Зодчий. Книга II - Юрий Александрович Погуляй

class="p1">Я моментально выделил взглядом крупного косматого мужика с красным носом и заросшей бородой. Огромное пузо выдавало любителя выпить, но и в целом проблемы с весом у него имелись, и по массе крестьянин значительно превышал огромную Нюру. Правда, от меня не укрылось крепость рук у здоровяка. К труду, стало быть, приучен. И наверное, в драке неплох. Таким бойцам не нужно много двигаться, таким надо один раз попасть.

Моя гвардейка побагровела от слов толстяка и стала ещё страшнее, чем раньше. Огромные кулаки сжались, девушка посмотрела на меня, потом на обидчика, снова на меня. Стиснула челюсти, но сдержалась. Умница. Какое ценное приобретение! Ей бы ещё дар…

— Как ты разговариваешь с дамой? — шагнул вперёд витязь. Я поднял руку, останавливая Снегова.

— Минутку. Как звать? — спросил я у селянина.

— Ивашкой кличут, вашбродь, — ответил с вызовом лохматый. — Ивашка Молочник.

— Сильно ты, Ивашка, дерзкий, — покачал головой я. — Когда здесь лютовали люди Фурсова, наверное, язык не распускал?

— Так его не трогали никогда, — выкрикнул кто-то. — Он же лучший им дружок был!

— Брехня! Просто знали, что отпор дам, вот и всё. И долю никогда не задерживал! — отбился толстяк.

— Вижу, человек ты крепкий. Выстоишь против бабы-то? — продолжил я, не двигаясь с места. Вокруг Ивашки уже никого не осталось, селяне сами разошлись.

— Она пусть и большая как медведь, а всё одно баба. Чё мне за это будет-то, вашбродь? Я за просто так с места не сдвинусь.

— Ну, победишь и тебе ничего не будет, — сказал я. — Проиграешь — извинишься так же громко, как и говорил до этого.

— А ну как откажусь? — усмехнулся в бороду Ивашка.

— Ответишь за оскорбление благородного человека. По всей строгости.

Молочник перестал улыбаться. Подобрался.

— Какое оскорбление?

— Тяжелейшее, произнесённое при свидетелях. Верно, господин Снегов?

Витязь смотрел на здоровяка так, будто бы тот отобрал у него любимую игрушку, и сейчас за это будет расплачиваться жизнью.

— Верно, ваше благородие. При свидетелях.

— Ну, хорошо, — Ивашка вышел вперёд, закатывая рукава рубахи. — На кулаках же?

Нюра двинулась ему навстречу, стиснув зубы и набычившись.

— Бить бабу грех, конечно, но раз такое дело, — осклабился молочник.

— Если он ей навредит, то я за себя не ручаюсь, — тихо сказал витязь, напряжённо наблюдающий за сходящимися противниками.

— Хм… — многозначительно отреагировал я.

Ивашка атаковал первым. Немного вальяжно, ударом сбоку, левой. Нюра ловко ушла от пудового кулака молочника. Также уклонилась от второго.

— Да чё ты пляшешь, коза? — фыркнул Ивашка. — Вроде же драться должны были, а не танцевать? Давай уже, будь мужиком в душе, а не токма внешне!

Он усмехался в лицо великанше, а та хранила выражение мрачной решимости. Ещё одна неуклюжая атака молочника закончилась ничем. Нюра, держа кулаки перед собой, терпеливо ждала нужного момента. Толстяк запыхался, замахиваясь то слева, то справа, но великанша даже не пыталась ударить противника.

— Скукота! — наконец вздохнул Ивашка, и вдруг резко прыгнул вперёд, намереваясь схватить девушку и повалить на землю. И сразу встретил два коротких удара в лицо. Тук-тук! Нюра била на выдохе, работая всем корпусом и, наверное, меня такая серия прикончила бы на месте. Голова молочника мотнулась назад, руки обмякли. Взгляд стал удивлённым, потом отсутствующим, и толстяк, закатив глаза, плюхнулся на дорогу лицом, но из-за пуза перекатился набок.

Нюра встала над ним, чуть пританцовывая и держа кулаки у лица. Затем разочарованно огляделась, мол, и это всё?

— Оскорбление моего гвардейца равнозначно оскорблению меня, — громко огласил я. Слева от меня захлопал в ладоши витязь, громыхая пластикором. Он не сразу понял, что аплодирует один, а когда осознал, то очень медленно остановился и заложил руки за спину, с видом, будто так и надо было. Нюра смущённо зарделась. Народ молчал.

— Игнат, проследи, чтобы эта груда мяса отчётливо принесла свои извинения, — попросил я своего начальника гвардии. Туров чуть поклонился, едва слышно добавив:

— С удовольствием, ваше благородие.

— И найди мне Боярского. Справишься?

— Конечно, ваше благородие.

— Хорошо. Я буду у Конструкта.

Колодец у Приборово был не такой мощный, как мой. Но всё равно энергия его тратилась отвратительно нерационально. Да, местные Зодчие обеспечили поселение электричеством. Да, на юг уходила зона Конструкта, вытянутая через Распределители и создающая мало-мальски отпугивающую полосу безопасности. Но из-за этих трат энергии не хватало на прокачку самого источника. Бездарное руководство объектом, малая зона действия. Никакого будущего.

На территорию чужого блока управления я заходить не стал. Конструкт стоял совсем без охраны, даже часовых нет.

— Заходи кто хочешь. Бери что можешь, — покачал головой я.

— Имперский гарнизон стоит там, где у земли нет хозяина, ваше благородие, — сказал Снегов. — А также в переходные периоды. Я предполагаю, что приказ на вывод моего подразделения поступит в течение месяца. Поэтому рекомендовал бы вам поспешить с укреплениями и обороной. И на новых территориях тоже. Если появится комиссия и оценит вашу защиту государственного имущества низко, то земли у вас могут и забрать.

— Ты думаешь, она здесь была когда-нибудь? — хмыкнул я.

— Не сомневаюсь, что не была. Но ваши связи и возможности несопоставимы с возможностями графа Игнатьева. Простите за прямоту, ваше благородие.

Витязь посмотрел на Конструкт.

— Уверен, все комиссии, отправленные сюда, доложили о прекрасном состоянии объекта, — добавил он. — Потому вам нужно быть лучше, когда мы вас покинем.

— Мне будет не хватать вас, ваша доблесть, — честно признался я. Начальник гарнизона хмыкнул, а затем неожиданно произнёс:

— Зато я вздохну спокойно. Вряд ли когда-нибудь ещё мне придётся нести ответственность за человека, который так ищет приключений. Поверьте, ваше благородие, я никогда не видел людей, так не берегущих себя.

— Вы мало общались с бароном Дигриазом, Станислав Сергеевич, — усмехнулся я. Витязь никак не отреагировал на мои слова. Он склонил голову прислушиваясь. Я заметил, что его рука дёрнулась, словно он хотел схватиться за топор, но уже через миг начальник гарнизона снова стал дьявольски спокоен.

— Господа, вы хотели меня видеть? — раздалось позади нас.

Я обернулся. Передо мной стоял высокий кучерявый мужчина в очках без одного из носовых упоров, отчего они смотрелись чуточку неровно. Лет сорок ему, не больше. Вид вроде бы и аккуратный, но с выбивающимися деталями.