Обратный отсчет - Токацин

То же сделал и Гедимин. Из неведомого пространства его вытряхнуло в убежище под «Налвэном» — в один из жилых модулей, «накрученных» спиралью на станцию. Двери отсеков были распахнуты, и внутри, и вдоль коридора лежали матрасы, содвинутые почти вплотную. На половине уже сидели слегка взъерошенные желтокожие сарматы — и Старшие, и десяток филков. Все были в нижнем белье, кто-то натягивал носки, другой вертел в руках старый поношенный комбинезон — явно вынутый из стопки «на списание».

— Где остальные? — вдруг ощерился Амкаджи; ухмылка вмиг пропала с его лица. Сармат с комбинезоном махнул рукой вдаль по коридору — оттуда уже были слышны голоса.

— Моются! Мы вот уже помылись. Смотри, они не соврали! — он показал на свою одежду. По уму, и её пора было списывать, но рядом с тем, в чём ходили в «Масвинго», она, верно, казалась новенькой…

— Моются⁈

— Ты бы видел, сколько тут воды! — коротко хохотнул сармат. — И ты иди, а то один тут стоишь…

Джейн — она ещё была здесь, не на Равнине — вполголоса что-то объясняла очень мрачному Хассинельгу. Тот повернулся к Маккензи. Помывшиеся пришельцы рассаживались по матрасам, оглядывались по сторонам, перебирали комбинезоны. Тут и так было не холодно, но каждый норовил прибрать и верхнюю одежду, кто-то даже принялся надевать.

— Не так быстро! — остановил их Маккензи. — Вас ещё медики не видели. А вам после тех рудников помощь куда как нужна! Хассек, Дженни, вам спасибо за всё. Дуйте на Равнину, предупредите Вепа, — экипаж есть, но непривычный и не слишком-то здоровый!

— У этих воинов болезнь Кислоты, — проворчал Хассинельг. — Чистый воздух и вода очень помогут им. Но я ещё скажу Кайри, пусть пришлёт кого-нибудь — вдруг помощь нужна всерьёз.

Он прижал к себе Джейн и сгинул, оставив только изгиб кривой на экране дозиметра. Сарматы-африканцы ошалело переглянулись, кто-то неудержимо захохотал, кто-то начал было смеяться — но зашёлся кашлем.

— Ага, уже слышу, — по коридору быстро шёл филк-медик, а за ним — ещё трое. — Кто главный?

— Амкаджи Квекве, — доложил Маккензи, указывая на смеющегося сармата. — Африканские хромово-платиновые рудники. Лет десять без нормальной медпомощи, при нехватке воды и фильтров.

— Вижу, — угрюмо сощурился медик. Он дождался, пока Амкаджи успокоится, и подошёл к нему с кровезаборником и сканером. Африканец мигнул.

— Ага, глаза, носоглотка, бронхи… выделительная и нервная, естественно, — филк отцепил кровезаборник. — Эа-клетки отсутствуют, показатель регенерации низкий…

— Двенадцать лет, — поправил Амкаджи — видно, теперь медицинские манипуляции его не беспокоили. — Раньше было лучше. И с водой, и с фельдшерами.

— Схожая картина, — доложил другой медик. — Хроническое отравление хромом. Двенадцать лет — даже для сармата перебор. «Макака» бы давно загнулась. Что, антидот?

— Полдозы сегодня… и по четверти — ускорителя регенерации, — решил главный медик. — То же самое завтра. Больше пить…

В коридоре уже грохотала тележка, уставленная канистрами с водой.

— И чаще мыться. Хотя бы обтираться мокрой ветошью. Всю дрянь из вас погонит через кожу. Два часа после антидота — еды не давать, иначе включится вторая выделительная. А от хрома ей и так досталось. Потом — накормить, и пусть хорошо поспят. Часов шесть, не меньше. Вообще, суток трое-четверо — питьё, мытьё, разбавленная пища и сон.

Коридор взорвался хохотом. Кто-то тут же закашлялся. Другие хлопали себя по бёдрам или падали на матрасы, будто услышали невесть что смешное. Медик кивнул сам себе.

— Характерная картина. Завтра станет легче.

— Завтра с утра, парни, вам далеко отправляться, — пробормотал Маккензи, когда медики, закончив работу, ушли, а веселье у сарматов сменилось жаждой, зеванием и забегами в душевую. — Так что сегодня делайте всё, как сказал врач.

— Замётано, Йорко, — подмигнул Амкаджи, широко ухмыляясь. — Не знаю, кто ты, и что затеял — но пока есть за что сказать тебе «спасибо».

— Идём, Джед, пусть отдохнут, — Маккензи поманил Гедимина за собой. Ещё десяток минут — и они выбрались на прямую дорогу к офису.

— Забери своё барахло, мне оно там не нужно, — буркнул Маккензи. — Отработали мы на отлично. Сам иди спать. Как парни отдохнут, я тебя найду. До ночи успеем кое-что им разъяснить.

Гедимин с сомнением покачал головой.

— А они понять-то смогут? У них сейчас с мозгами не очень…

— Это всё хром, — отмахнулся Маккензи. — К вечеру полегчает. Да, пропуск-то отдай…

…В полной броне, со сфалтом за плечом, Гедимин спускался в убежище под «Налвэном». На пару шагов впереди шёл Маккензи; он не оборачивался, но рот не закрывал.

— В три ночи, Джед. Начало дня на той стороне.

— Сильный день Жизни? — Гедимин настороженно сощурился. — Уверен, что…

— Стражи умеют строить купола, никого ничем не шмякнет, — отмахнулся координатор. — А небольшая доза им только на пользу. На крайняк — всегда есть флоний, зря, что ли, разводили твоих червяков на Равнине⁈

— С чего моих-то⁈ — Гедимин ошалело мигнул и тут же встряхнул головой — говоря с Маккензи, нельзя было отступать от темы. — Твои африканцы как раз застанут самый пролёт «астероидов». Старт всего с земли, тучи тварей в небе… и вот это вот над головой. Нормально?

Маккензи резко развернулся к нему и с широкой ухмылкой хлопнул по плечу.

— То, что надо, Джед. То, что им и надо! Сразу понять, куда попали.

— И сразу рвануть в портал, — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь. — Успеем его закрыть-то?

Маккензи хрюкнул в респиратор.

— Джед! Ты их не путай с филками из «Рутении». Этим бежать реально некуда. Помнишь, как Амкаджи изображал гиену, когда полыхало его гетто? Ты от взрыва Ураниума так же хохотал бы? Они не побегут, Джед. Давай тише, ребята уже проснулись.

Сарматы, и правда, подходили к жилым отсекам — нужно было пройти по коридору, чтобы вывернуть к одному из информаториев. Там было место, чтобы выставить семь десятков кресел рядами, — как раз, чтобы посмотреть пару-тройку видео.

— Я им собрал небольшие отрывки, — тихо сказал Гедимин. — Из того, что точно понадобится. Жаль, из богов никто в кадр не попал.

Маккензи хихикнул.

— Джед! Ваше с Вепуатом счастье, что он этого не слышит. Не то добыл бы тебе кадры… жаль, из Ук-кута их пересылать несподручно!

Гедимин, вздрогнув всем