Обратный отсчет - Токацин

Гедимин мигнул.

— Вы подрались между собой? — спросил он, окинув приёмный покой удивлённым взглядом. Многие раненые неприязненно косились друг на друга и перебирались с матраса на матрас, сбиваясь в две плотные группы. Медик смотрел на них и морщился.

— Иди отсюда, теск, — буркнул «чистый». — Не до тебя.

К вечеру приёмный покой опустел; двое сарматов с глубокими ранами остались в госпитале, остальных, перевязав, отпустили в барак. Гедимину принесли ещё один контейнер с Би-плазмой — третий за день. Он почти опустошил его, когда в окно постучали. За колючей оградой стоял Хольгер и неуверенно улыбался. Гедимин постучал в ответ, и сармат, кивнув, пошёл к воротам.

— Линкен на допросе, — сказал Хольгер, едва перешагнув порог; он был хмур и задумчив, как ни старался удержать на лице ухмылку. — Когда отпустят, не знаю. Считаю дни до твоего выздоровления — если повезёт, его не расстреляют раньше. Он сейчас… делает слишком много глупостей и никого не хочет слушать.

Гедимин угрюмо кивнул.

— Я видел раненых «чистых» из его стаи, — сказал он. — Ты что-нибудь знаешь об этом?

Хольгер поморщился.

— У Линкена какие-то свои подозрения насчёт тех, кто напал на тебя… и на завод. Ты знаешь о ночном поджоге?

— Знаю. Тех, кто угорел, привезли сюда. Говорят, в тебя стреляли… — Гедимин внимательно посмотрел на Хольгера, но не увидел следов недавних ранений или спрятанных под одеждой повязок.

— В основном пострадали стены и окна, — невесело усмехнулся химик. — Теперь у нас ремонт. Выстрелить успели раз или два, потом Линкен ответил им. Он немного перестарался — я ему, конечно, благодарен, но всё-таки… то, что осталось после его петарды, практически невозможно допросить. Это даже опознать не удалось.

Гедимин хмыкнул. «Торп? Интересно, старые запасы или новое производство…»

— Хорошо, что вы отбились, — сказал он, слегка сузив глаза. — И что диверсанты превратились в слизь. Плохо другое. Где была охрана? И что показали камеры на стенах? Я знаю, на заводе их много.

Хольгер виновато мигнул и отвёл взгляд.

— Охрана… — он покачал головой. — Мне не разрешили с ними говорить. Их допрашивали федералы, но я понятия не имею, что они выяснили. Камеры… Они были обесточены в эту ночь. Кто-то заблаговременно перерезал кабель.

— Что? — Гедимин изумлённо мигнул. — Один кабель на все камеры⁈ Кто их ставил?

— Hasulesh, — вздохнул Хольгер. — Кто ещё мог сделать такую глупость…

Гедимин посмотрел на забинтованную ладонь и сжал пальцы в кулак. Боли уже не было — только слабый зуд в срастающихся мышцах.

— Ничего не работает как надо, — с досадой пробормотал он. — Как это надоедает… Что с цехом? Укладываетесь в график?

— Практически да, — глаза Хольгера немного посветлели. — Но я бы хотел, чтобы ты проверил оборудование, когда встанешь на ноги. Ты заметишь больше, чем я.

— Мне тяжело без работы, — Гедимин покосился на здоровую ладонь, покрытую насечками старых шрамов. — Есть какие-то проблемы?

Химик покачал головой.

— Всё в порядке — насколько это возможно после двух диверсий. Цех не пострадал. Вот макаки… — он поморщился. — Федералы предлагают мне занять твою должность. Они думают, что нападения как-то связаны с тобой.

— Чушь, — Гедимин сердито фыркнул. — Я никому не нужен. Цель диверсантов — завод. У «Вестингауза» есть какие-то подозрения. Не пробовал поговорить с его людьми? С Фюльбером?

Хольгер пожал плечами.

— Не думаю, что они поделятся подозрениями с нами. Мы — отдельно, люди — отдельно. Хотя… я понимаю, о чём ты думаешь. Не помешал бы кто-нибудь, кто видит всю картину. Кто вертится среди разных существ… В последнее время в городе слишком много чужаков. Федералы, «Вестингауз», «Вирм»… Думаешь, диверсантов нанял кто-то из них?

Гедимин задумчиво сощурился.

— Я не знаю, зачем это могло понадобиться сарматам. Никогда не было шума из-за ещё одного завода. Может быть, двум стаям макак тесно в одном городе? В любом случае, я не хочу, чтобы кто-то пострадал. Будь осторожен там, меньше ходи в одиночку. И… — он на секунду задумался. «Кенен Маккензи. Этот мог бы всюду пролезть и всё выяснить. Может, он уже в курсе всех дел…»

— Какое оружие было у диверсантов? — спросил Гедимин. Хольгер удивлённо мигнул.

— Патрули вне подозрений, — ответил он. — Эти сарматы пришли с рельсотронами. Я бы подумал на марсиан — это обычные повстанческие самоделки, из таких отстреливали охрану, прячась по каньонам. Может, Мика Марци… или даже сёстры Хепри. Хороших механиков не так много.

Гедимин качнул головой.

— Механик мог не знать, — пробормотал он, глядя в пол. — Кто-то выменял ствол, нашёл или выкрал. Ты не сказал Линкену про Мику?

— От него и так много проблем, — поморщился Хольгер. — Я думаю, действовать надо тише. Без побоищ и засовываний петард… Я поговорю с Микой, Иджес — с сёстрами Хепри. Не думаю, что они хотели, чтобы из их оружия стреляли в меня… или в тебя.

— Осторожнее там, — Гедимин крепко сжал его ладонь в своей. Хольгер смущённо хмыкнул.

— Не беспокойся. Мы постараемся отделаться малой кровью.

«Если бы речь шла о ремонте, сборке или конструировании, я бы знал, за что взяться,» — думал Гедимин, досадливо щурясь на фонари за окном. «Я знаю, как чинить механизмы. А как чинить существ и города, я не знаю. А здесь что-то серьёзно сломано…»

18 февраля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Как тихо,» — Гедимин приоткрыл дверь и выглянул в коридор. «За полдня ничего не произошло. При другом раскладе я бы порадовался, но сейчас…»

Он забрал с койки верхнюю часть комбинезона и быстро оделся. Швы уже не зудели; немного мешали жёсткие фиксаторы на рёбрах, выпирающие из-под одежды, но прикасаться к ним уже было не больно — повреждённые ткани быстро восстановились. В госпитале стояла тишина, только из приёмного покоя доносилось щёлканье клавиш — медики на дежурстве развлекались «Космобоем». Гедимин покосился на приоткрытую дверь и пошёл дальше — мягко, на широко расставленных пальцах. Сапоги ему пока не вернули, но это было даже кстати — сейчас он не хотел поднимать шум.

У дверей второй палаты стоял, сложив руки на груди и разглядывая стену, скучающий патрульный. Увидев Гедимина, он вскинулся, расправил плечи и положил ладонь на рукоятку шокера.

—