Адвокат вампира - Елена Комарова

приказов разума тело. Еще одно движение, резкое, дерганое, как у марионетки в руках неопытного кукловода, но оно приблизило его на шаг к цели – парадным дверям особняка Дориана Грея. Потом еще на один шаг.

– Не может быть, – хрипло пробормотал Эрик, узнав раненого. – Игорь. Столько лет…

Полицейский патруль, проходивший по своему обычному маршруту, тоже заметил его. Раздался пронзительный свист, констебли бросились к раненому, но куда быстрее его настиг Эрик, схватил на руки и оттащил прочь, туда, где стоял кэб. Сорвав перчатку, он прижал к ткани сюртука ладонь, чтобы через мгновение отнять ее, окрашенную красным.

Кровь.

Тот, кто бил в спину, делал это наверняка – девять из десяти жертв умерли бы сразу, десятая – через несколько минут. Но лысый человек в разорванном сюртуке все еще цеплялся за жизнь.

– Тебе нужен врач, – сказал Эрик, решительно затаскивая раненого в экипаж. – И я как раз одного знаю…

Раненый вдруг тряхнул головой и, с трудом фокусируя зрение, подался вперед, хватая Эрика за лацканы пальто. С его губ, смешиваясь с хрипом, сорвались слова на незнакомом языке.

– Не понимаю, – сказал Эрик по-французски, затем повторил по-английски. К его удивлению, взгляд светлых, почти бесцветных глаз прояснился.

– Эт-то ты?

Призрак Оперы недоуменно дернул головой: кажется, Игорь бредил.

– Ты! – с трудом выговорил он. – Мой… хозяин… быть большой… беде. – Переведя дыхание, он приблизил лицо и взглянул в глаза Эрику: – Д-должен… спасти. Т-там… – он махнул рукой в сторону особняка Дориана Грея, и это, кажется, забрало остатки жизненной энергии. Руки безвольно скользнули по ткани пальто, тело Игоря обмякло, угрожая упасть на пол. От падения его удержал Эрик.

Полисмены уже приближались. Призрак Оперы закрыл дверь кэба, вскочил на козлы и схватил вожжи, посылая лошадь вперед.

На Вествик-гарденс-стрит.

Часть вторая. Темная сторона Лондона

Глава 1. Зима в Трансильвании

Два дня край пребывал под гнетом низких сизых туч. Снег валил непрерывно, застилая дневной свет и превращая дома в гигантские сугробы, и по утрам жители деревни раскапывали, подобно археологам, собственные дворы с хозяйственными постройками, да и все прочее, что невозможно было взять с собой в дом. В двух милях от деревни построили железнодорожную станцию, но ни один поезд из Сигишоары не сумел бы преодолеть снежные завалы, всего за одну ночь отделившие местность от цивилизации. Карпатская зима отдавала местных жителей во власть стихий, и они принимали свою судьбу безропотно.

Почти сразу за деревней начинался лес, на опушке довольно редкий, но чем дальше от жилья – тем гуще и мрачнее он становился. Но даже самую его чащу разделяла достаточно ровная и широкая просека, пройдя по которой, путник вышел бы в долину, не отмеченную на большинстве официальных карт.

Окрестности, насколько хватало глаз, покрывал толстый слой снега – можно провалиться по пояс – и покров его нарушала лишь цепочка птичьих следов. Леса эти никогда не знали топора дровосека, и стройные ели, отбрасывающие в сиянии месяца длинные узкие тени, вытянулись за прожитые века на десятки метров в высоту.

А на выступе скалы над замерзшей рекой возвышался старинный укрепленный замок.

Исследователи, просиживающие штаны в архивах и безжалостно губящие зрение над древними документами, отмечали несколько знатных саксонских родов, переехавших в свое время в Трансильванию. Большие, должно быть, оригиналы, коль презрели все чудеса просвещенного века и соблазны столиц ради уединения в этом медвежьем углу.

Дорога, круто поднимающаяся наверх, вела к главным воротам, и на ней было на удивление мало снега. Но и расчищена она не была, скорее казалось, что снег на нее почти не падал, будто бы сама природа решила упростить путь к замку для гостей, чье общество в эти зимние дни предпочитал хозяин. Внутренний двор и вовсе был чист.

За тяжелыми дверями ожидал просторный зал, далее путь вел к винтовой лестнице.

Поднявшись, гость попадал в длинный коридор, со стен которого хмуро изучали его ничтожество изображенные на холсте родственники графа Августа фон Виттельбурхартштауфена, хозяина замка. Коридор упирался в двери, за ним простиралась великолепная библиотека, собрание которой могло поспорить с императорским, святая святых замка.

