Невеста дома Доустер - Тина Солнечная

— Так и есть, — честно призналась я.

Его рука снова пошла выше, поглаживая моё бедро изнутри, кожа горела от его прикосновений. Он смотрел на меня снизу вверх, взглядом, прожигающим и горячим.

— Прости за мою реакцию, — прошептал он, — мне просто очень хочется, чтобы ты была именно моей.

Его ладонь скользнула ещё выше, накрыла мягко и уверенно мои самые чувствительные складочки. Я не успела сдержать тихий, рваный стон; голова сама откинулась на подушку, а пальцы вцепились в его плечо.

Глава 36

Его губы отрываются от моих, дыхание горячее, тяжёлое, но взгляд ясный, собранный. Он чуть сжимает моё бедро, словно фиксируя мою реакцию, и в его голосе звучит довольство:

— Вот бы сейчас овладеть тобой, — выдыхает он с лёгкой усмешкой.

Я сама тянусь к нему за новым поцелуем, прижимаясь к его ладони, будто не желая её отпускать. Горячо, отчаянно, не скрывая ни желания, ни того, как сладко меня трогают его пальцы.

Но он вдруг останавливает, берёт меня за подбородок, чуть отстраняя. — Смелая ты девочка, Мишель. Горячая. — Его голос низкий, бархатный, но в нём есть твёрдость. — Но стоит остановиться. У нас тренировка.

Я растерянно моргаю. Сердце колотится, дыхание сбито, тело жаждет продолжения, а он — ровный, спокойный, хоть и с огнём в глазах. Он медленно облизывает пальцы, пробуя мой вкус, и это выглядит так бесстыдно, что у меня вспыхивают щёки. Но он всё же удерживает себя.

Я не понимаю, почему он не хочет углубить наше "развлечение". И это уже не первый муж, который меня раззадорил — и остановился. Это злит. Я рывком сажусь, спускаю ноги на пол и, демонстративно отвернувшись к нему спиной, начинаю переодеваться. Медленно, слишком уж медленно для того, кто якобы спешит на тренировку. Поднимаю платье через голову, кидаю его в сторону. Натягиваю тонкие трусики, аккуратно поправляю их на бёдрах, словно специально растягивая время.

Лосины садятся плотно, подчёркивая каждую линию ног. Сверху лёгкая туника. Я провожу ладонью по ткани, как будто проверяя, всё ли сидит как надо.

— Готова, — произношу ровно, разворачиваясь к нему.

И вижу, что эффект достигнут: Варен едва сдерживает себя. Челюсть напряжена, пальцы, которыми он опирается о край кровати, будто вгрызаются в ткань. Взгляд цепляется за меня слишком жадно, чтобы скрыть.

Я улыбнулась уголком губ — значит, переодевание было не зря.

***

Отточенные удары, звон клинков, тяжёлое дыхание — всё шло привычным чередом. Я старалась вложиться в тренировку, но мысли снова и снова возвращались в спальню. В его поцелуи, в его ладонь, скользящую между моих бёдер… и в то, что он остановился.

— Варен, — выдохнула я, отмахнувшись мечом, — почему ты остановился в спальне?

Он не посмотрел на меня, будто не услышал. Движения его были выверены, сосредоточены, он явно намеренно уходил в тренировку, а не в разговор.

— Варен! — повторила я, отбивая его удар. — Я серьёзно спрашиваю.

— Концентрируйся на клинке, — ровно сказал он, — иначе в бою погибнешь.

Я стиснула зубы. Ещё несколько обменов ударами — и снова: — Не уходи от ответа. Ты мог… ты хотел, я это чувствовала. Почему остановился?

Он сделал шаг вперёд, резко оттолкнул меня лезвием к стене и, глядя сверху вниз, сказал жёстко: — Думай о защите, Мишель. А не об удовольствии.

Меня словно обдало холодной водой. Я вздохнула, разозлилась, и в следующее мгновение бросила меч на пол так, что металл звонко ударился о каменные плиты.

— Пока ты мне не объяснишь, что происходит, — сказала я резко, — тренировки не будет.

Я стояла перед ним, грудь вздымалась от дыхания, руки сжаты в кулаки. Он смотрел на меня, глаза сверкали огнём — и не спешил ничего отвечать. Между нами повисла тишина, плотная, как дым.

Он смотрел на меня тяжело, не мигая, клинок всё ещё был в руке, но движения уже не было.

— Почему ты так спешишь расстаться со своей невинностью? — голос его был низким, будто приглушённым, но в нём жгло. — Настаиваешь на том, чтобы я овладел тобой… если даже не ясно, останусь ли я твоим мужем.

Я замерла.

— Так ты сдерживаешь себя из-за этого? — тихо спросила я, всматриваясь в него.

Он качнул головой. — Нет. Но я хочу знать, почему ты не против разделить постель со мной… и, вероятно, с кем-то ещё.

Слова ударили, будто плетью. Они были грубыми, безжалостными. Другую Мишель это, может, и сломало бы — расплакалась бы, убежала. Но не меня.

Я выпрямилась, встретила его взгляд прямо, не моргнув: — Потому что если я достанусь Фламу, хочу помнить что-то хорошее. То, что я выбрала сама.

Между нами снова натянулась тишина. Он даже дыхание задержал, будто пытался переварить сказанное.

А я развернулась, подняла голову и, не добавив больше ни слова, вышла из тренировочного зала.

Глава 37

Я шла по коридору быстро, шаги отдавались в камне, и только спустя пару мгновений вспомнила: Ашер же говорил — не ходи одна. Поздно. Уже поздно. И раз уж вышла, значит, надо играть роль до конца — будто всё под контролем.

Вот только удача, кажется, упорхнула, стоило ей выйти из мастерской Тораса.

Он появился почти бесшумно, но глаза я ощутила на себе сразу. И хуже всего — он увидел. Флам.

Дистанция сократилась за пару шагов, и его рука в одно движение легла на мою талию, притягивая меня к себе. Я резко упёрлась ладонями в его грудь.

— Отпустите, — выдохнула я.

— О, дорогая, — усмехнулся он, скользнув взглядом по лицу, — давай перейдём на «ты». Ведь с остальными ты уже перешла.

Он не отпускал. Его хватка была слишком уверенной, слишком спокойной, как у того, кто привык получать всё, что захочет.

— Я твой муж, чего ты так реагируешь? Я всего лишь обнял тебя.

— Вы знаете, я не люблю касаний, — твёрдо ответила я, хоть сердце и колотилось в висках.

— Думаю, ты привыкнешь, — его голос