Очень странные миры - Евгений Иванович Филенко

можно обсуждать ксенологическую проблематику, устройство вселенной и высокую музыку. Для полноценного общения с академически образованным и высококультурным представителем нашей расы потребовалось бы четыре-пять виавов… хотя уровень погружения в каждую отдельную сферу у виавов обнаружился бы намного серьезнее. Феномен человеческой универсальности… в числе прочих наших достоинств… – Мадон сардонически хмыкнул, но смолчал. –…и послужил причиной происходящих конвергентных процессов между нашими культурами. Виавы изучают нас, мы без особых церемоний пользуемся их научными и техническими преимуществами, и все вполне довольны.

– Так что там начертано? – терпеливо спросил Белоцветов.

– Это указатели. Слева жилые помещения, справа ангары для техники, впереди нейтральная зона.

– Не вижу никаких ангаров, – проворчал Мадон недоверчиво.

Не говоря ни слова, Татор шагнул к стене и приложил пятерню к зеленому стеклянистому покрытию. Прозвучало знакомое уже аппетитное причмокивание. В стене разверзлось овальное отверстие, за которым угадывалось слабо освещенное пространство солидных размеров. «Ага», – сказал Мадон удовлетворенно. Татор присоединился к группе, и они продолжили движение. Уже позади них снова чмокнуло, проход закрылся.

– Что такое нейтральная зона? – спросил Белоцветов.

– Боюсь, я был неточен в переводе, – признал Кратов. – Возможно, это переход из одного модуля в другой.

– И мы как раз в нем находимся, – заметил Татор, озираясь.

Ласкающий взоры и ощущения застывший сироп с чрезмерной резкостью, несколько даже оскорбительной для восприятия, сменился грубым металлом, черным, пористым и неряшливо обработанным. Стыковочный узел напоминал собой внутренность какого-нибудь древнего механизма для перемалывания деревянных чурок в труху, если бы подобная операция имела смысл. С противоположной стороны пролегал трубообразный туннель, темный и прямой, с размещенными через равные промежутки точечными источниками резкого голубого света. Пол был тоже металлический и почему-то ребристый.

– Это не мы, – быстро сказал Белоцветов.

– При чем тут вы? – удивился Кратов.

– Он имел в виду: это не человечьих рук дело, – пояснил Мадон.

– А-а… Я думаю, это лферры.

– Орки? – встрепенулся Белоцветов, демонстрируя внезапную осведомленность. – Звездная система Муфрид, она же бета Волопаса! Разве они не избегают контактов с человечеством?

– Лферры полагают, что расплатились за свои шалости сполна, – сказал Кратов. – И мы по-прежнему им интересны.

– В гастрономическом аспекте? – скривившись, уточнил Мадон.

– Вы, должно быть, не знаете, Жак… – сердито начал было Кратов.

– Откуда ему знать, – пренебрежительно заметил Белоцветов. – Наш добрый Жан-Жак, а заодно и Жюстен повсюду находит сплошные угрозы его мужской сущности. «Этот прекрасный герой романа изучен мною наизусть. У него больше нет от меня тайн».[20] Он и в простых человеческих женщинах видит исключительно хищниц и охотниц до своей драгоценной плоти…

– Любопытно, где это вы встречали простых женщин, Санти? – насмешливо спросил Татор.

– Так вот, о лферрах, – сказал Кратов. – На самом деле «Тетра» – не первая их попытка вступить в эффективную кооперацию с человечеством. И не их вина, что все обернулось пустой тратой времени и ресурсов. По моим сведениям, они даже пытались основать здесь небольшую колонию.

– И чем все закончилось? – оживился Мадон. – Кто успел накалить сковородку прежде другого?

– Обнаружилось, что лферры не слишком расположены к аскезе, – терпеливо продолжал Кратов. – Жить в металлических стенах, дышать искусственным воздухом, вдали от цивилизации, в отрыве от социума… это оказалось не для них. Иное дело люди. Как обнаружилось, человек может приспособиться к чему угодно.

– Послушать вас, Консул, так люди – это вообще нечто уникальное в масштабах Галактики, – проворчал Мадон. – И универсальны настолько, что виавы, с их многотысячелетней культурой, кусают себе локти и пятки от зависти… И адаптивны не хуже крыс и тараканов…

– Я сам видел, как ты спал на скамейке в парке, – строго напомнил Белоцветов. – Скамейка была каменная, жесткая. И шел дождик.

Кратов со смехом изрек:

Меж цветов полевых,

что в поблекшей траве распустились

на осеннем лугу,

я предамся отрадным думам –

не судите меня за это!..[21]

Элмер Э. Татор с неожиданным воодушевлением принялся излагать события недавние и, судя по запутанности сюжета, необычные, что должно было, по его мнению, послужить наглядной иллюстрацией к умению среднестатистического человека обустроить свой быт с максимальным комфортом в самых негодящих к тому условиях. Белоцветов откровенно веселился, а Мадон ограничивался саркастическими репликами вроде: «А смысл?.. Для чего все это, когда есть возможность…» Они топали по гулкому туннелю внутри гигантской космической станции, совершенно пустой, во все стороны пролегали миллионы миль космической тьмы и холода, где-то там бессмысленно и сиротливо разводил ядерные пары для собственного удовольствия оранжевый карлик BG1212, он же Тетра, сомнительное украшение Кельтской Ветки, и настроение было прекрасное.

Поэтому человек в джинсах, ковбойке и на велосипеде, обогнавший веселую компанию, не сразу привлек внимание к своей особе.

4

– Нет, я не могу на это смотреть, – сказал доктор Стэплдон Кларк, страдальчески морщась. – Джентльмены, у вас есть какая-нибудь приличная одежда? В этих доспехах вы кажетесь чокнутыми ролевиками на натуре.

Команда «Тавискарона» сидела вокруг длинного лабораторного стола, и в самом деле чувствуя себя весьма неловко в «арамисах» с их легкой, но все же ощутимой броней, в гермошлемах, хотя бы даже и откинутых. Перед каждым из них стоял высокий стакан с прохладительным. Сам же доктор Стэплдон Кларк ни на мгновение не прекращал сложных маневров в тесноватом помещении, все пространство которого от пола до потолка было занято экранами видеалов, на коих происходила удивительно насыщенная событиями жизнь. Разговаривая на ходу, доктор выверенными до автоматизма движениями менял экраны местами, едва ли не тасовал их, как колоду громадных карт, набирал текст на виртуальной клавиатуре, словом – проводил время с большой пользой. В своем ковбойском наряде он больше смахивал на пожилого фермера из техасской глубинки, чем на выдающегося физика-пространственника. Доктор Кларк был тощ, изможден и безупречно лыс. Для завершения картины недоставало только нашейного платка, какой-нибудь адской жевательной смеси во рту и шляпы. Что-то подсказывало Кратову, что, если в том возникнет необходимость, шляпа непременно отыщется где-то неподалеку, и не исключено, что в комплекте с винчестером модели 1873 года.

– Благодарим за заботу, сэр, – вежливо промолвил Элмер Э. Татор, стараясь удержать собеседника в поле зрения. – Мы не рассчитываем здесь задержаться дольше нескольких часов.

– Хотел бы я знать, кого вы ожидали здесь повстречать, в своих скафандрах и с оружием наперевес! – продолжал допытываться доктор Кларк.

– Тоже мне оружие… – стыдливо проронил Мадон.

– После того как станция не ответила на наш