Тринадцатая Колония - Эдуард Сероусов

шлюз в искривлённое пространство вокруг корабля. На основном экране командного центра Васкес наблюдал за ними, получая прямую трансляцию с камер их шлемов.

– Выход успешно выполнен, – доложил техник Чжан. – Начинаем перемещение к сектору F-12.

Перемещение заняло около пятнадцати минут. Три астронавта использовали реактивные ранцы для маневрирования вдоль корпуса «Персефоны», держась за страховочные тросы. Серебристое сияние искривлённого пространства создавало сюрреалистическую атмосферу – словно они плыли через жидкое серебро.

– Прибыли к точке назначения, – сообщил Родригес. – Вижу повреждённый блок термодатчиков. Приступаем к замене.

Васкес наблюдал, как техники начали работу, а Амина отделилась от них, направившись к расположенным рядом научным сенсорам.

– Доктор Хан, не отходите слишком далеко, – предупредил капитан через коммуникатор.

– Всё в порядке, капитан, – ответила Амина. – Я на страховочном тросе и всего в пяти метрах от техников.

Она достигла блока внешних сенсоров и начала процедуру калибровки, используя специальное оборудование, принесённое с собой.

– Странно, – через несколько минут произнесла она. – Сенсоры показывают необычные квантовые флуктуации в пространстве вокруг корабля. Амплитуда выше нормы на 47%.

– Возможная причина? – спросил Васкес.

– Неизвестно, – ответила Амина. – Искривлённое пространство всё ещё недостаточно изучено. Но паттерны флуктуаций кажутся… неслучайными.

Кай Левин, контролировавший системы скафандров рядом с капитаном, напрягся при этих словах. Васкес заметил его реакцию, но решил пока не комментировать.

– Завершайте калибровку и возвращайтесь к техникам, – приказал он Амине.

– Ещё пять минут, капитан. Я почти закончила.

Внезапно на мониторе жизненных показателей Амины произошёл скачок – резкое повышение сердечного ритма и давления.

– Что происходит? – тревожно спросил Васкес.

– Я… я не уверена, – голос Амины звучал напряжённо. – Вокруг меня усиливается серебристое свечение. Квантовые флуктуации растут экспоненциально.

Изображение с камеры её шлема показывало усиливающееся сияние вокруг, как будто искривлённое пространство уплотнялось вокруг неё.

– Возвращайтесь немедленно! – приказал Васкес.

– Пытаюсь, – напряжённо ответила Амина. – Но реактивный ранец не реагирует. И страховочный трос… он выглядит странно.

Камера показала страховочный трос, который словно растворялся в сгущающемся серебристом сиянии.

– Чжан, Родригес! – крикнул Васкес. – Немедленно к доктору Хан!

Техники прервали ремонт и активировали свои реактивные ранцы, направляясь к Амине. Но расстояние, казалось, увеличивалось, хотя она оставалась неподвижной.

– Что происходит? – обратился Васкес к Каю. – Почему они не могут до неё добраться?

– Локальное искривление пространства, – быстро ответил Кай, его пальцы летали над консолью. – Как будто пузырь искривления вокруг корабля деформируется, создавая дополнительное искажение в районе доктора Хан.

– Можете это исправить?

– Пытаюсь стабилизировать основной пузырь, – Кай работал с лихорадочной скоростью. – Афина, перенаправь дополнительную энергию на генераторы искривления. Попробуем компенсировать локальную аномалию.

– Выполняю, – отозвался ИИ. – Перенаправление энергии. Стабилизация основного пузыря искривления.

Жизненные показатели Амины продолжали ухудшаться. Её дыхание стало прерывистым, пульс достиг критических значений.

– Не могу… дышать, – с трудом произнесла она. – Давление… нарастает.

– Продержитесь, доктор Хан! – Васкес сжал кулаки, чувствуя беспомощность. – Мы вытащим вас оттуда.

– Почти стабилизировал, – сказал Кай. – Ещё несколько секунд…

Внезапно серебристое сияние вокруг Амины резко схлопнулось, и её отбросило от корпуса корабля с огромной силой. Страховочный трос оборвался, и она начала удаляться в искривлённое пространство.

– Нет! – крикнул Васкес. – Чжан, Родригес, перехватите её!

