Край неба - Марк Дж. Грегсон

– С горгантавнами? Да, в мои планы такое тоже не входило. Я вообще в цеха не собирался. А ты в какой хотела в детстве?

Она бросает на меня кокетливый взгляд:

– Будешь смеяться.

– Не буду.

– А вот и будешь.

– Даю слово.

Задумчиво посмотрев на меня, Брайс отвечает:

– Искусство.

Я все же прыскаю от смеха.

Она стукает меня кулачком в плечо и сама начинает смеяться:

– Говорила же…

– Искусство? Чтобы ты – и часами стояла с кистью в руке?.. ваяла статуи?..

– Конрад, искусство не только про это. Художники еще и строят. Стараются созидать, а не рушить.

Помолчав, я спрашиваю:

– Если ты хотела заниматься искусством, зачем тогда прилетела на Холмстэд ради Отбора? Разве на твоем острове его не проводят?

– Нет, не проводят. К тому же цех Искусства не обладает властью, он очень замкнутый. Я слышала, что новые отобранные Искусства должны иметь собственные галереи, привлекать покупателей. Вообще, условия жесткие: художники мешают друг другу, крадут идеи… И все же я бы предпочла оказаться в их цехе. Но… мои люди, мой остров, отправили меня на Холмстэд, прослышав, что к моему шестнадцатилетию мастер Коко прилетит туда набирать новых рекрутов. Вот почему меня послали учиться в Университет. Чтобы подготовить к охоте.

– Охота – смертельно опасное ремесло.

– Да, но мастер цеха планирует скоро уйти в отставку.

– Надо же, – говорю. – Не думал, что ты метишь так высоко.

– На островах все думают о возвышении. Любой ценой. – Брайс смотрит на меня. – Но однажды все они падут. Все падают.

Она умолкает, устремив взгляд в затуманенное небо. Затем переводит его на черные облака под нами. Знаю, о чем она думает. Обо всех, кто вчера сорвался вниз.

– Мы были не готовы, – говорю. – К такому вообще нельзя подготовиться.

Нас накрывает тишиной. Черные клубы под нами сталкиваются и закручиваются злобными вихрями.

Я молча смотрю на кислотные тучи. Несколько лет назад, когда стояли сильные ветра, случился невероятно высокий прилив. Облака грозили захлестнуть наш остров. Мы с матерью, да и прочие низинники, кто не мог позволить себе билет на корабль, вынуждены были бежать на Вершину – в надежде, что едкие волны спадут. Несколько человек не успели. Местами погибла вся растительность.

Правда, кислотой тогда убило много шелтавнов, гнездившихся в скалах под островом, и то было хорошо.

– Наука утверждает, будто черные облака непроницаемы, – говорит Брайс.

– Даже цеху Исследователей неведомо, как преодолеть их завесу и не раствориться.

Выдержав паузу, Брайс возражает:

– Способ есть. Ученые говорят, якобы под черными облаками тоже небо, но я так не думаю. Внизу что-то иное.

Мы замолкаем. Отец очень глубоко сомневался в теориях Науки. Даже мать учила не верить всему, что я слышу. Впрочем, у нас и своих забот хватает, помимо Науки и черных облаков. Например, наши с Брайс руки так близко, что мы чувствуем тепло друг друга.

У меня внутри все сжимается в тревожном предвкушении.

– Говорят, тебе на всех плевать, – произносит Брайс, поворачиваясь ко мне. – Будто бы тебя заботит только возвышение и ты устранишь любого, кто стоит на пути. Например, Пэйшенс. Поговаривают, якобы ты подстроил ее гибель, направил прямиком под хвост горгантавна.

– Я не убийца.

Она молча и изучающе смотрит на меня.

– Нет, в такое я не верю. – Отворачивается. – Надо было капитану раньше скомандовать отступление.

– Он кусок крачьего дерьма.

– Вообще-то не так уж он и плох. Со мной, во всяком случае.

– Просто ты хорошенькая.

– О-о, ты меня хорошенькой считаешь? – Брайс тихо улыбается. – Ну, и… видел горгантавнов во время вахты?

– Ты бы узнала об этом.

– Думаешь, я тебе полностью доверяю?

– А что, нет?

– Если заметишь горгантавна, надо сказать команде.

– Ладно, ни одного не видел.

Брайс прищуривается.

– Ты боишься, что с капитаном Громилой мы убьем горгантавна, – говорю. – Что даже после смерти Пэйшенс команда еще может сплотиться вокруг него. И тогда он утвердится на своем месте.

– Ты этого тоже боишься.

Ее губы становятся ближе.

– Готова разыграть свою партию за место капитана?

– Возможно.

– Ха. Так это ты мне не доверяешь.

– Нам надо избавиться от Громилы, – со вздохом произносит Брайс. – Он либо убьет нас, либо утвердится. Оба варианта невыгодны… и мне, и тебе. – Она кивает в сторону ведра с мыльной водой. – Чем ты, кстати, занят?

– Драю.

Она усмехается.

– Когда сместим Громилу, – говорю, – надо будет заменить его кем-то, кого потом будет просто убрать. Кем-то временным.

– Почему?

– Тебе хватит поддержки побороться за капитанство сейчас?

Брайс снова прищуривается:

– Ну ладно, и кто у тебя на уме?

Я молчу. Еще не придумал. На борту так много тех, кого я не совсем понимаю, и большинство купились на ложь подлеца. Если бы Китон не начала меня игнорировать, я мог бы рассчитывать на нее. Из Родерика тоже вышел бы отличный временный капитан, хотя он наверняка отклонил бы предложение.

Брайс открывает рот, но не успевает ничего сказать – загорается запонка-коммуникатор.

– Все в мою каюту, живо, – приказывает Громила. – Кое-что случилось.

Переглянувшись, мы с Брайс бежим вниз.

Спустя несколько минут команда, зевая, собралась в каюте капитана. Большинство даже не успели облачиться в форму. Громила стоит у зачетной таблицы. Тычет пальцем размером с огурец в цифру, которая мигает в самом верху.

Корабль наших соперников, «Спикул», завалил горгантавна.

– Это произошло, пока все вы дрыхли. Я, как капитан и стратег, не могу позволить себе прохлаждаться. – Он указывает на стол, вокруг которого на полу валяются скомканные бумаги. – Мы проигрываем, но заботит это, похоже, меня одного.

– Что ты предлагаешь? – спрашивает Брайс. – Не спать?

– Мы отстаем. А кому нужен проигрыш? – Он бьет кулаком по столу. – Вот именно. Никому.

– Состязание только началось, – говорит Брайс. – Капитан…

Он ее не слушает.

– Драйщик, видел кого-нибудь?

– Никого, сэр.

Громила закрывает глаза.

– Ну ладно. Требуются отчаянные меры. – Он снова бьет по столу. – Больше никто не спит.

– Что? – вытаращившись на него, спрашиваю я.

– НИКТО НЕ СПИТ! – В глазах Громилы вспыхивает гнев. – Пока не завалим зверя.

У Родерика отвисает челюсть. Брайс массирует веки. Китон уперла руки в бока и покачивает головой. Мы все оказались во власти Громилы только потому, что у него здоровенные кулаки и он выиграл турнир.

– Но, капитан, – возражает Брайс, – и у других будут победы. Обычное дело. Не наказывай…

– Спать будем, когда заслужим это.

– Могут пройти дни.

– Ну и пусть. Мастер-канонир, установи турель, о которой мы говорили, на палубе. Живо.

Родерик смотрит на него, раскрыв рот.

– Прямо сейчас?

– Сейчас.

– Хорошо, – с