Огненная царица - Мэй Линь

Сделав это открытие, я почувствовал, что все мои конечности окончательно мне изменили и силы оставили меня. Я упал обратно на стул.

– Помоги подняться, – велел я Сяо Гу. – У меня отнимаются ноги.

Сяо Гу поднял меня, и я оперся на его плечо.

– Счет! – грозно крикнул я.

Однако на мои слова никто не отреагировал, только официанты сомкнули круг еще плотнее. Тогда я вытащил купюру в пятьдесят юаней и бросил ее на стол.

– Мы уходим, – громко объявил Сяо Гу.

Никто даже не пошевелился. Я глянул на двери – их не было: на том месте, где только что была дверь, стояли металлические жалюзи. Нервы Сяо Гу сдали.

– Проклятые колдуны! – закричал он во весь голос. – Немедленно выпустите нас! Мой хозяин – великий маг и чародей, и он не испугался самого почтенного наставника Ху. Если вы сейчас не разойдетесь, он нашлет на вас семь страшных иностранных болезней, и вы умрете в муках… Если вы не выпустите нас, он обрушит потолок вашей норы прямо вам на голову, и вас расплющит… Если вы нас не отпустите, он превратит вас в камень!

Бедный Сяо Гу старался изо всех сил, но результата не было никакого. Вдобавок я чувствовал себя неважно, и с каждой секундой все хуже и хуже. Меня мутило, все плыло перед глазами, ноги подкашивались.

– Сяо Гу, – борясь с приступами тошноты, обратился я к слуге, – Сяо Гу, спроси, что им нужно?

– Да как же вы не понимаете, – зашептал Сяо Гу. – Им нужны вы, вы, и никто больше. Хозяин, вам придется броситься на них и разорвать в клочья, как вы сделали это с демонами в гостинице.

– Я бы с удовольствием, ох… но не могу. Мне что-то совсем нехорошо…

Тем временем молчаливое кольцо официантов вокруг нас сомкнулось совсем тесно, и тут я, словно прозрев, увидел, что это точно лисы. Все вокруг плыло и менялось, только лис я видел отчетливо. Мордочки у них были острые, волосы рыжие, и лишь глаза отливали необычным синим цветом… Маленькими шажками, сантиметр за сантиметром, они подходили все ближе и ближе.

– Прочь! – закричал Сяо Гу. – Прочь от нас! Вы не смеете приближаться к моему хозяину.

И тут стоявший ближе всех лис молниеносно выбросил вперед руку, схватил Сяо Гу за плечо и в одно мгновение отбросил себе за спину. Оттуда раздалось рычание и жуткое чавканье.

– Хозяин! – жалобным захлебывающимся голосом закричал Сяо Гу. – Хозяин, спасите меня!

Я собрал все силы и нанес удар ладонью прямо в грудь мерзкому лису. В другое время я пробил бы его насквозь, но сейчас лишь отшвырнул на пару шагов. Он злобно зашипел и прыгнул на меня. Спустя секунду в глазах у меня потемнело, и последнее, что я слышал, было клацанье зубов возле моего горла.

Я упал, и бездна сомкнулась надо мной…

Часть вторая. Даосы

13. Мэй Линь

«Всемилостивый Будда и милосердная Гуаньинь! Тайшан Лаоцзюнь и Шан-ди! Трое Чистых и пятьсот архатов [23]… Клянусь, если вылезу из этой истории живым и здоровым, поставлю вам всем самую большую свечу в три метра высотой… Потому что если бы не вы, страдать бы бедному Сяо Гу в самом смрадном из десяти адских судилищ, там, где его косточки грызли бы самые чудовищные демоны из всех, каких только видела преисподняя!» – так думал Сяо Гу, сидя над телом хозяина.

С самого начала он чуял, что не надо идти в эту проклятую лисью нору. Нет, даже не так! С самого начала он чуял, что не надо было идти за этим гнусным ушуистом… Какая подлость – заманивать голодных людей в ресторан, чтобы самим их сожрать!

А ведь Сяо Гу предупреждал хозяина, он почти что костьми лег, чтобы не пустить его на верную смерть. Но хозяин, несмотря на всю его мощь, оказался дураком, подпал под чары поганых оборотней и, как завороженный, на свою беду пошел прямо в их логово.

И Сяо Гу лежать бы теперь бездыханным, если бы не эта птичка, Мэй Линь…

Она влетела внезапно, прямо через жалюзи, так что только стекла посыпались, и хрястнула своим белым кулачком в морду главному оборотню – жирному хозяину заведения. Толстяк не ожидал такой прыти со стороны слабой девушки и прямиком, как на боксерском поединке, отправился в угол, а лучше бы прямо к праотцам.

Все лисы тут же бросили Сяо Гу и хозяина и ринулись на Мэй Линь, но не на таковскую напали, дураки! Она как вытащила свой семизвенный цеп, как начала хлестать им промеж ног и в разные другие чувствительные места – любо-дорого поглядеть. Глупые оборотни с визгом разбежались в разные стороны, Мэй Линь мигнула Сяо Гу, тот схватил бездыханное тело хозяина, и они рванули из проклятущей лисьей норы так быстро, что воздух засвистел в ушах тех, кто все это видел.

Не тратя времени, взяли они такси, загрузили в него хозяина – шофер-дурачина всю дорогу оглядывался на него испуганно и спрашивал, не убили ли они, упаси Будда, богатого иностранца? – и спустя пятнадцать минут были на Центральном вокзале. Там Сяо Гу побежал покупать билеты, а Мэй Линь стерегла хозяина и отгоняла от него любопытных пассажиров, которые, видя иностранца в таком бедственном положении, всё пытались получить от него какую-нибудь пользу и развлечение: то пинка дать, то в глаз пальцем ткнуть. Однако Мэй Линь держала оборону хорошо, а наиболее рьяных награждала такими оплеухами, что те уж до конца жизни не решатся подойти к иностранцу ближе, чем на расстояние вытянутой бензопилы.

На перроне, впрочем, едва не случился конфуз: кондукторы не хотели пускать в поезд мертвого иностранца. Но тут Сяо Гу не ударил лицом в грязь.

– Всемилостивый Будда, да разве же он мертвый! – кричал он на весь перрон. – Это просто у него темперамент сдержанный, вялый. Все иностранцы такие. От них, известно, слова не добьешься – по-ихнему это называется шэньши, «джентльмен». Это значит, чего бы ни случилось, он будет молча лежать и слова не скажет поперек, такой у них кодекс чести.

В доказательство своей теории Сяо Гу шевелил руками господина и наклонял ему голову. В конце концов пришлось все-таки залезть к хозяину в бумажник и отдать кондуктору сто американских долларов, чтобы тот признал иностранца живым.