Предвестник Бури - Константин Викторович Кузнецов

— Не знаю, — выдохнул мужчина. — Но, уверен, мы поступили правильно.

В этот момент за спиной послышался шорох и показалась чья-та хрупкая тень.

06 июля 2018. День.

Берсеневская наб., д. 20/2. Неподалеку от Дома самоубийц

Зверь спущенный с поводка не подчиняется хозяину

Москву часто называют портом пяти морей. Но мало кто задавался вопросом почему. По близости лишь река, причем одна, и никакого моря. Да и островов здесь отродясь не было. Впрочем, на счет отсутствия острова, утверждение не вполне верное. Достаточно хорошенько присмотреться.

Находится он в самом центре столицы. Огромная территория — от памятника Петра Первого, до Царева сада. Это сейчас здесь цивилизация, а когда-то находилась непроходимая топь. Но во времена Екатерины II неуступчевый нрав реки наконец умерили построив отводной канал. Остров осушили, а от проклятого названия не избавились. Как был он Болотным, так и остался.

Повидало это место много насилия: и казнь невинных, и Медный бунт, и даже Дом самоубийц с его обреченными поселенцами. Пропитался остров кровью под самую завязку. Проклятое место! — шептали призрачные ветра и стонали в трубах души загубленных колдунов.

Потоптавшись возле театра эстрады бывший инженер почувствовал неприятную ноющую боль в животе. Раньше он наверняка был забеспокоился, возможно даже записался бы на прием к врачу, а сейчас — после смерти — не ну шутку испугался. Ощущение не из приятных. Тем более, чему там болеть то⁈

Подойдя к реке, Николай Иванович облокотился о каменный бортик. Должно стать полегче. Однако боль лишь усилилась. Он согнулся по полам. А в голове, словно крысы из щелей, поползли чужие голоса. Неприятные, звенящие, надрывные. Как же не вовремя! Превозмогая боль, мужчина распрямился и посмотрел на вход: театралы уже готовились штурмовать двери.

Закрыв глаза, Николай Иванович совершил глубокий вдох, и направился к особому входу. Хорошо, когда все известно заранее. Еще минут десять-пятнадцать и жертва явится сама. Подойдет, выкурит сигарету, немого потопчется на месте собираясь с мыслями, и прямиком на сцену. Инженер сунул руку под пиджак и нервно обхватил рукоять ритуального ножа. Это немного прибавило решимости.

В данной ситуации Николай Иванович сам бы с удовольствием закурил. Хотя бы пару затяжек.

От самой мысли о сигарете, немногополегчало. Да и голоса в голове стали немного приглушеннее.

Сглотнув, он стал в тенечке, за деревом, и принялся ждать.

Сначала пропорхнули две молодой артистки, потом прошел пузатый мужчина с невероятной отдышкой… и наступило затишье. Нервно закусив губу, Иваныч уставился на часы. Протер запачканное землей стекло. Стрелка давно перевалила за цифру двенадцать. А ведь утренний спектакль уже идет.

Но как же так?

Что же получается, пропустил?

Неужели жертва проскользнула мимо?..

Инженер недовольно поморщился. Еще при жизни он отличался невероятной пунктуальностью. Поэтому всегда выходил и приходил раньше, выбирая самые оптимальные маршруты. Вот и сегодня он поступил согласно своей давней привычке. Тогда в чем дело? Почему проворонил жертву?

Приблизившись к задней двери, Николай Иванович дернул за ручку. Закрыто.

— Что за ерунда, — в слух произнес он.

Такого просто не может быть!

Инженер хорошо помнил распорядок дня сегодняшней жертвы. Выписав каждую точку, пункты прибытия-убытия, он составил маршрут, где и во сколько окажется объект. А теперь оказалось, что все это полная ерунда.

Но разве такое возможно, изменить предначертанное⁈

Мысли нарушил едва различимый свист. Только Иваныч не предал этому значения. И зря. Уже через секунду, он среагировал на чей-то резкий окрик.

Жертва стояла на углу, и с интересом наблюдала за охотником.

Дождавшись, пока его заметят, мужчина изобразил нечто похожее на реверанс и быстро скользнул вверх по дороге, в сторону знаменитого дома на Набережной.

Сняв очки, инженер неторопливо достал клетчатый синий платок. Протер выступивший лоб, затем сухие губы.

В груди зрела злость.

Припомнив свои утренние поездки на работу и соперничество с пассажирами, Николай Иванович смачно высморкался. Скомканный платок упал на асфальт. К черту все сомнения! Настала пара действовать!

Чеканя шагом, словно грозный нквдшник, охотник приблизился к мрачному дому на Берсеньевской. Мужчина, которого он преследовал, был уже во дворе. Только бывший инженер никуда не торопился.

Задрав голову, мертвец уставился на серые, покрытые копотью окна. Сверху донесся один истошный вопль, вскоре еще несколько. Кажется кто-то пытался вымолить прощение, каялся в невиновности. Но строгие голоса ему не верили. И сухо приказали следовать за ними.

Женские мольбы, крики, детский плач.

Потом раздался выстрел.

Похожая ситуация произошла и в соседнем окне. Только голоса более строгие, от таких мороз по коже. И приговор приведенный в исполнение прямо в квартире.

Николай Иванович, напрягся, прислушался.

Казалось, все эти звуки приходят не снаружи, а возникают прямо у него в голове. Впрочем, это было абсолютно неважно. Дом самоубийц неспроста раскрывал перед ним свои секреты.

Следующая демонстрация стала более наглядной.

Разбив стекло, табуретка упала рядом, почти в метре от наблюдателя. Следом выпрыгнул мужчина: высокий, статный, в дорогой офицерской форме. Тело ударилось о землю и тут же исчезло. Николай Иванович напряженно сглотнул.

А дальше начался настоящий снегопад. Одно, второе, третье… В основном офицеры, либо люди в дорогих костюмах цвета мокрый асфальт.

Долго не решаясь сделать хотя бы шаг, бывший инженер все-таки пересилил себя и быстро скользнул во двор. Но не успел он оказаться во дворе, как свист повторился. На этот раз прозвучал совсем близко, возле самого уха. А после недолгой паузы зазвучала мелодия. Кажется «Рио-рита».

Артист изменился.

Теперь он был облачен в широкие светлые штаны и рубашку с коротким рукавом, подмышкой сложенная вдвое газеты. Продолжая насвистывать некогда знаменитую песню, жертва свернула налево, к подъезду.

Добежав до двери, Иваныч остановился чтобы слегка отдышаться.

Над деревянной дверью, под фонарем, висела крохотная табличка: «Подъезд 11»[1], а чуть ниже — номера квартир.

— Ну теперь-то ты от меня точно никуда не денешься, — уверенно заявил бывший инженер.

Убедившись, что вокруг никого нет, он извлек из ножен ритуальный кинжал и зашел внутрь. Широкий пролет вывел охотника к лифту упрятанному в металлический сетчатый панцирь. Кабина была внизу. Стало быть, жертва поднялась пешком.

Прислушавшись, Николай Иванович облокотился на поручень и взглянул вверх. Артист не прятался — он был на три этажа выше. Свесившись вниз, он задорно улыбнулся и смачно плюнул.

Перескочив через две ступени, Иваныч поспешил наверх. Но не успел он миновать следующий пролет, как столкнулся с теми кто спускался вниз. Широкоплечий мужчина небрежно оттолкнул оторопевшего инженера. Поправив очки, тот проводил взглядом двух здоровяков ведущих под руки жалкого арестанта.

Сущности прошлого выглядели более чем