Благие негодники - Фаусто Грин

– Нет, по нашим контрактам мы можем дать денег, славы, любви, здоровья, чего-то весьма банального, но вот чтобы у тебя вырос рог во лбу и ты начал гадить радугой, как единорог, этого мы сделать не можем.

Я поник. А Двадцать Третий продолжил:

– Но магия для существ и не может проявляться чем-то специфическим. Ты же не кидаешься фаэрболами. И даже вот у нее мы не видим проявления ее магии.

– Благодати! – перебила Иоанна.

– Магии! – из принципа заспорил демон. – Так вот, у нашей грозной монашки светятся ее амулеты. И светятся именно амулеты, а не она сама. Не она источник магии, или благодати, не суть. Но она может пользоваться этой силой. Обычные люди не могут пользоваться магией. Действительно, возьмем апокрифическое понимание того, откуда пошли существа. Были нормальные люди и были гибриды ангелов и людей. Все потомки этих гибридов и есть существа. Если гибрид заводит отношения с человеком, от такой связи родится всегда гибрид. Вот Николас и Иоанна – вы тому примеры. Хрен бы вы пользовались своими силами, не будь у вас что-то не то с родителями. Банальный человек возьмет крестик или ее шпильку, и ничего там не будет для него. Это просто вещи. Утрирую, но религиозное и магическое мышление не столь различны. Вы верите, что эта штука работает, – и она работает.

– К делу, душнила, – поторопила Иоанна.

– Нельзя взять у кого-то магическую силу и отдать тому, кто по своей природе банален. Но можно заключить эту силу в предмет. Вещи же нейтральны, они сами по себе не несут ни магии, ни банальности. Фейри, например, умеют заключать магию в предмет.

– Все существа могут заключать силу в предмет? Или только нежить? – уточнила Иоанна.

– Все, – вздохнул я и положил на стол карты. – И похоже, эти карты как раз такой предмет. Одна карта – одна сила.

Иоанна посмотрела на карты и скривилась.

– Откуда они у тебя?

– Собираем, как покемонов, – ухмыльнулся Двадцать Третий. – И попадаются эти карты прямо по северной ветви астрального пути. А с ними и истории, как у существ что-то случалось с силами.

– Или они от сил отказывались, – добавил я. – И меня не покидает ощущение, что что-то или кто-то подталкивает существ к этому отказу.

– Добровольно отказаться от силы? Глупости! – подал голос Рене и направился к холодильнику в поисках заначек крови. Он хотел как можно быстрее вернуть себе прежний привлекательный облик.

– Я знаю одного художника из существ, который отдал бы все на свете, чтобы прикоснуться к той, кого любит, – сказал я Рене, как бы намекая на него самого, но при этом так, чтобы Иоанна ни о чем не догадалась.

– А я знаю одного идиота, который корит себя за то, что родился существом, а не полноценным человеком, – сказал Рене. – Здесь вообще из собравшихся есть хоть кто-нибудь, кто доволен своей природой?

– Я есть. Меня все устраивает, – подал голос Двадцать Третий и начал очищать апельсин. – Но я, собственно, чистокровный демон, так сказать. Я пришел демоном и уйду демоном.

– Да уж, и было бы неплохо, если бы ты не порочил доброе имя Римско-католической церкви и ушел поскорее. Я бы тебя, кстати, сана бы лишила, – усмехнулась Иоанна.

– Прости, но сана могут лишать коллегия епископов, кардиналов или папа римский. А я что-то не припомню, чтобы у вас в епископы или просто в священники пускали женщин, – расплылся в злой улыбке демон.

Я ожидал, что сейчас Иоанна его все же экзорцирует, и поспешил вмешаться:

– Помолчите, вы оба. Копыта, ты помнишь хумайю? Она встретилась с каким-то человеком, а затем стала банальной. Возможно, вампирша из Сен-Этьен тоже стала банальной. И наша Безымянка, скорее всего, еще одна жертва. Поэтому мы не можем найти ее, она стала банальной. Интересно, сколько еще существ стали такими?

– Как минимум десять или около того, – сказал Двадцать Третий. – Мы знаем о десяти, Рене же говорил про сто пятьдесят шесть карт.

– Если мы говорим про существ, то они встречаются с периодичностью один к двумстам, то есть в мире около пяти миллионов существ. Если две сотни лишатся сил, это ни на что не повлияет, – пожала плечами Иоанна и наконец сняла покрывало со своей головы. В этот момент Рене в ужасе отпрыгнул от ее пушистых волос и забился в угол кровати.

– А как тебе плюс двести неадекватов? Ну не знаю, например, какой-нибудь умник возьмет и долбанет ракетой по собору Святого Петра.

– Что за бред ты несешь, демон? – сказала девушка.

– А Двадцать Третий внезапно прав. Существа плевать хотели на человеческий мир. А вот люди всегда хотят власти и величия. Даем такому человеку, например, бесконечную удачу или власть, и мы получим человека с безграничными возможностями для реализации даже самых безумных идей.

Иоанна задумалась.

– Вампир, передай мне мой рюкзак с ноутбуком.

Первый раз я увидел, как рюкзак с ноутбуком словно телепортировало: Рене передал его, воспользовавшись своей легендарной вампирской скоростью. Затем Иоанна какое-то время копалась в своем компьютере, а мы молча наблюдали за ней.

– Да! – сказала девушка, после чего повернула ноутбук к нам.

На экране была статья из «Римского обозревателя». Я начал пробегать ее глазами, но Двадцать Третий тут же присвистнул: он мог просто посмотреть на материал и узнать все его содержание.

– Убит претендент на должность папского нунция во Франции! Рыжуля, дай угадаю, наш труп же долгое время был простым священником, для которого крайне сомнительно вот так с ходу стать посланником папы?

– Ты прав, отродье, это был не просто священник, а священник, чья карьера несколько месяцев назад стремительно пошла в гору. Я, честно говоря, сначала не придала значения этой смерти, а вот в контексте нашего разговора…

– Тогда все складывается. У вампирши забрали силу и передали ее отцу Стефано, отец Стефано с этой силой резко сделал себе карьеру. И, может быть, у него бы все получилось, если бы вампирше не понадобилась ее сила обратно.

– А почему два трупа? – спросил Рене.

– Смею предположить, что между тем, кто передает силу, и тем, кто принимает, есть какая-то связь. Нужно подождать вскрытия, – ответил я.

– Я думаю, эту информацию нужно передать этому, как его, Нобелю. Пусть маги Парижа помогут, – сказал Двадцать Третий. – Навестим жандарма?

– Не стоит. Я сегодня встречаюсь с Клодом. Мы обсудим эти вопросы.

Вдруг в открытое окно влетел голубь и приземлился прямиком на плечо Рене.