Огненная царица - Мэй Линь

Я очнулся и огляделся по сторонам. Пока я размышлял, наступило утро. Розовый рассвет вставал над горизонтом.

Мы сидели на веселой полосатой скамеечке в одном из бесчисленных столичных парков. Со всех сторон стекались сюда мастера боевых искусств, их ученики и просто любители здорового образа жизни.

Интуиция сама привела меня туда, куда нужно. Здесь, в этой разномастной толпе могли найтись люди, связанные с моей традицией, и они же могли мне помочь, хотя бы из уважения к моему учителю. Собственно, стиль и люди, которые его тренируют, являются как бы одной большой семьей. Ты можешь не знать человека, но его учитель и твой учитель могли заниматься у одного мастера и являются, таким образом, братьями по школе. Поэтому твой мастер, который тебе приходится отцом-наставником, или, по-китайски, шифу, ему приходится дядей. Конечно, такой родственник сделает все, чтобы помочь своему собрату.

Но оставался еще вопрос – как искать нужного человека? Просто так ходить и смотреть здесь не принято, окажешься персоной нон-грата. Значит, надо самому начать тренироваться, а в это время незаметно поглядывать по сторонам.

Я не боялся, что во время тренировки на меня наткнется полиция: вряд ли они будут искать иностранца в пять часов утра в парке храма Земли…

Люди входили в ворота и небольшими ручейками растекались по парку. Меня интересовали те, кто тренирует нэйцзя, внутренние стили. Их можно было распознать по строению тела – неброскому, но мощному, исполненному внутренней силы. Кроме того, среди них преобладали люди уже не очень молодые. Молодежь предпочитала шаолинь, наньцюань, тунбэй, чоцзяо – словом, внешние стили, или вайцзя.

Мне повезло, довольно скоро я заметил нужных людей. Похоже было, что они тренируют не просто нэйцзя, а именно тайцзицюань, кулак Великого предела.

Мы с Сяо Гу влились в общий поток. Я несколько выделялся среди толпы – ростом, одеждой, иностранной физиономией, наконец, однако окружающие делали вид, что ничего такого не происходит. Всё в порядке, человек просто любит с утра прогуляться по парку, подышать свежим воздухом, кто ему воспретит? А то, что он иностранец, так это не вина его, а беда, его пожалеть надо.

Мы шли по дорожке, я зорко поглядывал по сторонам, чтобы не пропустить нужное место. Сяо Гу, однако, здорово меня отвлекал. Он тащился за мной и жалобно скулил:

– Хозяин… Пора бы немного перекусить…

Наконец мое терпение кончилось.

– Где я тебе возьму перекусить? – рявкнул я. – Ты что, видишь тут ресторан или хотя бы палатку с шашлычками?

Сяо Гу молчал, моргая ресницами. Но стоило двинуться дальше, он тут же пристроился мне в кильватер и снова заныл, требуя перекусить. Однако я даже отвечать ему не стал, пусть скажет спасибо, что жив остался.

Тут надо заметить, что просто оставить китайца в живых недостаточно, нужно еще как минимум накормить его обедом, иначе никто ваших благодеяний не оценит.

Как уже говорилось, обед – главное событие в жизни китайца. Обед – это звезда, которая неуклонно притягивает его к себе. Стоит китайцу попасть в зону действия обеда – а это обычно происходит сразу после того как он позавтракал, – китаец начинает вращаться вокруг этой звезды, постоянно сокращая орбиту, пока, наконец, не произойдет долгожданная встреча. При этом случается взрыв сродни термоядерному.

Как шутят сами китайцы, до обеда они проводят время в предвкушении его, а после – в сладких воспоминаниях о нем. Учитывая, что еще лет двадцать назад каждый второй китаец обедал не каждый день, такое трепетное отношение к делу очень понятно. Но я не собирался в память о миллионах голодных китайцев откармливать сейчас своего непутевого спутника.

Наконец мы добрались до небольшой утоптанной полянки, окруженной редкими соснами. По краю ее шла клумба с цветами, аромат от них разливался необыкновенный.

Полянка, помимо прочего, была хороша тем, что с нее видно было большое пространство. В мое поле зрения попали сразу несколько групп тренирующихся, сам же я при этом оставался почти незаметным.

Словом, полянка мне сразу понравилась. Но понравилась она не мне одному – тут уже выкомаривали, иначе и не скажешь, два старичка мужского пола. Одетые в синие тренировочные штаны и белые майки-алкоголички, они изо всей силы хлопали себя по телу и небритым подмышкам. Это была разновидность массажа-аньмо, некоторые считали его очень полезным для здоровья.

Конечно, старички эти имели ко мне и моему делу такое же отношение, как королевские пингвины к ядерным испытаниям в Долине Смерти, но, однако же, я остановился именно здесь. Почему – об этом уже говорилось выше.

Сяо Гу я объявил, что сначала потренируюсь, а уж потом мы пойдем обедать. По его унылому виду было ясно, что такой поворот событий его совсем не радует, но он предпочел в дискуссию не вступать и молча спрятался за деревьями так, чтобы его самого не видно было, а он мог видеть абсолютно всё.

Я быстро размялся, растянулся и занялся столбовым стоянием.

Столбовое стояние, или, по-китайски, чжань-чжуан, – альфа и омега тренировки в любом внутреннем стиле. Именно столбовое стояние – источник той удивительной силы и скорости, которыми отличаются мастера ушу. Понятное дело, стоять надо особым образом – в противном случае ничего, кроме ломоты в костях, вы не заработаете.

Сяо Гу, видно, надеялся, что я, как какой-нибудь старичок, похлопаю себя полчасика по телу, взыскующему дешевого бессмертия, да и пойдем мы мирно в сторону обеда. Но расчет его, хитрый китайский расчет не оправдался. При серьезных тренировках одно только столбовое стояние требует от сорока минут до часа, не говоря уже об исполнении комплексов-таолу.

Я понимал, что Сяо Гу прячется за деревьями не для развлечения, а с высокой целью – добиться-таки для себя обеда, но потакать ему не собирался. Подождет, ничего с ним не сделается.

Еще председатель Мао говорил: «Мы родились не для того, чтобы сожрать этот мир, а для того, чтобы его переустроить». Однако до широких китайских масс эта мысль, к счастью, не дошла. Простой народ не принял бы такой предательской мысли, он взбунтовался бы против нее.

Я собирался отзаниматься не меньше трех часов, невзирая ни на какие завывания голодного Сяо Гу, но, как говорится, человек предполагает, располагает же один бог.

Посреди тренировки я вдруг почувствовал на себе внимательный взгляд. Обычно те, кто тренируется в парках по утрам, друг на друга не смотрят, есть такой неписаный закон. Но в парки ходят не только тренироваться, полно тут и праздной публики. Вот она-то, эта праздная публика, часто ходит