Оружие души. Кузнец. Том 5 - Евгений Пожидаев

— Оружие, достойное моего сына, — с улыбкой говорит он.

И вроде бы это обычные слова, но за ними скрывается такой глубокий смысл, что я просто не могу сдержать улыбку. Суровый и временами жестокий отец одобрил мое призвание — кузнечное ремесло. Для него это невероятный шаг, а потому я так рад.

— Спасибо, — благодарно киваю.

— Ладно тебе, тоже не зазнавайся. С големами надо еще поработать, — отвечает он с довольной ухмылкой и совсем неудивительно, что в этом выражении я замечаю собственные характерные мечты.

— Тоже верно, — отвечаю, а затем с легкими нотками издевки добавляю: — Забыл сказать, это самый слабый голем из всех.

— Правда⁈ — совсем недобро хмурится отец.

— Естественно, ведь Черновы не врут.

— Молодец, Рома. Правда, молодец! — он хвалит меня, а глаза сияют огоньками радости, а может, даже и гордости за меня. — Что же, нам пора на заседание, скоро начнется.

— Идем, — я на всякий случай посмотрел на наручные часы.

Глава 12

— Роман, не спеши. Надень вот этот медальон, — отец протянул мне странное украшение.

— Защитный артефакт? Разве он мне нужен?

— Нет, не защитный. С его помощью я смогу комментировать происходящее.

— Хорошо, — ответил я и задумался.

— В высшем свете не принято перешептываться, поэтому приходится использовать такие «костыли», — пояснил отец. — Ибо иначе урон чести.

Позже мы с отцом заняли свои места. Я почтительно здоровался со всеми главами родов: знал лично почти каждого из них, ведь в совсем детском возрасте посещал с их наследниками одни и те же секции. Да, в те времена отец еще думал, что я смогу в будущем пробудить духовное оружие, а потому старательно знакомил меня с высшим светом столицы.

Впрочем, я знал лично далеко не всех глав родов. Некоторых лишь видел по телевизору или в интернете и хорошо еще, что память на имена и на лица у меня отличная. В общем, в грязь лицом я точно не ударил. А если учесть, что я самый молодой на общем сборе и вообще не глава рода, то это уже отличный результат. Вскоре заседание началось.

— Реформаторы утратили часть прежнего влияния, — сказал Горлов, пожилой мужчина лет семидесяти. Причем с такой интонацией, будто бы доволен.

В этот момент я посмотрел на отца и через секунду услышал его голос.

— Радуется. Он же имеет в активе под сотню Искателей.

Горлов тем временем продолжил:

— Двинин все еще в клинике, его состояние только ухудшилось. Реформаторы сейчас уязвимы, как никогда.

— На что это вы намекаете, уважаемый Павел Степанович? — это уже заговорил Серов, глава довольно влиятельного рода с севера империи, на вид ему только исполнилось сорок лет.

— Нет, нет, ничего такого, — коварно улыбнулся Горлов, сдерживая недовольство за наигранной улыбкой.

— Реформаторы потеряли хватку, ослабили позиции, но все равно их дело правое. Они защищают жизни людей, хотят отсрочить конец света, а вы намекаете, что самое время ударить по ним. Нет, я такое не одобряю, — уверенно заявил Серов.

Я снова глянул на отца: что-то не припомню, чтобы род Серовых хоть когда-то отличался человеколюбием.

«Роман, ты же в курсе, что у его рода с недавних пор есть небольшой медиахолдинг, с которым работают реформаторы? — спросил отец у меня в голове и продолжил: — Плевать Серов хотел на все это, ему лишь бы платили, он просто защищает свои интересы».

— Не одобряете? — задумался Горлов. — Так и я не одобряю, это вообще не наше дело. Но есть у меня знакомый консерватор, который сейчас скупает рекламу во всех средствах массовой информации. Номер дать?

Серов недовольно нахмурился, но по его жесту было понятно, что он не одобряет действия Горлова и эту его попытку уколоть. Тем не менее, четкого «нет» Серов так и не произнес. Думаю, после заседания они с Горловым еще встретятся.

«А я что говорил? — голос отца в голове. — Тоже подумал, что они встретятся после заседания?»

Я посмотрел на отца, чуть нахмурив брови.

«Значит, подумал, — он едва заметно улыбнулся, уже отвернувшись от меня. — Только учти, что кулон не передает мне твои мысли. Их бы смогли прочесть, ведь у тебя не стоят настолько прочные ментальные щиты, как у меня».

— Правильно, уважаемые господа, — слово взял мой отец. — Мы — благородные, столичные хищники, высший свет… Для нас игры консерваторов и реформаторов — все равно, что драка детей в младшей группе детского сада.

«Внимательно, быстро смотри на их лица».

Я окинул их взглядом. Кому-то слова отца не понравились, кто-то не дрогнул, а кто-то и вовсе не понял. И в этот момент мысленно мне пояснил, что так он сам для себя определил тех глав рода, которые уже выбрали один из лагерей. Причем для него даже непринципиально важно какой.

Отец пояснил, что все, кто нахмурились или недобро на него посмотрели, тем самым выдали, что будут принимать решения с одной простой целью — перетянуть людей или ресурсы на свою сторону.

К слову, он еще уточнил, что не все из недовольных благородных именно поддерживают один из двух лагерей. Возможно, даже скорее всего, им вообще плевать. Просто кто-то теперь неплохо наживался на реформаторах, а кто-то — на консерваторах. Однако такой способ обогатиться лучше, конечно, замаскировать за искренним душевным порывом поддержать одну из сторон.

— Реформаторы, консерваторы, давайте не будем об этом, — предложил один из глав рода, — на повестке более важные вещи.

— Как же не будем? Нет, простите, постойте. Я не могу не сказать, что за Железняковым заметил неподобающее поведение.

«Да-да, конечно, заметил, — раздался смех отца в моих мыслях. — Федор Михайлович как раз вчера выкинул из Гильдии Искателей ставленника этого увальня, вот он и недоволен».

— А кто не без греха? — хохотнул один из пожилых глав рода.

И в этот же момент смех заразил всех. За редким исключением. Такое чувство, что все всё понимали: интересы друг друга, политическую повестку, обстановку с Подземельями, но все равно продолжали играть в эту «монополию». Будто каждый знал, что остальных интересуют только деньги, причем не скрывал и свой этот интерес, тем не менее прямо об этом говорить было непринято.

После обсуждения некоторых других политических вопросов, мы взяли небольшой перерыв.