он пропал?

— Чего ты там задумался? — с интересом сузив глаза, смотря на меня, спросила Алина.

— Сам не знаю… — ответил я, растерянно посмотрев на девушку, после чего непроизвольно, словно это отдал команду мозг, машинально, не посоветовавшись со мной, заставив ногу пнуть по ножке стола изо всех сил, который полетел ровно в Алину, слегка сбив ее с ног.

Самойлов и охранники в мгновение сорвались с места, понеслись на меня, словно быки, увидевшие красную тряпку.

Я, вспомнив фокус Топора и не на что не рассчитывая, с размахом и всей силой, что у меня была, сначала поднял клинок вверх. затем резко воткнул его в паркетный пол. Клинок прошил паркет и, вероятно, уткнувшись в твердый фундамент, остановился. С лезвия начало вылетать множество нитей электрического тока, разлетаясь во все стороны.

Часть нитей достигла бутылок и бокалов, находившихся за барной стойкой кафе, которые вмиг словно взорвали их вдребезги, и стекло разлетелось во все стороны. Часть нитей ударяло в стены и пол, оставляя на полу следы, словно ожоги, а от стен после удара отлетали части штукатурки. Несколько нитей добралось даже до витражных окон в пол кафе, проникнув сквозь плотные жалюзи, которые были выжжены пятнами от предыдущих попавших в них нитей, ударили в стекло, которое с огромным треском и шумом разлетелось во все стороны, в том числе и наружу. Сразу после взрыва со стороны улицы послышались крики людей.

Увидев, что у меня появился выход из кафе, я резким движением вырвал клинок, и пока охранники прятались, а Самойлов собой прикрывал упавшую на пол Алину после удара столом, я воспользовался моментом и бегом устремился в разбитое окно.

Не добежав метра до окна, я почувствовал сильный морозный шквальный ветер в спину, который подхватил меня и вытолкнул словно ядро из пушки из кафе, откинув на десяток метров прямо на проезжую часть, изрядно обморозив мне спину.

Приземлившись и сильно ударившись спиной об асфальт, в первую секунду я вскрикнул от боли, а во вторую кинул взгляд вовнутрь кафе, где стояла Алина, направляя на меня свой клинок, из которого неслась следующая волна морозного ветра в мою сторону.

Оглянувшись вокруг, я заметил позади в нескольких метрах припаркованную машину. Превозмогая боль, я быстро встал с дороги, где на меня уже неслась машина и громко сигналила, я развернулся назад и, быстро прыгнув, проскользнул по багажнику машины, свалился позади машины, укрывшись от морозного ветра, устремившегося в меня.

Поднявшись с земли, я заметил, что багажник машины превратился в ледяную глыбу. К машине со всех сторон прирос лед толщиной с мою ладонь. Страх обуревал меня и единственное, что пришло в тот момент в голову, это только бежать в метро. Навряд ли ее и охранников туда пустят с клинком, да и навряд ли у них есть карта «тройка».

Сорвавшись с места, я побежал со всех ног так, как никогда не бегал в своей жизни. Станция метро была недалеко, но на середине пути к ней я вспомнил, что в моей руке ведь тоже клинок, и вряд ли меня тоже с ним пустят. Как только эта мысль пришла