Техники активировали реактивные ранцы на полную мощность, устремившись за быстро удаляющейся фигурой Амины. Васкес наблюдал в ужасе, понимая, что если они не успеют, она будет потеряна в искривлённом пространстве навсегда.

– Расстояние до доктора Хан – сорок метров и увеличивается, – сообщила «Афина». – Скорость удаления – семь метров в секунду.

– Они не успеют, – тихо сказал Кай, его лицо было бледным от ужаса.

– Должен быть способ, – Васкес лихорадочно искал решение. – Афина, можем мы использовать манёвренные двигатели корабля, чтобы приблизиться к доктору Хан?

– Отрицательно, капитан, – ответила «Афина». – Активация двигателей в искривлённом пространстве приведёт к дестабилизации пузыря. Потенциально катастрофические последствия для всего корабля.

– Чёрт, – выругался Васкес.

– Капитан, – внезапно сказал Кай, – есть один способ. Но он рискованный.

– Говорите.

– Я могу создать направленный импульс из генераторов искривления, – быстро объяснил Кай. – Своего рода «волну» в пространстве-времени, которая может вытолкнуть доктора Хан обратно к кораблю. Но это никогда не тестировалось.

– Риски?

– Пузырь искривления может дестабилизироваться. В худшем случае – полный коллапс и выброс корабля в нормальное пространство с непредсказуемыми повреждениями.

Васкес не колебался ни секунды.

– Делайте.

Кай кивнул и вернулся к консоли, работая с «Афиной» над перенастройкой генераторов искривления.

– Готово, – через несколько напряжённых секунд сказал он. – Активирую импульс по моему сигналу… три, два, один, сейчас!

Корабль слегка вздрогнул, и на экранах было видно, как серебристое пространство вокруг «Персефоны» пошло волнами, расходящимися от корпуса. Одна из этих волн достигла Амины, и её фигура внезапно изменила направление, двигаясь обратно к кораблю.

– Сработало! – воскликнул Кай. – Она возвращается к кораблю.

– Чжан, Родригес, приготовьтесь к перехвату, – приказал Васкес.

Техники синхронизировали свои движения с траекторией Амины и через несколько мучительных минут смогли перехватить её. Родригес крепко держал её за скафандр, пока Чжан фиксировал новый страховочный трос.

– Мы её поймали, капитан! – доложил Чжан. – Доктор Хан без сознания, но жизненные показатели стабильны.

– Немедленно возвращайтесь на корабль, – приказал Васкес. – Доктор Петрова будет ждать в шлюзовом отсеке.

Когда экстренная ситуация была разрешена, Васкес повернулся к Каю.

– Отличная работа, мистер Левин. Ваша быстрая реакция спасла доктора Хан.

– Спасибо, капитан, – Кай выглядел измождённым, но облегчённым. – Но я не понимаю, что произошло. Локальные искривления пространства такого типа не должны возникать спонтанно.

– Вы предполагаете, что это было… намеренно? – тихо спросил Васкес.

– Я не знаю, – честно ответил Кай. – Но совпадение слишком точное. Аномалия возникла именно там, где работала доктор Хан, и именно в тот момент, когда она обнаружила необычные квантовые флуктуации.

Васкес мрачно кивнул.

– Я хочу полное расследование. Проверьте всё оборудование, которое использовалось при внекорабельных работах. Особенно скафандр доктора Хан и её страховочный трос.

– Сделаю, – кивнул Кай. – И, капитан… я бы хотел остаться с доктором Хан в медицинском отсеке, когда она придёт в сознание.

– Конечно, – согласился Васкес. – Держите меня в курсе её состояния.

Несколько часов спустя Васкес сидел в своей каюте, изучая предварительные отчёты о происшествии. Технический анализ не выявил явных признаков саботажа в оборудовании. Страховочный трос порвался из-за экстремального напряжения, вызванного аномалией пространства. Скафандр Амины функционировал нормально до момента инцидента.

Но интуиция капитана кричала об опасности. Слишком много совпадений. Рейес, предложивший отправить Амину на внекорабельные работы. Аномалия, возникшая именно тогда, когда она обнаружила странные квантовые флуктуации. Отказ систем её скафандра.

Сигнал коммуникатора прервал его размышления.

– Капитан, – это был голос доктора Петровой, – доктор Хан пришла в сознание. Её состояние стабильно, но есть… необычные результаты сканирования мозга.

– Какого рода?

– Повышенная активность в зонах, отвечающих за