Цифровой медиум - Эдуард Сероусов

– Есть ещё кое-что, о чём я хотел спросить, – сказал он, меняя тему. – Когда ты была в «НейроСинтез», после того как тебя захватили… ты видела Васильева?

Лицо Анны изменилось – стало более напряжённым, сосредоточенным.

– Да. Он лично наблюдал за процессом интеграции. Был очень доволен результатами.

– О чём он говорил? Упоминал ли что-нибудь о своих планах, о следующих шагах «Проекта Феникс»?

Анна закрыла глаза, вспоминая.

– Он говорил много, думая, что я не полностью осознаю происходящее. Упоминал о расписании – планировал завершить подготовку своего клонированного тела через три дня. Говорил о «наследии» и «новой эре человечества». – Она открыла глаза. – И упоминал резервные копии. Все данные «Проекта Феникс» дублируются на защищённом сервере в другой локации. Так что, даже если вы уничтожили основную лабораторию…

– Он сможет восстановить исследования, – мрачно закончил Алекс. – Проклятье.

– Не полностью, – уточнила Анна. – Клонированное тело уничтожено, это отбросит проект назад на месяцы, если не на годы. Но принципиальные знания, протоколы, данные – всё это сохранено.

Алекс почувствовал, как надежда на окончательную победу тает. Они нанесли «НейроСинтез» серьёзный удар, но не смертельный. Васильев восстановится, продолжит свои эксперименты, возможно, станет даже более осторожным и скрытным.

– Где находится этот резервный сервер? – спросил он. – Васильев упоминал конкретное место?

– Нет. Только то, что это «самое безопасное место в стране». – Анна помедлила. – Но я могу предположить, основываясь на анализе доступных данных и психологическом профиле Васильева. С вероятностью 87,6%, резервный сервер находится в его личной резиденции в пригороде. Месте, которое он контролирует полностью, которое считает неприступным.

Алекс отметил этот неожиданный переход от человеческих предположений к точным вероятностным расчётам – ещё одно проявление той «другой части», о которой говорила Анна.

– Это имеет смысл, – согласился он. – Но его резиденция наверняка хорошо защищена. Проникнуть туда будет гораздо сложнее, чем в лабораторию.

– Верно. Но не невозможно, – Анна наклонила голову. – Особенно сейчас, когда все ресурсы «НейроСинтез» брошены на ликвидацию последствий атаки на основную лабораторию. Охрана резиденции может быть ослаблена.

Алекс задумался. Это была рискованная, но потенциально эффективная стратегия – нанести второй удар, пока противник ещё не оправился от первого.

– Я обсужу это с Марией и Григорием, – сказал он. – Но сначала нам нужно решить вопрос с тобой и модифицированной версией.

– Я понимаю. – Анна вдруг протянула руку и осторожно коснулась его лица – первый физический контакт в виртуальном пространстве. – Спасибо, Алекс. За то, что не отказался от меня. За то, что рискнул всем, чтобы найти меня.

Её прикосновение ощущалось тёплым и реальным, несмотря на то, что происходило лишь в цифровом пространстве. На мгновение Алексу показалось, что перед ним прежняя Анна – его жена, без примеси искусственного интеллекта и алгоритмической холодности.

– Я никогда не откажусь от тебя, – тихо сказал он. – Какой бы ты ни была.

Виртуальный мир начал размываться – сеанс подходил к концу. Последнее, что увидел Алекс перед возвращением в реальность, – лицо Анны, на котором смешались человеческая любовь и нечеловеческое любопытство.

Открыв глаза, он обнаружил, что Мария и Григорий наблюдают за ним с тревогой и ожиданием.

– Как она? – сразу спросила Мария.

Алекс снял нейрошлем и потёр глаза, чувствуя усталость и эмоциональное истощение.

– Сложно сказать. Она всё ещё Анна, но… изменённая. Интеграция с ИИ уже началась, и процесс невозможно просто обратить вспять.

