Обратный отсчет - Токацин

— Не лезь к Хассеку, он и так нагружен, — буркнул Гедимин. — Сам ипрон вытряхнуть не забудь.

…В полседьмого он сидел один в ликвидаторском ангаре и задумчиво разглядывал листок из ежедневника. «Сто процентов, что никто ничего африканцам про Равнину не рассказывал. Нужна годная инструкция. Начну с колёс и щелей в пространстве…»

03 марта 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

У «чистого» входа в ангар сработала сигнализация — кому-то очень хотелось внутрь.

— Маккензи⁈ А ты тут что забыл?

— Я координатор этого гетто, если не помнишь, — в тон ответил Маккензи. — И командир станции. А вот с тобой всё очень неоднозначно…

Он зашёл в ангар, откинул капюшон с меховой опушкой. Гедимин настороженно за ним следил. До сих пор никто — ни ликвидаторы из отряда Хродмара, ни даже Иджес — разговоров с ним не заводили, ограничиваясь приветствиями и прощаниями. Кто-то пытался полюбопытничать, но Хродмар так рявкнул, что ликвидатора отнесло в дальний угол. А сейчас Гедимин и вовсе сидел один в пустом ангаре — все улетели на озеро искать актиний и ползунов — и задумчиво смотрел на листок с инструкцией. «Как про богов-то написать? „Слушай местных — это не выдумки!“?..»

— Ещё рано, — криво ухмыльнулся Маккензи. — Сейчас готовятся там… в южных владениях Севера. Что, пишешь инструкцию? Да, думаю, хороший инструктаж им не помешает. Будут сутки на отдышаться — как раз тебе и карты в руки. У меня есть небольшой диск — видео, показания всяких приборов. Вон, глянь, — может, наберёшь чего на иллюстрации?

Гедимин изумлённо мигнул. В первом же файле ему попалось взрывающееся колёсико. Потом — действие «жидкой молнии» на лабораторную крысу.

— С-спасибо, — пробормотал сармат. — Это не секретно?

— Секретно, ясное дело, — отозвался Маккензи. — Но рядом с тем, на что мы пойдём пятого, — так, любительская компьютерная графика. Только… я вот не гарантирую, что тебе так сразу поверят.

Гедимин отмахнулся.

— Лишь бы в день Лучей наверх не лезли. Мне верить не надо. Равнина себя сама покажет.

05–06 марта 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити — Африка, область Зимбабве, гетто «Масвинго»

Комната с круглым столом в двух шагах от стационарного телепорта «Налвэна» была, возможно, самой засекреченной во всём гетто — и всё-таки Гедимин с неохотой оставлял там снятые со скафандра приборы и плазморез с миниреактором. Маккензи и Хассек деловито завалили золотистую груду ипроновых щитков ветошью. Джейн, опустив посох на большой комковатый мешок из грубой пятнистой ткани, оглядывалась по сторонам.

— Вроде бы свой город, а всё чужое — хуже, чем на Равнине!

— Значит, не очень-то он тебе свой, — проворчал Хассинельг. — Мало ли кто где родился. Просто так в стражи не попадают…

— Джед, телепорт? — тихо спросил Маккензи. Гедимин молча показал четыре ирренциевые трубки и куски складных стоек. Координаты уже были заведены — оставалось пройти, не ошибившись более чем на полминуты.

— А твой?

Гедимин показал и ручную трубку со свисающими проводами — так и не подобрал их в корпус, да эта штука и должна была выглядеть предельно неряшливо, будто минуту назад валялась на свалке. Хассинельг посмотрел на неё и щёлкнул хвостовой клешнёй.

— Вот что-то такое — у меня и всех наших внутри? Понятно, почему порой оно так дурит…

Маккензи посмотрел на часы.

— Тут девять, там три ночи — самая темень. Мы идём первыми, Хассек, ты считаешь до ста — и за нами. Разобрался, куда?

— Ага, видели мы, — вместо Хассинельга ответила Джейн. — Вы ведь строители, сарматы. Что ж вам нормальных материалов не дали⁈

Гедимин вспомнил шахтёрские гетто на разных континентах и криво ухмыльнулся.

— Боятся, что построим атомный флот. Хассек, ты там, снаружи, куполом прикройся! Мало ли что…

— Умный совет, — поддержал Маккензи. — Если не успеем всех предупредить, или кто зазевается… Там вообще народ нервный. Хроническое отравление хромом, что поделать…

Гедимин мигнул.

— Это как наши южане? И… куда ты их тащишь⁈ Их же лечить ещё месяц…

— Равнина вылечит, — отмахнулся Маккензи. — Чего-чего, а хрома там точно нет. Джед, держи.

Он сунул Гедимину карточку-пропуск. Сармат растерянно хмыкнул.

— «Геннадий Хойд»? Это зачем?

— А мало ли, — Маккензи помахал другой карточкой, на имя Йорко Хойда. — И себе возьму. Всякое бывает. Пока запомни, что ты Геннадий, а я — Йорко. Мы для этих парней — вообще перевалочная база, они знать-то нас не должны. С Вепом уже познакомятся честь по чести… Да спрячь ты этот чёртов пропуск!

«Геннадий… Где он эти штуки берёт?» — Гедимин сунул пропуск под чёрный щиток.

— Ухо востро! — предупредил Маккензи, крепко хватаясь за его плечи и пристёгиваясь ремнём. — Говорить сначала буду я. Хассек, считай до ста!

Гедимин, сворачиваясь в сферу-глаз, покатился мимо высоток, лесов, скал, побережья… Он ждал падения в черноту, как когда-то в Панамском проливе, — но вокруг вспыхнули тысячи огней. Его словно несло по рукаву галактики, и он чувствовал подталкивающие волны. Самая сильная вышвырнула его над тёмным побережьем совсем другого материка.

Он помнил фотографии «Масвинго» — глубокие ступенчатые кратеры, красный камень сверху, белесый снизу, ряды сольвентных скважин, сеть труб, и где-то среди них — одноэтажные бараки из фрила и того же красного камня, вымазанные глиной… Что-то похожее мелькнуло слева, «сфера» прокатилась, выглядывая в темноте хоть что-нибудь, прошла сквозь вымазанную глиной стену, по тёмному коридору и вывалилась наружу, к частоколу, чудом не выкатившись за него — прямо на дно старого карьера. Ещё секунда — и сарматы расцепились. Гедимин остался в темноте. Где-то рядом стрекотали насекомые, чуть поодаль горело узенькое окошко — единственное в посёлке… В его свете что-то матово блеснуло на долю секунды и тут же пропало, но сармат стиснул зубы — его накрыло «ремонтным чутьём». С трёх сторон в них целились из самодельных дробовиков — всего «стволов» было десять или пятнадцать, для Гедимина они все слились в массу недоделок и накопленных неисправностей.

— Третий слева, оно ж тебе руки вырвет, — прошептал он, не удержавшись. Маккензи, застывший рядом, вздрогнул всем телом и выдохнул:

— Небесный люк!

— Хойды? — в лицо сармату ударил тонкий луч тусклого фонарика.

— Я Йорко, он Геннадий, — быстро ответил Маккензи. — Амкаджи на месте?

—