Пельмень Бессмертный - Анатолий Федорович Дроздов

— Не думаю, что это понравится Деметриусу, — сказал Кузьмич.

— Так не сейчас, когда закончишь службу. Юлия в наследство вступит, и ты хозяину больше не нужен. Чем будешь жить? Наймешься вновь к кому-нибудь в охрану?

— Не знаю, — сообщил Кузьмич. — Пока не думал. Нужно дождаться окончания контракта, что непросто. Сама прекрасно знаешь: меня пытаются убить, и покушались уже дважды. Пока у них не получилось, но они опять попробуют.

— Ты выживешь! — заверила Эмилия. — Ты очень сильный маг, Пельмень. К тому же умный и находчивый. Тебя так просто не убьешь. Охранники говорят: им очень повезло служить с тобою вместе. Не будь тебя, давно бы погибли. Да тот же фламмер сжег бы их вместе с Юлией. А с уцелевшими расправился бы эйр.

— Подумаю над этим, — сказал Кузьмич Эмилии, а сам подумал: «Женщина! Уже заглядывает в будущее и видит себя в нем со мной. О том, что эйр поклялся по завершении службы вернуть меня обратно, она не знает. Вот и не надо! Я, даже если выживу, тут не останусь. Да ну их на хрен, олигархов, с их дикими законами! Чужак для них никто. За золото зарежут — и глазом не моргнут».

История со сказками имела продолжение. Однажды после ужина Кальпурния велела Кузьмичу сопроводить ее до комнаты, где принимала пациентов. Там села в кресло, оставив Кузьмича стоять.

— Как я узнала, ты рассказываешь Юлии какие-то странные истории. О чем?

— У нас их называют «сказками», высокородная, — Кузьмич легонько поклонился. — Они забавные, веселые и поучительные. Животные в них разговаривают, как люди, предметы — тоже.

— Расскажи одну, — велела женщина.

— История о Колобке, — объявил Кузьмич.

Начало сказки Кальпурния выслушала настороженно. Потом лицо ее разгладилось, и женщина стала улыбаться. Когда Кузьмич закончил, рассмеялась.

— Забавная история! — заключила, став вновь серьезной. — Хлеб, не желая быть съеденным, сбежал, но в итоге попал на зуб лисичке. А вот не надо было убегать! Я разрешаю тебе, маг Пельмень, рассказывать эти забавные истории Юлии. Кстати, — она встала. — После нападения Помпея дочь плохо спала. Кричала по ночам — кошмары. Мне приходилось приходить и успокаивать. Теперь же Юлия спит крепко. Считаю, помогли твои истории. Благодарю тебя, Пельмень. Муж сделал правильно, наняв тебя на службу.

Она ушла, Кузьмич вернулся в свою комнату. «М-да, — мысленно сказал себе. — Помимо должности телохранителя приходится работать поваром и психотерапевтом. И это за одну зарплату!» Он рассмеялся. Таким, смеющимся, его застали Эмилия и Юлия.

— Кто рассмешил тебя? — подруга удивилась.

— Так, сказку вспомнил, — Кузьмич махнул рукой. — Смешную.

— Какую?

— Про Федота-стрельца удалого молодца.

— Расскажи! — потребовала Юлия.

— Она в стихах, я не смогу перевести их точно.

— А ты попробуй, — предложила девочка.

— Попытаюсь, — кивнул Кузьмич.

Буквально через несколько минут Юлия сначала фыркнула, затем расхохоталась. Эмилия ей вторила, а в коридоре, зажимая рты, смеялись тролки с поварихой. Им тоже захотелось послушать чудные истории, и Грымза попросила Эмилию, пока Пельмень будет рассказывать, оставить дверь слегка прикрытой — так, чтоб в коридоре было слышно. Эмилия не отказала…

Шли дни. Кузьмич с охраной возили Юлию к атенею и забирали после учебы, меняя маршруты и средства передвижения. На них не нападали. Было похоже, что противник затаился или растерян. Хотелось верить во второе, но Кузьмич не расслаблялся. Он ждал подлянки на маршруте или возле атенея и совершил ошибку, которая лишь по случайности едва не стала роковой…

В тот вечер он как обычно после службы помылся в термах, поужинал в триклинии в компании Кассия и семьи Деметриуса — охранники поели, пока он мылся, и отправился к себе. В комнате увидел на столе кувшин, заткнутый пробкой. «Грымза» принесла', — решил Кузьмич и вытащил пробку. Понюхал содержимое. Пахнуло пряностями. «Опять мульсум, — Кузьмич пожал плечами, — попробовать, что ли, эту гадость? Эмилия пьет и хвалит». Он достал из шкафа кубок, плеснул в него бордово-красной жидкости, уже поднес ко рту, как в комнату плавно вплыла повариха. В руках она несла поднос с кувшинами и блюдами.

— Тебе не нравится вино, которое я покупаю? — спросила Грымза, сгрузив поднос на стол. — Решил купить свое?

— А разве не ты сюда кувшин поставила? — спросил Кузьмич.

— Нет, конечно, — удивилась повариха. — Зачем мне приносить вино отдельно от закусок, лучше подать все вместе. Да и кувшин другой — таких нет у меня на кухне. Смотри: тут нарисована лоза и гроздья, как на моих, но здесь листочки желтые, а у меня зеленые. Я б с желтыми никогда бы не купила — не красиво. Да и вино, скорей всего, дешевое. Сейчас попробую.

Она схватила кубок.

— Стой! — Кузьмич буквально вырвал кубок из ее руки. — Не пей!

— Но отчего же? — изумилась Грымза. — Тебе жалко?

— Я не знаю, кто и зачем принес это вино, — сказал Кузьмич. — Возможно, угостить меня хотели. А может отравить.

— Ты думаешь?.. — Грымза побледнела.

— Присядь, — велел Кузьмич. — Я думаю, скоро разберемся.

Ждать им пришлось недолго: дверь распахнулась и в комнату вошли Эмилия и Юлия. Увидев восседавшую на стуле повариху, они немало удивились. Кузьмич им быстро рассказал о происшествии.

— Сейчас проверим, — сообщила Юлия и взяла кубок со стола. Понюхала и даже обмакнула в кубок палец. Ладонями растерла жидкость и вновь понюхала. — Я знаю этот яд, — сказала впечатленным зрителям. — Он не убивает сразу. Ты пил вино, Пельмень?

— Хотел попробовать, но не успел, — сказал Кузьмич.

— Боги тебя любят, иначе б утром не проснулся. И все б подумали, что у тебя остановилось сердце. Яд очень хитрый, над ним работал маг.

— Уверена?

— В атенее нас учат разбираться в ядах, — сказала девочка. — Ведь я же медикус. Яды есть обычные и сделанные магами. Последние обычный врач не распознает, но медикус с Даром может. У меня он есть.

Она довольно посмотрела на собравшихся.

— Понятно, — выдохнул Кузьмич. — Что дальше?

— Оставайтесь здесь, я скоро, — сказала девочка и вышла.

— И я бы не проснулась, — вдруг всхлипнула Эмилия и зарыдала. Кузьмич