Военкор - Михаил Дорин

— Не знаю. Наша дама уже час на нём висит.

Мы вошли в комнату, где было два человека.

— Ба! Карелин! Давно тебя не было. Что привело? — ехидно улыбнулся лысый мужчина с седой щетиной.

— Связь сдохла, Самойлов. Вот к вам за помощью.

У окна стояла девушка. Она курила, выдыхая дым в окно, и стряхивала пепел в пустую банку из-под томатов «Булгар».

— У нас тоже. Телефон пошёл по одному известному месту, — буркнул Самойлов.

— Как это неприлично намекать об этом при даме, — сказала девушка, затушив сигарету.

Насколько мне подсказывает память моего предшественника, это была Лариса Васильева. Журналист-международник, отличница и красавица. Чего только стоят её светлые волосы, буквально переливающиеся в лучах солнца.

Я сел на стул, а Лариса пошла на кухню, виляя бёдрами.

— Тебе как всегда, Лёша? — спросила меня девушка.

— Чай, если не затруднит.

— Конечно, нет, — подмигнула мне Лариса.

Этот жест не остался без внимания Самойлова.

— Ты давай делай чё хотел, и иди работай, — указал он на дверь.

Невежливо общается лысый чёрт.

— Я тебя забыл спросить, что мне делать, дружище. В корпункте не ты главный, — сказал я, намекая, что старший всей группы «Известий» в Ливане как раз Лариса.

Васильева протянула мне чашку чая и поставила рахат-лукум рядом со мной.

— Спасибо, Ларочка, — поблагодарил я.

Самойлов тут же потянулся к тарелке с восточными сладостями, но получил по руке.

— А чего такого⁈ — возмутился он.

— Это для гостей.

— Карелин уже почти местный, — проворчал Самойлов.

Я взял один кусок рахат-лукума и пододвинул тарелку к Самойлову.

— Ни в чём себе не отказывай. Телекс в работе у вас? — спросил я.

— На прежнем месте. Только постучи в дверь. Там дежурный злющий сегодня. Техника греется, — ответил мне Самойлов.

Я вышел с кружкой чая в коридор и подошёл к соседней комнате. Дверь была металлическая, выкрашенная серой масляной краской.

Едва я постучал, как изнутри раздалось раздражённое приглашение зайти.

— Советский? — радостно спросил у меня ливанец, сидящий в майке-алкоголичке, подвёрнутых штанах и сланцах.

Дежурным оказался Шариф. Мужик лет сорока, с усами. На груди у него висел советский значок «Дружба народов».

— Привет. У меня срочная передача в Москву.

В комнате было жарко, как в бане. У стены стоял массивный телетайп Siemens T1000. Рядом катушка бумаги, перфолента и бутылка с маслом для барабана. Вентилятор гудел так, что вибрировал пол.

Я достал напечатанный текст статьи. Показал его Шарифу, но он взглянул лишь мельком.

— Пойдёт. Диктуй без тире, точек и кавычек, их система глотает. Воспринимает только слова.

Шариф включил телетайп. Машина дрогнула, щёлкнула и заработала с металлическим дребезгом.

Когда печать закончилась, он выдернул копию и поставил штамп.

Выходя, я слышал, как телетайп ещё щёлкает.

Вернувшись к коллегам, я прислушался к разговорам журналистов «Известий». Самойлов сидел на подоконнике, прикусывал карандаш и смотрел в окно. Лариса возилась с плёнкой у настольной лампы, а Жданов растянулся в кресле.

— Ну что, видели сегодня небо? Как будто его шинковали, — бросил Самойлов не оборачиваясь.

— Я зафиксировал заход на цель. Были рядом с Саброй и Шатилой. И в новостях вещают, что по военным целям били, — ответил Жданов.

— Видели мы, как они бьют по «военным» целям, — вступила в разговор Лариса.

Повисла пауза.

— А ты что думаешь, Карелин? — спросил Самойлов.

— Думаю, мы ещё не все осознали, насколько всё глубоко зайдёт. Я лично заснял танковые колонны Израиля ещё несколько дней назад за границей Ливана. Сейчас эти танки в районе Джезина, а Голанские высоты сирийцам, думаю, придётся оставить.

— Голаны? Интересно куда миротворцы ООН подевались. Сбежали поджав хвост поди, — спросил Жданов.

Мы разговаривали ещё около часа. Я поблагодарил ребят за помощь и вышел из корпункта.

— Лёша, подожди, — догнала меня Лариса.

— Что-то случилось? — спросил я, всматриваясь в её голубые глаза.

— У меня просьба. Давай вместе съездим в район Джезина.

Отчаянная девушка. Сейчас в районе этого города идут самые серьёзные бои.

— Не стоит. Это первое столкновение сирийцев и израильтян. Танки, бронетехника, подразделения коммандос — полный набор. Поверь, это не то, что снять бомбардировку.

— Мне всё равно. Ты делаешь отличный материал, а мы пока только сидим здесь. Поехали. Будет отличный репортаж.

Смотрю на Ларису, и мне сложно её понять. Красивая девушка, которой больше бы подошло ходить по подиуму, чем в каске и бронежилете бегать по Ливану и выезжать на передовую.

— Ни один репортаж не стоит человеческой жизни. Прости, но не нужно ехать в Джезин.

Я попрощался с Ларисой и ушёл из гостиницы.

Войдя в дом, у меня появилось странное чувство. Такое бывает, когда задницей ощущаешь приближение… «жопы». Ну или засады.

Тихо подойдя к квартире, я достал нож и прислушался. Кто-то ходил и скрипел полами. И его шаги приближались. Ещё секунда и он подойдёт к входной двери.

— Ну, Карелин! Опять этот плов! Хоть бы рис для разнообразия сварил, — услышал я ворчание Севы.

Значит, свои. Я открыл дверь и вошёл в квартиру. В прихожую долетал запах плова, который кто-то разогревал на плите.

— Алексей Владимирович, вы нас не ждали, — хлопнул в ладоши Казанов, сидящий в кресле.

— Не ждал, ну а вы припёрлись. Я рад вас видеть, но может, хоть дубликат ключей сделаете. А то всё отмычкой открываете.

Из кухни вышел Сева со сковородкой и в белом фартуке.

— Лёха, тебе надо менять свой рацион. Одним пловом сыт не будешь, — закинул он себе в рот полную ложку.

— Сева, на то он и мой рацион, чтобы он мне нравился. Приятного аппетита.

Я заглянул на кухню. Там стоял бумажный пакет с фруктами, овощами и консервами. Хороший подгон от товарищей. Хотя, они настолько часто приходят, что мы и вместе всё съедим.

— Проходите, Алексей. Поговорим.

— Виталий Иванович, я вообще-то у себя дома.

— Тогда тем более проходите, — сказал Казанов и встал с кресла.

Я прошёл в комнату и сел на край кровати. Сева смотрел очередную серию «Далласа» в другой комнате, поедая плов.

— В Шатиле заложников не было. Камаль дал ложную