Слуга, сухопарый мужчина в старомодной ливрее, с подносом в руках, остановился у входа и постучал. Дождавшись разрешения, он толкнул дверную створку и бесшумно вошел. Ряды книжных шкафов напоминали лес, корешки книг тускло поблескивали в неровных отблесках пламени камина, тени казались живыми. Слуга расставил на низком столике две бутылки вина и два кубка, молча поклонился и неслышно покинул комнату.

Рубиновая жидкость, хлынувшая в чашу, была ярче самоцветов. Наполнив один из кубков, граф протянул его своему гостю, почти утонувшему в огромном кресле у камина, и сам опустился в соседнее кресло. Благодарно кивнув, гость пригубил вино и одобрительно прикрыл глаза.

– «Бычья кровь». Превосходный букет.

– Держу специально для тебя, – граф взял свой кубок.

– Ты знаешь мои привычки. Я ведь вообще не пью… вина. Почти.

Сгустившаяся за его спиной тень плавно перелилась через подлокотник, будто намереваясь тоже заглянуть в кубок, а то и лично оценить богатство букета. Резкий взмах рукой, короткое румынское ругательство – и тень отпрянула, съежилась и упала на пол, сливаясь с прочими – от спинок кресел, столика и книжных шкафов.

– Никакого воспитания, – констатировал гость, отставляя кубок обратно на поднос и поднимаясь из кресла. Был это рослый мужчина лет сорока с небольшим на вид. Его длинные темные волосы стягивал ремешок у затылка, одежда отличалась простотой, хотя и добротностью, а лицо с резкими чертами трудно было назвать красивым: это было лицо воина, познавшего сладость побед и горечь поражений. Пламя камина, отражаясь в темных глазах, напоминало отблески пожаров над взятыми городами.

Хозяин замка лишь покачал головой. Он выглядел старше, лишних лет ему добавляли совершенно седые волосы, спадавшие на спину ниже лопаток. Даже намек на первоначальный цвет был ими давно утрачен, хотя, судя по густым темным бровям, в молодости граф тоже был брюнетом. Профиль с орлиным носом и волевым подбородком достоин был быть отчеканенным на монетах или хотя бы перенесенным на холст, чтобы занять свое место в галерее среди многочисленных предков и прочих родственников – военных, философов, политиков, придворных, веками приумножавших славу и силу своего государства.

– Не понимаю, почему ты их отсюда не уберешь! – продолжал тем временем темноволосый. Он стоял спиной к камину, заложив руки за спину, огонь превращал его в черный безликий силуэт.

– Куда мне их убрать? – с легкой иронией в голосе поинтересовался граф фон Виттельбурхартштауфен. – Они всего лишь призраки и абсолютно безвредны. Ни к чему не могут прикоснуться, ничего не могут испортить.

– Место приличного призрака – в подвале, – отрезал гость, усаживаясь обратно в кресло и вытягивая к камину длинные ноги в охотничьих сапогах.

Граф обернулся, одарил тени взглядом из-под нахмуренных бровей и сделал небрежный жест рукой. На миг в библиотеке стало словно темнее, огненные языки в камине колыхнулись и опали. Но это продлилось всего несколько мгновений: огонь вновь вспыхнул и осветил комнату, ровно и ярко. Призраки исчезли, все до единого.

Темноволосый с интересом наблюдал за сценой своеобразного экзорцизма, перегнувшись через подлокотник и подперев подбородок рукой.

– Впечатляет, – одобрил он и откинулся на спинку кресла. – Но я бы сказал, что ты совершенно распустил всех здешних обитателей, и я не только бестелесных имею в виду. Дисциплина! – назидательно произнес он. – Ее твоему замку не хватает. А меж тем, это основа всего! Армия без дисциплины, уж поверь мне…

– У меня нет армии, – прервал его граф. – И мне она не нужна.

– Сразу заметно, что тебе очень давно не приходилось оборонять крепость, – усмехнулся гость.

– Ты прав, – граф отпил из своего кубка и отставил его в сторону. – Надеюсь, что больше никогда и не придется. Влад, ты никак не можешь навоеваться, а с меня всего этого хватило еще триста лет назад.

– Если бы ты тогда меня не остановил, – гость дернул плечом. – Чернь…

– Было уже поздно.

– Но не для мести! – Вновь полыхнувший в глазах алый отблеск не походил на отражение пламени в камине.