Новая жизнь тихой Аннушки - Лара Барох

кромешной темноте в парке, тот понимает всю прелесть. Проснулись ночные кровопийцы и с радостным жужжанием атаковали в самых неожиданных местах. Ладно я. Парк при храме знаю как свои пять пальцев. А маркиз постоянно сбивался с тропы, увлеченно делясь своими переживаниями, и мне приходилось его придерживать или вытаскивать из колючих кустов, высаженных вдоль аллеи.

В итоге я довела его до любимой беседки отче Киприано. Усадила и выдохнула. Пусть болтает себе. Здесь не угодит в растительную ловушку. А касаемо кровососущих, так они со мной в одной команде. Быстрее бы его прогнали спать. Но маркиз как будто не замечал укусов.

– Аннушка, какое место! Здесь все иначе! – с восторгом болтал он. – Люди, то есть братья, такие искренние, такие… родные. Никто не строит козни и не пытается добиться от меня чего-либо. Здесь и воздух совершенно другой. Чувствуешь?

– Угу, – сонно поддерживала я разговор.

Интересно, как надолго хватит его восхищений? Мне бы – ай, прибила комара на щеке! – спать пойти.

– Я ведь не верил, когда ты говорила про Бада, что он исправился. Не встречал я такого в жизни. Чтобы разбойник – и отошел от своих дел. А сейчас верю. И судью накажу в том числе за то, что подтолкнул Бара к разбойной жизни.

– Вот за это спасибо.

– Я не верил, что мы живыми доберемся до севера Павдии, а как все обернулось. Если бы кто рассказал подобное – не поверил. Разбойник будет защищать меня и гвардейцев в лесу.

– Бад не разбойник, – напомнила я главное.

– Ну да. А в храме… Я такое испытал, словами не описать. Чистоту, прилив сил, я стал другим человеком.

Дальше последовали глубокие размышления о том, к чему он стремился в детстве (затмить всех на приемах). И в юности (то же самое, включая девушек). И принял свое назначение в Вайс в слезах. Его! Его, героя, подающего столько надежд и разбившего столько сердец, высылают из столицы на край земли.

Дальше посыпались обвинения чиновников во лжи, в воровстве и огульном нарушении закона. Он уже подумывал все бросить и вернуться в столицу. Одно останавливало – этот поступок сочтут за слабость. И не видать ему блестящей карьеры при дворе.

И только когда он выговорился и замолчал, я поняла – пора.

– Вите, завтра нас всех ждет не менее увлекательный день и новые открытия. Пойдемте спать?

– Несомненно. И как хорошо, что ты меня сюда вытащила. Я даже благодарен судье за его упорство. Но повторю, он не прав и заслуживает наказания. Пойдем спать.

Ура! Осталось провести его короткой, не совсем безопасной тропинкой и сдать на руки братьям.

Глава 41

Утро началось с молитвы под дверью. Брат Альбо пришел меня будить на службу.

Пока я делала разминку, ударили в колокола. Жизнь возвращалась в привычное русло. Молитва, завтрак – и за работу. Сегодня меня ждет долгожданное возмездие. Конец власти судьи.

В храме было полно народа. Собрались и местные, и гвардейцы. Крестьяне с любопытством поглядывали на бравых вояк. Женщины, что помоложе, бросали заинтересованные взгляды в их сторону. Все перешептывались и строили догадки относительно причин появления здесь столь многочисленного воинства.

Я прошла на свое место, и тут же рядом возник бургомистр.

– Какое славное утро, Аннушка!

Да он не отошел от вчерашнего! Эк его зацепило!

– И вам доброе утро.

А к концу службы примчался судья со своими головорезами. Протиснулся к маркизу и, подобострастно кланяясь, заискивающе прошептал:

– Ваше сиятельство, отчего же ко мне не пожаловали? Вашему положению не подобает…

– Тс-с, после поговорим, – зашипел на него бургомистр.

И судья замешкался. Он явно не знал, как поступить в этом случае. Уйти – сочтут за непочтение. Остаться – он никогда не посещал службы, уж я-то знаю. Заглянул единожды посмотреть на плат, и только. Да и я рядом с бургомистром смотрелась весьма красноречиво. В общем, беги, судья, собирай пожитки.

После службы деревенские ушли, кидая на нашу троицу – судья все же остался – любопытные взгляды. Делайте ставки, сколько осталось жить пройдохе. Я ехидно потирала руки.

Мы же прошли в трапезную. Маркиз только кинул судье:

– Позже заеду, – и, подхватив меня под руку, удалился.

Во время трапезы маркиз почти не умолкал, делясь своими чувствами со всеми. И даже присутствие гвардейцев его будто не смущало. Впрочем, сидели мы за отдельным столом, в некотором удалении от других.

Братья кивали на каждое его слово и рассказывали случаи из своей жизни. Сошлись на том, что Пресвятая Дева коснулась своей ладонью сердца бургомистра. Хороший знак, посылается только людям с чистой душой.

Удивительное все же место – наш монастырь. У отъявленного негодяя здесь земля горит под ногами. А я обрела семью и поддержку среди храмовников. Даже бургомистр растрогался.

А после трапезы отче Киприано благословил бургомистра на добрые дела, а меня на вступление в наследство, и мы пошли собираться. Упускать такой момент я не желала. Очень долго его ждала, так что заслуживала присутствовать при наказании.

Подъехали всем воинством к дому судьи. С нами вызвались несколько храмовников. Рвались-то все, чтобы стать свидетелями такого важного события, да отче Киприано не отпустил. А на площади у дома было полно зевак. Не забыли они, как я дралась на поединке с судьей. И им хватило ума сложить дважды два. И сейчас никто не хотел упустить следующий акт, надеюсь, финальный, этого спектакля.

Судья уже суетился на улице, издали кланяясь бургомистру и подобострастно улыбаясь.

– Ваше сиятельство. Какая честь для меня! Прошу в дом.

Маркиз неторопливо спешился. Прошелся вдоль крыльца. Потянулся, закинул руки за спину в замок. Постоял. И только после этого ответил:

– Пойдем. Аннушка, прошу с нами, – он улыбнулся мне широкой улыбкой, подал руку перед ступенями.

Зачем он постоянно руку тянет? Все время забываю спросить.

В отместку судье я вложила ладонь в руку маркиза. Знай наших! И так, рука об руку, мы и прошли… куда бы вы думали? В зал, где стоял накрытый стол.

– Давайте для начала разберемся с делами, а после… – бургомистр сразу развернулся на выход. – Поедим, если останется желание.

И нехорошо так хмыкнул.

С лица судьи схлынула кровь. Рука, поданная мне, отказ от застолья – все говорило не в его пользу.

В кабинете судьи маркиз демонстративно уселся на