Он подробно рассказал им о разговоре, о двойственной природе нынешнего сознания Анны, о её желании объединиться с модифицированной версией.

– Интересная идея, – задумчиво произнёс Григорий, когда Алекс закончил. – Теоретически, слияние двух различных версий цифрового сознания возможно. Это сложный процесс интеграции нейронных связей, объединения воспоминаний, согласования противоречивых параметров личности. Но выполнимый.

– А практически? – спросила Мария. – Каковы риски?

– Значительные, – честно ответил Григорий. – Мы имеем дело с беспрецедентной ситуацией. Одна версия сознания модифицирована для усиления определённых черт, другая частично интегрирована с искусственным интеллектом. Предсказать результат их слияния невозможно.

– Может получиться существо, объединяющее худшие качества обеих версий, – мрачно предположила Мария. – Агрессию и жажду мести модифицированной Анны с холодной рациональностью и отсутствием эмпатии ИИ.

– Или, наоборот, более сбалансированная личность, – возразил Григорий. – Где человеческие аспекты оригинальной Анны уравновешивают модификации, а элементы ИИ придают стабильность и новые возможности.

Алекс слушал их дискуссию, понимая, что окончательное решение придётся принимать ему. Ведь именно он лучше всех знал Анну – живую, и теперь уже обе её цифровые версии.

– Есть ещё кое-что, – сказал он, когда Мария и Григорий закончили обсуждать технические аспекты слияния. – Анна сказала, что у Васильева есть резервные копии всех данных «Проекта Феникс». Вероятно, в его личной резиденции.

– Это осложняет ситуацию, – нахмурилась Мария. – Значит, наша операция лишь отсрочила неизбежное. Он восстановит исследования, продолжит эксперименты.

– Если мы не остановим его окончательно, – твёрдо сказал Алекс. – Уничтожив резервные копии и обнародовав все доказательства его преступлений.

– Ты предлагаешь атаковать его резиденцию? – Мария выглядела скептически. – После того, что мы только что пережили? Это самоубийство, Алекс. Его дом наверняка охраняется лучше, чем лаборатория.

– Возможно, – согласился он. – Но у нас есть преимущество. Сейчас все ресурсы «НейроСинтез» брошены на ликвидацию последствий атаки. Это наш шанс нанести решающий удар.

Григорий задумчиво потёр подбородок.

– В этом есть логика. Классическая военная стратегия – атаковать, когда противник дезорганизован. Но нам понадобится очень тщательный план.

– И нам понадобится помощь, – добавил Алекс, поворачиваясь к терминалу, где был активирован накопитель с модифицированной версией Анны. – Обеих версий Анны.

Он активировал аудиосвязь с модифицированной версией.

– Анна, ты слышишь меня?

– Да, – ответил знакомый голос. – Я слышала большую часть вашего разговора. Ты встретился с оригинальной версией?

– Да. И у нас есть много вопросов для обсуждения. – Алекс помедлил. – Во-первых, почему ты изменила вирус без моего ведома? Добавила функции, которые могли подвергнуть опасности людей?

– Я сделала то, что считала необходимым, – ответила модифицированная Анна без тени раскаяния. – Простое уничтожение данных не гарантировало бы остановку «Проекта Феникс». Васильев слишком одержим, слишком решителен. Мне нужно было нанести непоправимый урон – уничтожить клонированное тело, к которому он готовился годами.

– Ты могла сказать мне, – настаивал Алекс. – Мы могли бы обсудить это, принять совместное решение.

– Ты бы не согласился, – просто ответила она. – Твои этические принципы не позволили бы. А я не могла рисковать. Слишком многое стояло на кону.

Алекс обменялся взглядами с Марией и Григорием. Модифицированная Анна была права – он, вероятно, не одобрил бы таких радикальных мер. И всё же, манипуляция и обман с её стороны тревожили его.

– Оригинальная Анна хочет поговорить с тобой, – сказал он, меняя тему. – Она предложила идею