Край неба - Марк Дж. Грегсон

Обернувшись, вижу ее, дрожащую, посреди корабля, у оружейной платформы.

Тут ко мне оборачивается Громила, и на лице его написана паника:

– Огонь, драйщик! Пли!

Самка так близко, что можно запрыгнуть ей на морду. Прицелившись змее в глаза, жму на спуск.

Отдачей меня толкает назад.

Капсула вылетает из ствола и, вращаясь, летит по воздуху. Попадает горгантавну в правый глаз и взрывается. Ощущение, что раскололось небо. Морда зверя покрывается красными и рыжими брызгами пламени.

Чудовище издает рев, мотает головой и, застонав от боли, уносится прочь.

Элдон посылает корабль вперед, пока оно не вернулось.

– Капитан, – говорю, – уводи нас к чертям…

Элдон кидает нас вбок, обходя горгантавна пятого класса. Вот дьявол. Они повсюду! Сверху с ревом проносится самец. Нас, как из гейзера, обдает брызгами из его пасти. Пахнет гнилью и смертью.

Дернувшись, «Гладиан» замедляется. Двигатель смолк.

– Китон! – кричит в коммуникатор Брайс. – Доложить обстановку!

Ответа нет.

– Машинное! – вопит Брайс. – Китон?!

Громила тем временем палит из пушки в брюхо самцу, что скользит над нашими головами. Потом еще раз. Снаряды рвутся, но никакого вреда не причиняют. Только откалывают пару чешуек.

Самец издает скрежет, от которого чуть не разрываются уши.

Из люка на палубу вылетает наш кок.

– Капитан! Китон без сознания. Она ударилась головой, а мой коммуникатор разбился. Двигатель перегрелся. Есть трещина.

– Мы к такому не готовы, – говорит в коммуникатор Брайс. – Капитан, нужно отступать.

Я совершенно выбился из сил. Все тело болит, ребро пульсирует, однако я собираюсь с духом и иду к Пэйшенс, которая сжалась у носа, возле сетки ограждения по правому борту.

Она смотрит на меня непонимающим взглядом: зрачки сильно расширены, видать, сотрясение.

– Вставай, Пэйшенс.

Он дрожит и мотает головой.

– Вставай или умрешь. – Я рывком поднимаю ее на ноги. – Смотри на меня. Жить хочешь?

– Д-да.

– Ну так давай вниз. Ты нам еще нужна.

Пэйшенс оцепенело кивает и семенит к Себастьяну на середину корабля.

Брайс насела на Громилу. Понятия не имею, что она ему говорит: ее коммуникатор отключен, но она на взводе. Яростно тычет пальцем ему в лицо. В конце концов Громила с отвращением бросает пушку на палубу.

– Штурман, уводи нас отсюда, – приказывает он.

Элдон кивает и давит вперед изо всех сил. Мы летим прочь. Самец позади нас сворачивает хвост кольцами, готовясь метнуться следом.

Элдон оборачивается и поэтому не замечает другого горгантавна третьего класса, что кидается нам наперехват.

Пэйшенс, оглушенная, все еще ковыляет к люку. Я, переполненный ужасом, бросаюсь к ней.

– Элдон, резко вниз! – кричу я. – ВНИЗ!

Он тянет за кольца, но горгантавн подобен молнии.

– Пэйшенс!

Хвост чудовища третьего класса бритвой рассекает ограду, оставляя в палубе длинную неглубокую борозду, а потом… проходит сквозь Пэйшенс.

Мы застываем, пусть даже горгантавн все еще рядом и вот-вот нападет.

Пэйшенс останавливается и начинает подергиваться. Может, зверь промахнулся? Его хвост просвистел мимо? Однако, подойдя ближе, я отшатываюсь. Через нос, подбородок и туловище Пэйшенс проходит тонкий разрез. И вот она распадается на две части. Обе половины теперь держатся за палубу только на магнитах в ботинках. А мне в лицо летят брызги крови.

