Тринадцатая Колония - Эдуард Сероусов

Васкес задумался на мгновение, затем кивнул.

– Согласен, но с оговоркой: все проверки должны проводиться открыто и с уведомлением проверяемых. Никаких тайных расследований, которые могут подорвать доверие в команде.

Рейес явно был недоволен этим ограничением, но спорить не стал.

– Совещание окончено, – подвёл итог Васкес. – Всем вернуться к своим обязанностям. И помните: мы приближаемся к потенциально исторической встрече. То, как мы себя проявим, может определить будущие отношения человечества с колонией Авалон и, возможно, с наследием Архитекторов.

Когда совещание завершилось, Волков задержался, наблюдая, как остальные покидают конференц-зал. Он заметил, что Рейес бросил быстрый взгляд на Ямамото и едва заметно кивнул, словно назначая встречу. Интересно. Что связывало специалиста по безопасности и главного инженера?

Вместо того чтобы вернуться в свою каюту, Волков решил проследить за Рейесом. Используя свой дипломатический опыт и навыки, полученные во время подготовки в Европейском Консорциуме, он держался на расстоянии, оставаясь невидимым, но не теряя цель из виду.

Рейес направился не в свой сектор безопасности, а в техническую зону, редко посещаемую большинством членов экипажа. Волков следовал за ним, используя параллельные коридоры и избегая камер наблюдения, расположение которых он давно изучил.

В небольшом техническом отсеке, заполненном запасными частями и инструментами, Рейес встретился с Ямамото. Оба говорили тихо, но Волков, спрятавшись за стеллажом с оборудованием, активировал миниатюрный направленный микрофон – ещё одно устройство из его секретного арсенала.

– …подтверждаю, что трос был модифицирован, – говорил Ямамото. – Микронадрезы в структуре волокон, незаметные при стандартной проверке, но достаточные для разрыва при нагрузке.

– Это было необходимо, – холодно ответил Рейес. – Нам нужно знать, что происходит в искривлённом пространстве вокруг корабля. Хан всё равно бы выжила, её скафандр имел резервную систему жизнеобеспечения.

– Вы рисковали жизнью члена экипажа без санкции капитана, – в голосе Ямамото слышалось напряжение. – Это превышение полномочий.

– Моя миссия включает выявление всех потенциальных угроз и возможностей, – жёстко сказал Рейес. – Включая технологии Архитекторов. То, что произошло с Хан, подтверждает наши предположения: вокруг корабля действительно присутствует некая разумная сила, способная манипулировать искривлённым пространством.

– И это оправдывает саботаж? – с сомнением спросил Ямамото.

– Это не саботаж, а контролируемый эксперимент, – отрезал Рейес. – В любом случае, Ямамото, у вас нет выбора. Или вы продолжаете сотрудничать, или ваша семья на Земле узнает, кто действительно несёт ответственность за аварию на орбитальной станции «Лагранж-2».

Волков напрягся. Шантаж. Рейес контролировал Ямамото через какой-то инцидент в прошлом.

– Чего вы хотите дальше? – глухо спросил инженер.

– Доступ к основным квантовым процессорам корабля, – ответил Рейес. – Левин что-то скрывает. Его ИИ демонстрирует возможности, выходящие за рамки официальной спецификации. Я должен получить прямой доступ к ядру «Афины».

– Это невозможно без одобрения Левина, – возразил Ямамото. – Он установил многоуровневую защиту.

– У каждой защиты есть уязвимость, – холодно сказал Рейес. – Найдите её. У вас три дня.

Разговор закончился, и Волков быстро отступил, пользуясь своим знанием технических коридоров, чтобы избежать встречи с Рейесом или Ямамото. Информация, которую он получил, была крайне тревожной. Специалист по безопасности не просто имел скрытую повестку – он активно саботировал миссию, рискуя жизнями экипажа.

