Партизаны - Алексей Дягилев

— Час от часу не легче. Поднимайте отряд, товарищ комиссар. Сейчас немного повоюем и уходить придётся.

— Понял, иду поднимать. Я тут тревожную группу привёл, с пулемётом, — где их разместить?

— Я займусь, Леонид Матвеевич. Командуйте отрядом.

— Бойцы, занимайте позицию справа от меня. Пулемёт на фланг. Готовьтесь к бою. Без команды не стрелять. — Отдаю я приказ вновь прибывшим и снова приникаю к биноклю.

А фрицы зря подумали, что по дороге они проедут быстро. Это направление крестьяне чистили от снега лишь в непосредственной близости от деревни, а дальше снег на дороге просто накатывался и уплотнялся дровнями, и только в сильные снегопады дорогу очищали в местах перемётов. И если на возвышенности часть снега сдувало, то в низине, да ещё под защитой деревьев, ветер не хотел этого делать. Так что промучившись с заносами полкилометра, мотоциклисты учухались, и бросив своих железных мустангов, пошли пешком. Грузовик завяз, проехав ещё меньше. Узкая колея не оставила никаких шансов. Так что у нас появилась фора по времени.

— Чего звал? — Зевая, подошёл Пашка. — Я и часа ещё не поспал. А ты уже пигалицу эту присылаешь.

— На том свете отоспишься. — Парирую я в ответ. — Самолёт наш на вынужденную сел. Выручать как-то надо летунов.

— А мы тут причём? Пускай сталинские соколы и выручают своих. — Ворчит он.

— Это наши соколы, Паш. Это они нам в окружении сухари сбрасывали. Прикинь, что тут сделать можно. — Уступаю я ему место рядом с собой.

— А что тут ещё сделаешь? — оглядевшись говорит он. — Вальнём фрицев, смотаемся на ту сторону, заберём соколят и вернёмся. Только вот живы ли они?

— Не знаю Паш. Часовой говорит, что самолёт об дерево сильно звезданулся, так что могло и покалечить, а могло в полёте ещё задеть. «Худые» его сильно гоняли, дым с мотора валил, когда садились.

— Это хуже. Не дай бог тащить придётся. Ладно, я за своими. Хотя. Курносая, сгоняй мухой за моими разведчиками. Пусть все сюда бегут. — Заметив Александру, скомандовал он.

— Можно, товарищ командир? — Вопросительно смотрит она на меня.

— Можно Ма… шку за ляжку… — Проглатываю я окончание фразы и добавляю. — Беги Саша и оставайся в расположении, мы тут уже сами справимся. — Отсылаю я девушку.

— Саша… — Поднимает левую бровь Клим, когда комсомолка скрылась за деревьями.

— Гусары молчать. — Не даю я ему развить тему. — Иди-ка лучше делом займись. Левее деревья к самому логу подходят, там и спуститесь в случае чего.

— Ушёл уже. — Посмеиваясь удалился Пашка.

— Берген, — озадачиваю я якута. — Твоя задача как всегда, пулемётчики, командиры и снайперы. Огонь открывать только по команде. Занимай позицию.

Пока я занимался личным составом, спешенные немецкие мотоциклисты прошли уже большую часть пути и вышли на финишную прямую. Им оставалось пройти сотню метров, чтобы попасть под раздачу, но первыми открыли огонь не мы. Это от наших позиций до немцев было больше чем полкилометра, так как мы находились с фланга, а вот к самолёту фрицы приблизились на триста метров, ну и получили. Спарка ДА прошла по ним частым гребнем, не уступая в скорострельности немецкой газонокосилке. Так что отделение мотогансов приказало долго жить, не сделав ни одного выстрела. Для начала неплохо, вот только остальные фрицы будут теперь начеку, и повторить успех вряд ли получится.

Глава 18

Естественно, наступать на грабли второй раз немцы не захотели и, скрывшись в перелеске справа от дороги, решили обойти летунов лесом. Вот только быстро поняли, что из этой затеи ничего не выйдет. Перелесок узкой извилистой полосой тянулся на запад, а в южном направлении находилась открытая местность (луг и болото), и преодолеть триста метров по глубокому снегу под огнём бешеного пулемётчика являлось нереальной задачей. Поэтому фрицы поступили проще. Заняли огневой рубеж на опушке и стали обстреливать самолёт из пулемётов и карабинов. Их пулемётчики меняли позиции после нескольких очередей, так что ответный огонь не приносил результатов. Зато немцы работали как в тире, от самолёта только щепки летели. Фанерная обшивка — защита от пуль плохая и наши прекратили стрелять. Возможно укрылись, а может и… Про другое думать не хотелось, зря что ли мы готовили операцию по спасению.

Прибежали Пашкины распиз… разведчики, поэтому посылаю их вдоль оврага налево, пусть ищут своего командира. Своих же перемещаю вправо вдоль опушки, увеличивая дистанцию между бойцами до десяти-двенадцати шагов. Пулемёты размещаю на флангах, снайпер в центре недалеко от меня. Вот только до фрицев минимум шестьсот метров — далековато для действительного огня из нашего оружия. Так что вся надежда на Пашку и его башибузуков. Хотя можно миномёт подтянуть или пушку, тогда точно достанем, да и…

А почему бы и нет. Какого хрена мы будем бегать от этих фрицев по лесам, когда можно хорошенько дать им по зубам и уйти. Причём в том же направлении, в котором хотели. Этого от нас точно никто не ждёт. Размышляя подобным подобным образом, я уже бежал к Пашке, пока он не свалил на ту сторону.

— Задача немного изменилась, Паш. Так что слушай сюда. Летунов ты находишь, вот только возвращаться вам обратно не надо. Мы к вам сами придём. Подмогнём отсюда огоньком и заберём вас. Так что когда доберётесь до места, занимайте оборону на опушке, прикроете нам фланг. Подвижную оборону, Паш. Не надо нерушимой стеной стоять. Начнут фрицы артминомётный обстрел, сразу валите оттуда.

— Понял. Тогда я пару человек тут оставлю. Вещички наши собрать, да и в дозоре будет кому идти.

— Оставляй. Пригодятся.

— Гриша, Фома, остаётесь в распоряжении командира отряда. Остальные за мной. — Спускается он с одной группой в овраг и, перебежав по льду, протекающую там речушку, начинает взбираться на противоположный склон. Вторая группа бойцов осталась на нашей стороне, прикрывать, и только когда первая переправилась, то по сигналу с той стороны, начала «форсирование». На месте осталось только двое подростков, видать Пашка избавился от балласта, а может не захотел рисковать пацанами.

— Гриша, беги к пушкарям, срочно одно орудие сюда. Фома, за мной. — Озадачиваю я «казачков», пока они не заскучали.

— При мне будешь, связным. Бегаешь быстро? — Спрашиваю я Фому, возвращаясь на свой НП.

— А то. Уж побыстрее некоторых. — Хвастается он.