Агент Их Величеств, часть вторая - Александр Н. Александров

просто развалился в воздухе, покачиваясь в невидимом силовом гамаке. Он курил папиросы – самые обычные «Сибирь-трастЪ» с гильзой – жевал галету, поглаживал бородку пальцами и всем своим видом излучал благодушие, что, скажем начистоту, с Мерлином Первым случалось нечасто.

- Вот теперь я, наконец, расслабился с дороги, мать-перемать... Как бы я ни любил путешествия, но, сдаётся мне, что очень скоро клоповый комфорт королевских вагонов и тарахтящие мотофургоны мне встанут поперёк горла, и я вернусь к старым добрым способам перемещения в пространстве, кои долженствуют лицу моего статуса. Колдовским, разумеется, а как же!

- Вроде блиц-коридоров? – Следователь прикрыл глаз и выпустил изо рта пару идеально круглых дымных колечек.

- П-ф-ф-ф, вот ещё! Блиц-коридор – это не про путешествия. Это транспортное заклятье для экстренных случаев, скучное как палка и такое же изящное, на самом-то деле. Там самое сложное – математика, и если у вас имеется вычислительное устройство немногим мощнее лампового арифмометра, то шанс напортачить и заслать себя куда-нибудь на Венеру становится равным нулю. Не-е-е-е-ет, путешествия – это когда ты лениво наблюдаешь из окна за проплывающим мимо ландшафтом – желательно симпатичным – пьёшь содовую из пузатой бутылки и наслаждаешься ветерком, играющим в волосах. Вот, например, в Халифате всегда были популярны летающие ковры – красота! Ну, красота же! Если зачаровать ковёр правильно, убрать к чертям инерцию, отклонить фронтальный поток воздуха и установить какую-никакую защиту по периметру – ну, чтобы не сверзиться по неосторожности вниз – то получается великолепное транспортное средство. Отменное, поверьте! У меня такой ковёр был, был и у Морганы, и я искренне считаю, что любой, кто претендует на степень магистра, должен решить Задачу Летающего Ковра. А она, поверьте, нетривиальна; там с одной аэродинамикой намучаетесь. Но самое главное то, что с ковра всё видно. Вот эти вот самые просторы, луга, реки, долы и прочие прелести, сотни раз воспетые в мерзких стишках но от этого, на удивление, на потерявшие своей привлекательности...

- ...а вот это хорошо звучит, кстати. На летающем ковре я вас легко могу представить; Мерлину такой транспорт как раз подойдёт.

- ...или, вот, к примеру, летающие поезда: открыл окно в купе, а за ним – облачка! М-м-м-м! Достал курицу, котлеты, бутылочку водочки, и сидишь себе, треплешься с попутчиком о высоких материях. Днём солнышко сияет – причём всегда, потому что над облаками летишь – ночью – звёзды, а ты плывёшь, плавно покачиваясь вместе с вагоном над грешной землёй... Ах, если бы вы, Фигаро, знали, какие сны снятся в таких поездах! Как в детстве.

- Стоп. – Следователь потянул из трубки, с неудовольствием понял, что та потухла, и щелчком пальцев поджёг табак заново. – Минутку. Я думал, что летающие поезда – сказка. Вроде того дракона, на котором Моргана прилетела на Последний Капитул.

- Дракон – сказка, да, а вот Воздушные Железнодорожные Пути Белой Башни – самая что ни на есть правда. Они соединяли Башню с анклавами Квадриптиха по всему миру и исправно работали много лет, до тех пор, пока Квадриптих, то есть мы, не оставил Башню на попечение кучке мелких политиканов. Воздушные поезда придумал, кстати, Бруне, так что не стоит совсем уж огульно утверждать, будто у старика всё плохо с фантазией... Ну что, Фигаро, как вы себя чувствуете?

- Знаете, замечательно. Хотя вы были правы: эта ваша травка из Башни – крепкая штука... Ух ты ж ё-моё, да ещё полуночи нет!

- Ускорение восприятия – один из своеобычных эффектов этого растения. Он, вообще-то, должен быть вам знаком... Ладно, а теперь рассказывайте, что у вас тут за дело в этой глуши. Хотя, как я погляжу, Тудым Верхний по сравнению с Тудымом Нижним чисто мегаполис: десяток крупных фабрик, два грузовых вокзала, шахты...

- Да, да, почти что Столица, осталось только подвеску провести и пару дворцов отгрохать – тогда вообще не отличить... Но вы правы: Нижний Тудым на фоне Верхнего просто затерялся бы. Это я так, ёрничаю. Инстинктивно защищаю родное гнездо. – Фигаро усмехнулся и рассеяно поскрёб затылок. – Забавно: я даже не заметил, когда Нижний Тудым стал для меня домом. Объективно я понимаю – дыра. Но чем-то мне эта дыра дорога.

- Стряпнёй Марты Бринн, вот чем. И всё же... Хотя нет, стоп. Дайте попробую угадать: это русалка? Ну скажите, что где-то здесь завелась русалка; реки и озёра вокруг Верхнего Тудыма – настоящее химическое болото... Хотя нет, стоп: русалка уже была; Ноктус повторяться бы не стал, он вас тренирует... О, это демон, так? Я угадал? Это же демон?

- Отдаю честь вашему уму, – Фигаро отвесил шутливый поклон, чуть коснувшись кончиками пальцев висков, копируя древний полузабытый жест, которым приветствовали колдунов Высокого Круга Белой Башни, – но вы не угадали. Точнее, вы попали в десятку: Ноктус прислал меня сюда проверить гипотетическую демоническую активность. Однако демона тут не обнаружилось, о чём мой куратор наверняка до сих пор жалеет – он-то надеялся посмотреть, как я себя поведу в бою с Другим такого уровня... под прикрытием Ударного Отряда, конечно... А, чёрт с ним: забейте-ка мне ещё щепотку этой вашей уникальной травки, и я расскажу вам всё в подробностях. Любопытно узнать, что скажет об этом деле Мерлин Первый.

...То ли «Усы Ангазара» сделали Артура менее склочным и въедливым, чем обычно, то ли старому колдуну действительно было интересно, но слушал он внимательно, не перебивая и не вставляя обыкновенных для него едких замечаний, лишь изредка задавал уточняющие вопросы или жестом просил Фигаро приостановить рассказ для того чтобы что-то записать в маленьком чёрном блокнотике. Его даже не выводили из себя пространные описательные отступления, которые следователь по привычке вставлял в свой рассказ там и сям в самых раздражающих местах, порой полностью топя в этих самых отступлениях смысл.

Когда Фигаро, наконец, закончил свой рассказ (который, вопреки ожиданиям Артура-Зигфрида занял всего-то немногим более часа), Мерлин пыхнул трубкой, взъерошил усы, достал из кармана огромный носовой платок, трубно высморкался, и, наконец, сказал:

- Понял. Я имею в виду, понял, почему вас это дело так зацепило.

- Вот как? – тут же заинтересовался Фигаро. – И чем же, если не секрет?

- Да тем, что оно бредовое. Абсолютно. От начала и до конца. Здесь нет никакой логики, и это не вызывает ничего, кроме раздражения.

- А почему вы считаете, что логики нет? Свои мысли на этот счёт я