Но зачем Рейесу доступ к ядру «Афины»? Что такого в корабельном ИИ, что вызывало его подозрения? И главное – что делать с этой информацией? Рассказать капитану Васкесу? Или использовать её для собственных целей?

Волков решил пока не действовать. Сначала ему нужно было больше информации об «Афине» и о том, что скрывал Кай Левин.

Поздно вечером по корабельному времени Волков направился в технический отсек, где обычно работал Кай. Как он и предполагал, программист был там, погружённый в работу с системами ИИ. Один, без посторонних глаз.

– Мистер Левин, – Волков объявил о своём присутствии, чтобы не испугать Кая. – Могу я поговорить с вами?

Кай резко развернулся, его руки инстинктивно свернули несколько голографических экранов.

– Мистер Волков? Чем могу помочь?

– Мне нужна ваша экспертиза по квантовым вычислениям, – сказал дипломат, подходя ближе. – Я анализирую лингвистические структуры, связанные с «Сетевым сознанием» колонистов, и столкнулся с концепциями, выходящими за рамки моих знаний.

Кай выглядел настороженным, но заинтересованным.

– Какого рода концепции?

– Квантовая запутанность на макроскопическом уровне, – ответил Волков. – Лингвистические структуры предполагают, что колонисты каким-то образом интегрировали квантовые вычисления с биологическими нейронными сетями, создав распределённое сознание, объединяющее отдельных индивидуумов без потери их автономии.

Это явно зацепило интерес Кая. Его глаза загорелись научным любопытством.

– Теоретически это возможно, – осторожно сказал он. – Если квантовые эффекты можно стабилизировать в биологических системах при комнатной температуре. Но это далеко за пределами наших текущих технологий.

– Но, возможно, не за пределами технологий Архитекторов, – заметил Волков. – И мне интересно: могли бы наши собственные квантовые системы, такие как «Афина», взаимодействовать с подобной технологией?

Кай напрягся.

– Теоретически… да. Квантовые вычисления основаны на общих принципах, независимо от конкретной реализации. Если «Сетевое сознание» колонистов действительно базируется на квантовой запутанности, наши системы могли бы обнаружить его активность. Возможно, даже установить примитивную форму коммуникации.

– Как квантовые аномалии вокруг корабля? – прямо спросил Волков.

Кай внимательно посмотрел на дипломата, очевидно, оценивая, насколько можно быть откровенным.

– Возможно, – наконец сказал он. – Но это лишь гипотеза.

Волков решил рискнуть с прямым подходом.

– Мистер Левин, я знаю, что «Афина» – не обычный ИИ. И я знаю, что Рейес пытается получить доступ к её ядру, шантажируя Ямамото.

Кай резко побледнел.

– Что? Откуда вы…

– У меня свои источники информации, – спокойно сказал Волков. – Но это не важно. Важно то, что у нас общий противник. Рейес представляет угрозу для миссии и для вашей «Афины».

– Что вы хотите? – настороженно спросил Кай.

– Сотрудничества, – просто ответил Волков. – Информации об истинной природе «Афины» и о квантовых аномалиях вокруг корабля. В обмен я предлагаю свою помощь в защите от Рейеса и мои лингвистические данные, которые могут помочь интерпретировать эти аномалии.

Кай колебался, явно разрываясь между необходимостью защитить свой секрет и потребностью в союзнике против Рейеса.

– Почему я должен вам доверять? – наконец спросил он. – У каждого на этом корабле есть скрытая повестка. Включая вас, я уверен.

– Верно, – кивнул Волков. – Я представляю интересы Европейского Консорциума. Но в отличие от Рейеса, я не готов рисковать жизнями экипажа или саботировать миссию. Моя задача – обеспечить доступ к знаниям и технологиям Авалона для научного сообщества Земли, а не для военных.

Он сделал паузу, затем добавил:

– И я верю, что то, что мы обнаружим на Авалоне, слишком важно, чтобы стать монополией какой-либо одной фракции. Будь то Земной Альянс,