Военкор - Михаил Дорин

Вскоре я начал подмечать за окном джипа знакомые места.

Наконец достигли блокпоста, где мы несколько дней назад с Севой оставляли машину.

Встречать нас никто не встречал, в отличие от прошлого раза, но пропустили.

Вскоре мы свернули на знакомый переулок, и я увидел массив здания штаба Хезболлы.

Нам открыли ворота красивого поместья Фадлаллы, и мы въехали на территорию. После остановки я вышел из джипа, разминаясь после долгого пути. В нашу сторону шли встречающие с автоматами наперевес. Одного я узнал, он был из тех, кто нас с Севой встречал в первый раз. Второго видел впервые.

С ними был Радван. Увидев меня, он с трудом скрывал свою ненависть, стараясь не кривить лицом. Имад с почтением представился Римакову и пригласил нас в дом.

— Вас ждут! — сообщил Радван.

Как и в прошлый раз, я приготовился к обыску, но обыскивать нас никто не стал. Наверное, Хезболла решила подчеркнуть, что видит в СССР своих союзников. А союзникам надо доверять. Этакие тонкие дипломатические намёки.

Римаков шёл так, будто бывал здесь тысячу раз. Мы подошли к тому самому длинному коридору, ведущему в покои.

Мухаммад Хусейн Фадлалла вышел встречать нас лично и делал это так, будто мы были его старыми друзьями, которых ждут с распростёртыми объятиями. Меня духовный лидер узнал сразу и доброжелательно кивнул в знак приветствия. Но всё-таки основное внимание было сосредоточено на Римакове.

— Господин Римаков! Сколько лет! Надеюсь, полёт прошёл без потрясений? — Фадлалла широко расставил руки.

Всё-таки знакомы они были не первый день. Это уже интересно! Римаков и Фадлалла обнялись, будто они старые друзья.

— Спасибо, Мухаммад Хусейн. Действительно, много лет прошло, но нашим отношениям это помешать не может.

— Ни в коем случае! Мы всегда рады гостям. А особенно рады гостям из страны, с которой нас связывает общая история борьбы за справедливость! Хотелось бы надеяться, что мы здесь сегодня собрались ради диалога. Прошу вас к столу, — продолжил говорить Фадлалла.

Мы прошли в приёмные покои по знакомым мне коридорам. Только теперь, вместо двух охранников, нас сопровождали шестеро.

Совпадение?

Фадлалла отчётливо давал понять, что мы гости, а сила в этом доме на его стороне. И также не двусмысленно намекнул, что Римакову стоит обдумать тему будущего разговора. Поистине дипломатия, как и Восток — дело тонкое.

Я шёл на шаг позади Римакова, понимая, что сегодня он первая скрипка нашего оркестра.

— Господин Карелин, как вы в прошлый раз добрались? Дорога не была слишком трудной? — поинтересовался у меня Фадлалла.

Издевается Мухаммад. Перестрелка с превосходящим противником, который нас преследовал — раз плюнуть!

— Спасибо, но мы не в первый раз преодолевали трудности пути, — ответил я.

Фадлалла кивнул, а Радван прицокнул языком. Его рука так и тянулась к кобуре с пистолетом.

В покоях всё уже было готово. Широкий стол из красного дерева. В центре — блюда с финиками, грецкими орехами и чайник.

Если глава Хезболлы и играл, делая вид, что не в курсе сути вопроса, то делал это крайне искусно. В киноакадемию его приняли бы без вступительных экзаменов.

После традиционной речи, Фадлалла первым перешёл к вопросам.

— Рад вас снова увидеть, Максим. Хотя срочность вашего визита, увы, настораживает.

Римаков кивнул, взяв со стола финик.

— Согласен. В Москве, и меня лично, настораживает положение дел в Ливане и Сирии. Хотел бы с вами обсудить этот вопрос.

— Я уже многое рассказал вашему корреспонденту. У нас была отличная беседа, — повернулся ко мне Фадлалла.

— Да. Я вам благодарен. Вы были предельно со мной откровенны, — ответил я.

— Это хорошо. Но есть беседы, а есть важные разговоры, которые не терпят отлагательств. Особенно когда предмет разговора — советские люди, — холодно сказал Римаков.

Бровь Фадлалла выгнулась, показывая его недоумение. Я увидел, как напряжение скользнуло по его лицу. Да и Радван несколько засуетился. Наверняка он знал, кто перед ним, и вряд ли испытывал положительные эмоции.

Римаков осмотрел комнату, окинув всех взглядом. Шестеро боевиков за спиной ничуть не смущали опытного комитетчика. Да и меня тоже.

— Нам нужны наши ребята, — сказал Римаков, откинувшись назад.

Фадлалла, показывая себя заботливым хозяином, разлил чай. Но Римаков к чашке не притронулся. Я тоже лишь скользнул по чашке взглядом, но пить не стал. Хотя промочить горло после долгой поездки было самое то.

— Мы знаем, где они, — продолжил Римаков. — Надеюсь, похитители понимают, что Москва сделает всё возможное, чтобы освободить заложников.

Повисла тишина. Честно говоря, я полагал, что разговор будет вестись более праздно, но Римаков не стал ходить вокруг да около.

Правильно делал, заложников слишком долго держали в плену и неизвестно, как обращались с нашими гражданами.

«На Востоке уважают силу». Нельзя давать этим людям почувствовать нашу слабину. Иначе «съедят», как сейчас Фадлалла ест виноградинку.

— Как и вы, мы проявляем беспокойство о гражданах СССР и делаем всё возможное, чтобы найти тех, кто позволил себе такие действия, — заявил Фадлалла.

Римаков не терял зрительного контакта с Мухаммедом. Такие моменты стоило бы снять на камеру, но её нет.

Вообще, мы уже сильно рисковали. У нас не было группы сопровождения и ничего не мешало нам «исчезнуть». Не доехали до штаба Хезболлы, да и всё. Я прекрасно понимал, что стояло на кону.

Чтобы нас убить, Фадлалле нужно иметь не столько смелость, сколько высокий уровень глупости. С другой стороны, Радвана и Мугнию это не остановило от захвата заложников.

— Я слышал, — продолжил Римаков спокойно. — Что ваши братья по оружию всё ещё не знают, где находятся пропавшие советские специалисты. Ни живы ли они, ни мертвы — ни слова. Странно, правда?

Фадлалла мягко развёл руками.

— Вы знаете, что сектор нестабилен. Люди исчезают, появляются, снова исчезают. Это Ближний Восток. Даже я не всегда знаю, кто ночует в моём доме. Но повторю то что вам и так хорошо известно. Мы готовы помочь вам найти советских специалистов. И если мне станет что-то известно, я сообщу вам об этом.

Римаков откинулся на спинку стула, сцепил пальцы. Голос у него оставался ровным, разве что появились нотки металла.

— «Если» или «когда» вам станет что-то известно?

Фадлалла медленно покачал головой и расплылся в улыбке.

— Конечно же, «когда».

— Что