Брайс смотрит, распахнув глаза. Громила прикрывает рот. Родерик перестает палить. Все глядят, как палубу заливает красным.

Себастьян кидается к Пэйшенс. Он вопит. Никогда не слышал столько отчаяния в голосе человека.

Цепенею. Не чувствую ног. Я как будто не здесь.

– Штурман, уводи нас! – кричит Громила. – Ходу!

Элдон блюет себе под ноги, но продолжает дергать за струны. Уводит нас вправо, потом кренится влево. Едва-едва уходим от пары горгантавнов второго класса. Себастьян упал на колени и красными от крови руками еще пытается отчаянно соединить половинки подруги.

Этого просто не могло произойти. Не верю. Она была жива каких-то несколько секунд назад. Жива и готова спуститься под палубу.

Элдон продолжает уносить нас от стаи. Но за нами все еще гонится зверь, а двигатель не справляется. Натыкаемся на сломанный корабль: от обшивки отваливаются огромные куски стали, с оторванных перил ограды свисают, дергая ногами в воздухе, последние трое выживших. Когда мы приближаемся, я холодею от ужаса, ведь это Гарольд и Эрин. Они умоляют остановиться. Кричат нам вслед, тщетно тянут руки.

Однако Громила приказывает не задерживаться. И он прав, нельзя тормозить.

– Прости, Гарри! – кричит Родерик. – Мне очень жаль!

Горгантавны оборачиваются к павшему кораблю. Отрывают от него нос. Гарольд и Эрин с криками пропадают в их чреве.

Я закрываю глаза.

Элдон со всей силой давит вперед. Ветер усиливается. И наконец, стоит нам достичь острова, мы огибаем его. А оказавшись с противоположной стороны, скользим в спокойное синее небо.

Глава 17

Мадлен учила, что на заре Скайленда цехов было одиннадцать. Это потом Стража порядка, не справляясь со всеми угрозами, отказалась от борьбы с горгантавнами.

Так родился цех Охоты.

– Вы – наследники древней войны между людьми и чудовищами, – рассказывала она, проходя между мной и Гарольдом. – Солдаты. Не все в этом классе уцелеют. Это нормально. Зато выжившие изменятся. И позвольте заверить вас, что никто, даже элита Стражи порядка, не смеет встать на пути ветерана-охотника.

Охотников закаляют кровью и смертью. Испытывают там, куда больше никто сунуться не посмеет. Прямо как нас сейчас.

Команда построилась на охваченной тишиной палубе, глядя на останки Пэйшенс. Мы – словно молчаливые статуи. Рядом останавливается наш синий корабль-разведчик. Через мгновение он протягивает стальной трап, и к нам на борт переходят несколько ветеранов. С ними капитан, Трэвис из Уотерсов.

Это высокий мужчина с ужасными зубами, жующий горький корень така. Скользнув вдоль длинной борозды, его взгляд задерживается на Пэйшенс.

Остановившись, капитан оглядывает сцену. Возможно, гадает, не слишком ли мы молоды для такого. Или думает, что если бы в мире была справедливость, то нас не отобрали бы в Охоту. И мы отправились бы в цех Исследователей, мотались бы сейчас в поисках новых островов и драгоценного золота.

Себастьян молча стоит на коленях над телом подруги. Такое зрелище страшно даже представить, а он все не отводит от нее глаз.

– Хорошо знал ее, сынок? – спрашивает Трэвис.

Себастьян немо открывает рот, не в силах произнести ни слова. С тяжелым вздохом капитан подзывает остальных ветеранов. Те расстегивают молнию на черном мешке для трупов. Я Себастьяна терпеть не могу, не доверяю ему, но видеть такую смерть возлюбленного никто не заслуживает. Никто.

Придя в себя, Себастьян помогает ветеранам расшнуровать ботинки Пэйшенс. Потом вместе с ними трепетно