Тысяча ключей Мерлина - Tom Paine

— Отсюда не вижу, но подтверждаю факт подачи заявления, — ответил Иваныч.

— Хорошо. Теперь по существу. Татьяна, прочитайте вкратце заявление хранителя — Петренко, — сказал ключник, передав бумагу Довлатовой.

— Петренко заявляет о нападении на хранителя — Андрея Осипова другим хранителем Петром Самойловым, что противоречит кодексу, — прочитала Довлатова.

По залу начались перешептывания.

— Кто такой Андрей Осипов?

— Это сын Петра Осипова?

— Да не может быть, его сын давно покинул страну и по слухам не общался с отцом уже много лет.

Внезапный грохот тут же остановил все разговоры, и все взгляды были прикованы к столу, где Морозов положил рядом с собой клинок, окутанный туманом, как у Алины и Топора. Строгим взглядом Морозов оглядел весь зал. В тот миг я улыбнулся оттого, что у Морозова ледяной клинок, это так символично и смешно одновременно.

— Тишина! — вновь неуместно поздно выкрикнула Довлатова, поправляя очки. — Вы подтверждаете факт нападения? — обратилась она к Иванычу.

— Подтверждаю! — уверенно ответил Иваныч.

— Вы подтверждаете, что лично видели, что Самойлов напал на Андрея Осипова. Кстати, хочу обратить внимание, что о появлении нового хранителя ни ключника, ни меня — его заместителя не уведомили!

— Хочу заметить вам, госпожа заместитель, предыдущее мое заявление о расследовании смерти Петра Осипова тоже осталось без ответа! — резко ответил Иваныч.

Довлатова, прикусив нижнюю губу, продолжила, словно не обратив внимания на слова Иваныча, ухмыльнувшись, ядовито спросила:

— Так вы лично видели это нападение?

Иваныч, сверля ее взглядом и скрепя зубами, выдавил из себя:

— Нет, об этом инциденте мне сообщил сам Андрей Осипов.

— Это клевета! — поднявшись с места, прорычал Самойлов, — я не нападал на вашего этого Андрея Осипова.

— Вот видите, Петренко, Самойлов отрицает нападение. И да, почему сам Андрей Осипов не подал заявление, вам есть что ответить?

— Он прошел обряд только вчера, поэтому еще не в курсе всех тонкостей бюрократии. А по поводу Самойлова хочу обратить внимание, что это было не первое нападение…

— Якобы! — прервав Иваныча, вставила Довлатова.

Иваныч покривил лбом, но невозмутимо продолжил:

— Вчера утром он также схватил Осипова, связав, избивал его в собственной квартире! Чего я был лично свидетелем!

Довлатова немного удивилась, отложив в сторону заявление Иваныча, переведя взгляд на Самойлова, ожидая от него соответствующих объяснений. Самойлов не заставил себя долго ждать.

— Не буду отрицать, было такое.

По залу пронеслись осуждающие окрики.

— Однако хочу добавить! — прервав гул в зале, громко произнес Самойлов. — На тот момент Осипов или, как там его, не являлся хранителем! У него отсутствовала печать! И в соответствии с кодексом я ничего не нарушил. А нарушение законодательства страны и моральный облик поступка с людьми не хранителями мы здесь не обсуждаем.

Я заметил, как Алина возмущенно посмотрела на отца и Самойлова, после чего перевела на меня взгляд, в котором мне показалось, что я заметил нотки сожаления.

Внезапно выкрикнувший голос отвлек меня от Алины:

— Подобные поступки порочат честь хранителей!

— Но никак не нарушают кодекс и не выдают миру существование хранителей! Верно, Михаил Валентинович? — привстав, ответил Олег Добровольский, посмотрев в зал, вероятно, на того, кто выкрикнул фразу, и одновременно принудительно рукой отвернул лицо Алины от меня.

Голос притих, словно был уличен словами Добровольского.

— Тишина! — вновь с запозданием выкрикнула Довлатова. Довлатова хотела продолжить, но Морозов резко положил руку на стол возле нее, отчего она резко передумала и уселась на свой стул, немного вжавшись.

— Во-первых, хочу, чтобы все поприветствовали нового хранителя, — произнес Морозов, указывая рукой на меня, слегка шевеля пальцами, показывая на то, чтобы я встал с места.

Топор через место Иваныча протянул руку и толкнул меня в плечо, тоже призвав меня встать. Я скромно привстал, глядя на Морозова, тупя глаза в его стол. Поднявшись, я услышал аплодисменты, которые спустя несколько секунд были остановлены жестом Морозова, который продолжил говорить:

— Вы, вероятно, родственник Петра Осипова, да?

— Я его внук, — скромно ответил я.

— Понятно. Разъясню для вас и для вашего знакомого Петренко. Я услышал ваши взаимные обвинения. Также я учел просьбу сатисфакции, которую подал Петр Самойлов, — произнес Морозов, благосклонно посмотрев на Самойлова и Добровольского. — В соответствии с кодексом в спорных ситуациях, а эта ситуация видится мне спорной, я выношу решение о том, что ваш спор будет решен в ритуальном круге с соблюдением всех правил. Бой состоится завтра на рассвете. Решение обеим сторонам конфликта ясно? — произнес Морозов.

— Да, господин ключник, — ответил Самойлов с нескрываемой ехидной улыбкой.

— Как всегда справедливое, — ответил Добровольский, похлопав несколько раз.

— Да, господин ключник, — поникшим голосом ответил Иваныч, после чего сел на место.

— Если больше критических вопросов, требующих моего внимания, нет, то позвольте покинуть вас для решения насущных вопросов, — произнес Морозов, схватив свой клинок и встав из-за стола и было направился уже за кулисы, как вдруг прозвучал голос Добровольского:

— Позвольте поднять еще один важный вопрос, господин ключник?

Морозов строго посмотрел на Добровольского, словно знал, что тот спросит дальше и, вернувшись на место, вновь положив клинок там, где он лежал, ответил:

— Слушаю вас.

— Я не пытаюсь оправдывать действия Самойлова, потому что в них нет ничего плохого. Он прибыл к молодому человеку не просто так! Вы в курсе, что произошло три смерти хранителей при загадочных обстоятельствах? — выпалил Добровольский, поднявшись с места и словно обращаясь ко всему залу.

— Мы в курсе этих ужасных трагедий, но к чему вы ведете? — спросил уже с интересом Морозов.

— Нет, я не буду вновь заводить разговор о передаче ключей в семьи уже существующих хранителей, как делал это в прошлые разы. Я понял, что это решение никогда не будет принято. Однако вопрос сейчас о другом. Я уже сообщал ключнику и его заместителю, что буду вести собственное расследование, так вот я предполагаю, что этот человек работает на английский корпус ключников, — произнес Добровольский, указывая на меня.

— Интересная версия, есть какие-то доказательства?

— Мы ведем расследование. Мне известно, что хранители умирают не только в нашем корпусе, но и в других корпусах по всему миру, за исключением английского. Вам должно быть известно о нелепых рассказах со стороны английского корпуса о надвигающейся «угрозе»?

— Не могу опровергнуть ваших слов, — уклончиво ответил Морозов.

— Так вот, несколько лет назад они хотели осмотреть все карманы хранителей в поисках «неизвестно» чего, что могло бы помочь в борьбе с той самой «угрозой». Однако, если вы помните, совет ключников отверг эту затею, и ровно после этого начали случаться те самые смерти хранителей, и исчезать их ключи. И, кстати,