Патруль 2 - Макс Гудвин

— на 74,4 % больше, чем в 2023 г. Основной объём средств (26,9 млрд рублей) был украден у физических лиц. По оценке Моегобанка, ущерб от телефонного мошенничества в 2024 г. составил не менее 295 млрд руб. Согласно опросу Банка России, 34 % граждан сталкивались с различными видами кибермошенничества, при этом 9 % из них потеряли деньги. Мошенники используют разнообразные методы: от телефонных звонков от имени госструктур до фальшивых сайтов и вредоносных приложений…»

А далее шли десять распространённых схем по мнению моего банка. Пум-пум-пум, я, получается, сейчас дважды дал мошенникам ключ от квартиры, где денег нет.

Надо быть осторожней. Или хранить деньги наличным не в банках, а за банками, в подполе.

Итак, (переключил я свой разум на мои дела) у меня есть броня и пистолет, но как ребята из структуры поняли, что я ещё его не купил, вероятно, также как Дядя Миша нашёл меня на поле чудес. А ещё я знаю, что подожжённая вчера тачка принадлежит кому-то из бандитской группировки, притом кому-то отмороженному, судя по тому, что по мне начали стрелять.

Ну, сам называл это время волшебным раем с непугаными детьми, накликал, получается. Хотя, берёшь деньги у спецслужбы, будешь вовлечён в спецзадания. Но сегодня у меня смена, сегодня всё не очень-то и обязательно.

И кем бы я был, если бы не попытался поспать в обед? И я, оставив сотовый на звуке, прилёг.

Меня разбудил звонок. Звонил взводный:

— Ты что, не в районе ещё?

— В районе, я жду, пока Бахматский освободится, — произнёс я просыпаясь.

— Так он освободился уже, ушёл на обед и пропал. На связь не выходит.

— А где он обедает? — спросил я.

— У него машина стоит в Тимирязево, мы его по GPS-у видим, как раз у его дома.

— Понял, мои какие действия?

— Ты от отдела далеко? — уточнил взводный.

— 10 минут.

— Вот, дуй к отделу, и там я тебя подхвачу, поедем, тебя снова на машину сажать.

— Вооружаюсь? Я спирт так и не изъял.

— Отбой по спирту. Да, вооружайся!

И я, накинув форму, побрёл в сторону отдела, в дежурке дал свои карточки и получил всё, что и получал ранее, и, уже экипированный, вышел из отдела с тыла, где меня уже ждала димокриковская «Хонда». Я поместился на пассажирское сиденье, поставил рацию на минимум, чтобы не орала, и посмотрел на командира взвода, который сидел на месте водителя.

— Ты, кстати, прав был, ввиду того что это была не просто кража кактуса, её сейчас будут переквалифицировать в разбой, так что ты, получается, два разбоя за сутки раскрыл. Так не бывает, — улыбнувшись своим мыслям, выдал взводник.

— Ну, по первому это сторож тревожку нажал, а по второму подфартило, что Бахматский на терпилу похож и всё.

— Как говорила одна старая черепаха, случайности не случайны! — процитировал взводный кого-то или что-то, что я не знал.

Ещё раз давая мне осознать, как же я далёк от этого времени. Ведь их культурный код изучать и изучать, притом они же поглощают кучу информации в короткие сроки. Я как-то видел, как ребята листают ленту. У них же даже не получается ролики до конца досмотреть, они просто листают, потому что могут листать… Листания ради листания или я чего-то не понимаю…

— Служу России, — запоздало выдал я. Если случайности не случайны, как говорила неизвестная мне черепаха, тогда это похвала. По сути, я знал пять говорящих черепах: Тортила из «Буратино», четыре брата из «Черепашек-ниндзя» и всё… А нет! Была ещё та, которая катала львёнка и лежала на солнышке. Шесть, получается.

Тимирязево казалось небольшой деревней или селом возле Златоводска, на левом берегу, как ехать — направо в сторону северных трактов. Километров десять по тёмной дороге без освещения, почему власти не могут сделать сюда хорошую освещённую дорогу, я не знал.

Примечательно, что само Тимирязево относилось к Кировскому району города, и тут на постоянку дежурил экипаж, но сейчас он был на выезде. И ехали мы.

— Вот тут, у вот этих вот магазинов, в 2006-том наш экипаж расстреляли, — начал взводный. — Попытка захвата оружия, двое уродов с дробовиками. Они на обеде были, третьего высадили в городе, сами кушали тут напротив и, видать, не увидели подходящих к ним преступников.

— И что было дальше? — спросил я.

— Это был август, я как раз в отпуске был, тогда ещё младшим сержантом, как ты. Это была моя рота… И вот, кровь всем городом сдавали.

— Сожалею. — произнёс я.

— Говорят, водитель погиб сразу, а старший был ранен и вёл бой, высадил в уродов почти всё, что имел из БК, одного убил, второго тяжело ранил и сам упал без сознания, благо, ГАИ подоспело и задержало, скорую вызвали. У водителя дочка осталась, 5 месяцев, а старшему за этот бой дали орден Мужества, и он благополучно доработал у нас в дежурке.

— А преступники что?

— Пожизненное получил тот, кто выжил. Их связь с крупными ОПГ так и не была доказана. Я помню этого старшего, он, знаешь, шутил постоянно, на приколе, как сейчас говорят, был, а после этого боя больше не улыбался. Поэтому броню я вам всем сказал носить, чтобы ситуация не повторилась. Мало ли что будет с этими залётными, у которых тачку сожгли.

Орден Мужества — это награда, которая заменила советский орден «За личное мужество», серьёзная награда за очень непростые действия. Я пытался вспомнить, носил ли я что-нибудь подобное в прошлой жизни, но в памяти на моей груди будто всё было смазано, словно бы награды за прошлую жизнь никак меня не касались. Больше не касались. Не касалась меня и моя бывшая семья, мои бывшие друзья, и даже фамилии тех, с кем я воевал в свой последний день, я не помнил. Но отчётливо помнил молодого Дядю Мишу и старлея Зубчихина.

Возможно, когда-нибудь я доберусь до имён и права на память, но сейчас я был этого лишён, я даже родителей Кузнецова не знал, не помнил. А пока понятно, почему Димокрик меня вооружил: он был дружен с попавшими в переделку ребятами тогда, в 2006-том, и очень не хотел, чтобы эта же канитель повторилась.

И вот мы прибыли на место, где стояла 322-я машина, она была заглушена, и в ней никого не было. Перед нами была ограда дома, а сам дом, стоял в глубине участка, отгороженный от мира старым, покосившимся забором из тёмного, почти чёрного штакетника. Строение было невысоким, одноэтажным, сложенным из тёмно-красного кирпича, который местами выцвел до ржавого оттенка. Крыша, когда-то крытая шифером, теперь была покрыта