Тринадцатая Колония - Эдуард Сероусов

Васкес вздохнул.

– Доктор Хан, я ценю вашу откровенность. Да, у меня болезнь Такаши. Прогрессирующая, неизлечимая на текущем уровне земной медицины. Но это не помешает мне завершить миссию.

– А после? – тихо спросила Амина.

Васкес горько усмехнулся.

– После… будет зависеть от того, что мы найдём на Авалоне. Если колонисты действительно обладают технологиями Архитекторов, возможно, они смогут предложить решение, недоступное на Земле.

– Это часть вашей личной мотивации для этой миссии? – прямо спросила Амина.

– Часть, – честно признал Васкес. – Но не главная. Я прежде всего солдат, доктор Хан. Моя первая обязанность – выполнить миссию и защитить свой экипаж.

Амина кивнула, принимая его ответ.

– Спасибо за откровенность, капитан. Я буду держать вас в курсе своих исследований.

Васкес деактивировал защитное поле конфиденциальности и направился к выходу. У двери он остановился.

– Ещё один вопрос, доктор Хан. Что вы думаете об ИИ «Афина»?

Амина слегка напряглась, но ответила спокойно:

– Исключительно эффективная система. Кай Левин создал шедевр программирования.

– И только? – настаивал Васкес.

– А что ещё должно быть? – осторожно спросила Амина.

Васкес внимательно изучал её лицо.

– Ничего. Просто проверял. Продолжайте свою работу, доктор Хан.

Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. Корабль продолжал свой путь через искривлённое пространство, Проксима Центавра становилась всё ярче на экранах, а экипаж погрузился в рутину повседневных задач.

Васкес использовал это время для личных бесед с другими членами ключевого персонала. Разговор с Каем Левином был малоинформативным – программист отвечал кратко и технически, явно избегая обсуждения чего-либо, связанного с «Афиной» или его взаимоотношениями с Аминой Хан.

Дмитрий Волков, напротив, был открыт и дружелюбен, делясь своими лингвистическими находками с энтузиазмом настоящего учёного. Но капитан замечал тонкие признаки того, что дипломат тщательно фильтрует информацию, раскрывая только то, что считал безопасным.

Самым напряжённым был разговор с Сантьяго Рейесом. Специалист по безопасности отчитался о состоянии систем защиты корабля, но уклонился от прямых вопросов о его ночных обходах и потенциальных угрозах среди экипажа.

– Я выполняю свою работу, капитан, – сказал Рейес с едва заметной улыбкой. – Как и все на этом корабле.

– Включая сканирование систем «Афины» и мониторинг личных коммуникаций ключевого персонала? – прямо спросил Васкес.

Рейес даже не моргнул.

– Безопасность миссии требует всестороннего контроля, капитан. Особенно учитывая потенциально революционные технологии, которые мы можем обнаружить на Авалоне.

– Мистер Рейес, – Васкес подался вперёд, – я уважаю вашу преданность долгу. Но помните: на этом корабле я принимаю окончательные решения. Любые действия, не санкционированные мной, будут рассматриваться как нарушение субординации. Со всеми вытекающими последствиями.

– Разумеется, капитан, – кивнул Рейес. – Я всегда следую приказам командования. Когда они не противоречат более высоким приоритетам.

На этой двусмысленной ноте их разговор завершился, оставив у Васкеса тревожное ощущение, что конфронтация с Рейесом неизбежна. Вопрос был лишь в том, когда и при каких обстоятельствах она произойдёт.

На пятый день после разговора с Аминой Васкес проснулся от сигнала тревоги. Не оглушительного воя общекорабельной сирены, а сдержанного гудения, указывающего на техническую неисправность.

– Капитан Васкес, – голос «Афины» звучал в его каюте, – обнаружена неисправность в системе терморегуляции внешнего корпуса. Требуется ремонтная бригада для внекорабельных работ.

Васкес быстро оделся, подавляя волну боли в левой руке. Он не принимал утреннюю дозу лекарства, и симптомы возвращались с удвоенной силой.

– Детали неисправности? – спросил он, направляясь к выходу.

