Совок 15 - Вадим Агарев

— Ты с какого хера так сорвался, Корнеев⁈ — вызверился на меня откуда-то сбоку капитан Мухамедзяныч, — Куда ты, падла, всё время лезешь?!! Кто тебя просил?

Глава 15

— Ты совсем идиот, капитан? — решив, что пришло время перейти на личности и обострить ситуацию, грубо продолжил я свой простенький психологический этюд, — У неё врождённый порок сердца! Она сейчас прямо за этим столом у вас сдохнет и всё! Что вы тогда делать будете с изъятыми фальшаками? К кому их привяжете? Или вы из второй «черняшки» признанку выбивать станете? А, может, вы за меня приметесь⁈ — подкинул я гэбистам еще одну версию для оправдания своей нетипичной для обычного мента активности. — И начнёте применять ко мне методы интенсивного дознания?

Что будет потом, когда они выдернут к гражданке Радченко врачей и те определят, что мент Корнеев ввёл чекистов в заблуждение, я сейчас не думал. Это будет потом, а в эту самую минуту надо быстро поломать привычный алгоритм их мышления. А, значит, и дальнейшего их поведения. И дать время раскисшей сисястой дурёхе, впёршейся в нешуточный блудняк, прийти в себя. Тогда, быть может, и появится у неё тот самый невеликий шанец. Который иногда случается один на сотню. Или на весь табор, как в данном случае.

Не глядя ни на кого, я снова, но уже без суеты, сходил и принёс графин с водой. Наполнив пустой стакан до половины, сунул его в руку цыганки. Которая уже не выглядела такой беспомощной, как еще минуту назад.

— Пей! — приказал я, пристально глядя в её глаза и надеясь, что смогу её подбодрить своим содержательным взглядом, — Пей, я тебе говорю! И успокойся, никто тебя не съест!

Роза послушно опустошила стакан и самостоятельно поставила его перед собой на стол. Чтобы еще как-то потянуть время, я медленно, под перекрёстными взглядами старших коллег, перелил в него остатки воды из графина.

— Товарищ подполковник! — развернулся я к недовольному Хлебникову.

Тот, чтобы не мешать «колбасному» майору спасать свою жопу, ДОПы и прочую секретную лабуду, к этому моменту уже поднялся и вышел из-за стола. По какой такой причине ленинский майор «колбасной» гвардии с самого начала не убрал свою макулатуру с нулями в сейф, а оставил её на столе, оставалось теряться в догадках.

— Борис Олегович, убедительно вас прошу, давайте выйдем на пару минут. В коридор. Ненадолго! — указал я ему кивком на дверь, — У меня к вам есть одно, но очень хорошее предложение!

— Ты совсем уже охамел⁈ — наверняка вопреки их прежнему сценарию, не выдержав необычайной борзости мента, сорвался с резьбы Сафин, — Какое еще к чертям собачьим предложение⁈ Ты лучше рот свой закрой и не путайся под ногами!

Капитан в данную секунду выглядел по-настоящему расстроенным. И очень сердитым. На глазах его начальника произошла досадная неприятность. За которую этот начальник совсем скоро спросит не с кого-то, а с него, с Сафина. И теперь ему нужен хоть какой-то громоотвод, виновный в том, что далеко не всё пошло так, как ими с товарищем подполковником планировалось. Ну и, само собой, в этом помещении лучше мента Корнеева на роль мальчика для битья в данную минуту мало кто подходил.

— Деловое предложение! — ответил я Сафину, но глядя при этом в недовольное лицо подполковника, который в это самое время брезгливо стряхивал с пиджака невидимые мне капли, — Настолько деловое, что вряд ли Борис Олегович захочет от него отказаться!

Последнюю фразу про предложение я намеренно произнёс громче и Хлебников её услышал. Не мог не услышать. Прекратив чистить перья, он перенёс внимание со своего костюма на меня.

— Вам же качественное раскрытие нужно, я правильно понял? Со всеми сопутствующими пирогами? — доброжелательным голосом психотерапевта первой категории задал я вопрос подполковнику, — А еще я слышал, что сроки вас поджимают, это верно? Или я ошибаюсь?

Возрастом этот Хлебников показался мне не намного старше своего Сафина. Но в сообразительности он явно его превосходил. Причем, как мне представляется, капитан ему уступает с существенным отрывом. По всей видимости, потому он и капитан до сих пор.

Сомнения в глазах подпола и скептическая гримаса на его лице длились недолго. Уже через секунду они сменились на слабое, но всё же заинтересованное любопытство.

— Оставьте нас! — после коротких раздумий скомандовал он, видимо не желая делать лишних движений и выходить из кабинета, — Пять минут у тебя, Корнеев! — с видом строгого кредитора одарил он меня своим согласием.

— Нет, нет! Вы тут побудьте! — снова повысив голос, пресёк я попытку Сафина и Толоконникова удалиться за дверь, — Мы с товарищем подполковником в коридоре поговорим! Вы, самое главное, гражданку Радченко тут не обижайте и не нервируйте, пока нас не будет! — на всякий случай предупредил я ретивого капитана и расстроенного майора, — Иначе тогда нас всех вместе и без права на пенсию в народное хозяйство выгонят! — припугнул я их самым страшным ужасом. Которого все они боятся не намного меньше, чем ареста. И гораздо больше, чем перевода к северным оленям.

— Ладно! — недовольно крякнул старший гэбист. — Хрен с тобой, пошли, но только смотри, Корнеев, не разочаруй меня! — и, одёрнув пиджак, солидной походкой направился к выходу.

Ободряюще подмигнув Розе, чтобы та не чувствовала себя брошенной и совсем уж беззащитной, я шагнул вслед за подполковником.

— Ну, что там у тебя? Валяй! — с недоброй усмешкой бросил тот, когда мы отошли от двери кабинета по коридору на несколько шагов, — Чего такого ценного ты мне хочешь предложить? Может, ты и вправду в доле с этими бабами, а, Корнеев? Доходами поделиться со мной хочешь?

Выслушивая данную оскорбительную сентенцию, я понял, что слегка поспешил с оценкой интеллектуальных способностей подполковника Хлебникова. Вполне возможно, что в служебном росте он обошел капитана не благодаря своему высочайшему IQ. А каким-то другим, не менее ценным достоинствам.

— Нет, не хочу делиться, самому мало! — решительно помотал я головой, — Вы извините, товарищ подполковник, но выслуга у меня, в отличие от вашей, пока что еще совсем мизерная. И должностной оклад не такой большой, как у вас в комитете. Поэтому еще раз нет, Борис Олегович, вы меня простите, но не хочу! Мне самому деньги нужны! — я виновато пожал плечами, показывая, что и рад бы субсидировать КГБ СССР, но никак.

— Тогда говори, чего ты меня сюда вытащил? — давая понять, что время шуток и пустословия прошло, поторопил меня лобастый гэбист, — Ты же, как я понимаю, что-то мне сказать хочешь?

— Очень хочу! Я вам больше, чем деньги предложить хочу, Борис Олегович! —