– Отказ термодатчиков в секторе F-12, – ответила «Афина». – Возможная причина – микрометеоритное повреждение или деградация материалов из-за продолжительного пребывания в искривлённом пространстве.

– Критичность?

– Средняя. Без ремонта возможен перегрев систем в этом секторе в течение 72 часов.

Васкес прибыл в командный центр, где уже собрались главный инженер Ямамото и Сантьяго Рейес.

– Статус? – обратился капитан к Ямамото.

– Подтверждаю отказ термодатчиков, – ответил инженер. – Необходима замена блока контроля. Внекорабельные работы, примерно три часа.

– Кто пойдёт?

– Я рекомендую техника Чжана и специалиста по обшивке Родригеса, – сказал Ямамото. – Они имеют наибольший опыт работы с внешними системами.

– Я бы предложил включить в группу доктора Хан, – неожиданно вмешался Рейес. – Неисправность находится рядом с внешними сенсорами, которые она использует для своих исследований. Это хорошая возможность для неё провести калибровку.

Васкес нахмурился. Предложение казалось разумным с практической точки зрения, но интуиция капитана кричала об опасности.

– Доктор Хан не проходила полноценную подготовку для внекорабельных работ, – возразил он.

– Базовую подготовку проходят все члены научного персонала, – парировал Рейес. – А техники обеспечат безопасность. Это значительно сэкономит время, капитан.

Прежде чем Васкес успел ответить, в командный центр вошла Амина.

– Я слышала о неисправности, – сказала она. – И согласна с мистером Рейесом. Сенсоры в том секторе давно нуждаются в калибровке. Я готова присоединиться к ремонтной бригаде.

Васкес внимательно посмотрел на неё, затем на Рейеса. Что-то в этой ситуации ему не нравилось, но он не мог обоснованно возразить против логичного предложения.

– Хорошо, – наконец согласился он. – Но с дополнительными мерами безопасности. Мистер Ямамото, вы лично проверите всё оборудование. И работы будут проводиться под постоянным наблюдением с мостика.

– Разумеется, капитан, – кивнул главный инженер.

– Подготовка займёт тридцать минут, – сказал Рейес. – Я проинструктирую техников.

Когда Рейес и Ямамото ушли, Васкес остался наедине с Аминой.

– Вы уверены, доктор Хан? – тихо спросил он. – Внекорабельные работы всегда сопряжены с риском.

– Я проходила тренировки, капитан, – уверенно ответила Амина. – И это действительно хороший шанс откалибровать внешние сенсоры. Они критически важны для моих исследований атмосферы Авалона, когда мы прибудем.

Васкес кивнул, но тревога не отпускала его.

– Будьте предельно осторожны. Следуйте всем инструкциям техников. И при малейших признаках опасности возвращайтесь на корабль.

– Обязательно, капитан, – Амина слегка улыбнулась. – Не беспокойтесь, это рутинная операция.

Когда она ушла, Васкес активировал коммуникатор.

– Мистер Левин, прошу вас немедленно прибыть в командный центр.

Через несколько минут появился Кай, выглядевший встревоженным.

– Вы вызывали, капитан?

– Да, – Васкес понизил голос. – Доктор Хан отправляется на внекорабельные работы по предложению Рейеса. Я хочу, чтобы вы лично контролировали все системы поддержки и коммуникации с её скафандром.

Кай мгновенно напрягся.

– Рейес предложил отправить её наружу?

– Именно. И хотя предложение имеет практический смысл, я предпочитаю перестраховаться.

– Я понимаю, – кивнул Кай. – Я прослежу, чтобы все системы функционировали идеально.

– И ещё кое-что, – добавил Васкес. – Попросите вашу «Афину» уделить особое внимание мониторингу состояния внешней обшивки в зоне работ. Любые аномалии, даже незначительные, должны быть немедленно доложены мне.

– Сделаю, – Кай помедлил. – Капитан, вы подозреваете… саботаж?

– Я подозреваю всё и всех, мистер Левин, – мрачно ответил Васкес. – В этом и заключается работа капитана.

Внекорабельные работы начались через сорок минут. Три фигуры в массивных скафандрах вышли через