Патруль 2 - Макс Гудвин

— Казанка, 322? — позвал я.

— Говори, — ответил мне дежурный.

— С обеда вышел. Нахожусь в квадрате Тимирязево.

— Приняно, — снова произнёс дежурный.

— Нифига у вас обед! — возмутилась Вика в радиоэфире.

— У меня водитель голодный был как цепной пёс, — ответил я.

— Сразу видно, что старший стажировался у Лаечки, — дополнил кто-то.

— Тишина в эфире! — потребовал дежурный ОВО. — 322?

— Да, — ответил я.

— К завтрому объяснение, пусть виновный в этом всём подготовит, не надо говорить, на какую тему?

— Принято, будет объяснение, — произнёс я, серьёзно думая, есть ли такая форма слова, как «завтрому».

Тем временем Бахматский прибыл в экипаж и сел в машину, жуя что-то вынимая это из пакетика.

— Ты ещё не наелся? — спросил я его. — У тебя был самый длинный обед со времён обедов.

— Так я не ел, я всё это время в наручниках просидел, — на серьёзных щах произнёс он.

Я закрыл глаза, а открыв, посмотрел на часы: терпеть стажёра по должности водителя оставалось чуть больше пятнадцати часов. И чтобы оправдать свои догадки я начал беседу:

— Ты служил? — спросил я.

— Не, у меня военная кафедра была, — пояснил он, уплетая маленькие бутерброды доставаемые из пакета. А потом, он извлёк из кармана белую банку энергетика и, открыв её, принялся запивать. Кроша бутеры на руль, мусоря у себя в машине. Да и пофиг ему же убирать.

— И ты пошёл в «сержанты», чтобы после аттестации год ходить рядовым, вместо того чтобы сразу идти в офицеры? — удивился я что-то тут не сходилось.

— Ну, я считаю, что в жизни надо всё попробовать, — ответил мне Бахматский.

— Как тебе некрофилия? Или для начала капрофилия? Тоже нужно пробовать? — спросил я.

— Фу, блин! — скривился стажёр.

— А там и до гомосятины недалеко, тоже неиспробованное, или я что-то про тебя не знаю?

Стажёр вздохнул, смотря на маленький бутерброд в своей руке с колбасой, сыром и белым хлебом, и, кладя его обратно в пакет, произнёс:

— Ты специально мне аппетит сбил, да?

— Да, — произнёс я. — Поехали в район, узник замка Иф.

— 322, Казанке? — запросили нас.

— 322, слушаю, — ответил я.

— С вас 30 реальных карточек предложения охраны объектов по договорам или одно согласие на обследование объекта.

— Где их взять? — спросил я, выдавая мысли вслух, но не нажимая на рацию.

— В бардачке пустые бланки, — произнёс водитель, вытирая руки о карманы которые высунул изнутри штанов.

Тут похоже придётся с азов начинать, гигиена, служебная этика, чувство долга… — подумал я и, открыв бардачок, я увидел кучу листков формата А5, пытаясь сквозь хмурые мысли понять, что же это такое.

— Как понял? — потребовали с базы ответа.

— Понял! 30 или одно согласование, — словно попугай, повторил я, всё ещё смотря на карточки.

Судя по тому, что в них написано, я должен был с этими листками подходить по-форме к собственнику объекта или квартиры и говорить: «Не желаете ли поговорить о Боге? Нет? Ну тогда давайте вашу квартиру на охрану поставим, всего ничего, в месяц платить будете не больше 350 ₽, а если тревожная кнопка будет стоять, то всего 2100 ₽ в месяц», — это, конечно, без монтажа и комплектующих, цена которого тут не была указана.

И я набрал дежурку на телефоне.

— Дежурная часть Отдела вневедомственной охраны Росгвардии Кировского района города Златоводска, старший лейтенант Ягодин, — выдали мне по телефону.

— Это Кузнецов, — представился я.

— Говори, — ответил дежурный.

— Тут в листках не указано, сколько стоит сама установка и комплектующие?

— Потому что они разные — от 5000 рублей до бесконечности, — пояснил Ягодин.

— Я уточняю, чтобы предлагать не абстракцию, а что-то реальное людям. — пояснил я.

— А чё ты то будешь предлагать? Пусть твоя спящая принцесса в кандалах ходит по объектам и предлагает. — с усмешкой проговорил дежурный.

«Значит взводный уже доложил, что Бахматский был найден нами живым и здоровым, физически, но вряд ли психически…»

— Он находит нам… — покачал я головой и конечно же этого не видно было дежурному через телефон.

— Это всё равно формализм, но его требуют. Поэтому давай стажёру в зубы бумажки и пусть работает. — настаивал Ягодин.

— Тогда целый экипаж работать не будет. Лучше я найду объект под установку. — решил я в слух.

— Ну, смотри, у нас план — один объект в месяц на смену, и его пока не нашли. Всем уже по сто раз предлагали. Так что заполняйте карточки реальными фамилиями и телефонами, потому как проверяют их подлинность, и везите их обратно.

— Принято, — произнёс я и положил трубку.

И следующим номером я набрал Иру, потому как на снова жующего Бахматского смотреть не мог. И мы очень хорошо поболтали, она, естественно, говорила, что скучает, и её напрягает, что я не отвечаю на сообщения, а я отнекивался, что я просто забыл, что можно общаться и через современный аналог пейджеров, называемый мессенджерами. В итоге я пообещал приехать на ужин. И мы попрощались до позднего вечера, а хомяк на водительском месте как раз закончил трапезу.

— Так, у нас с тобой самая тупая задача в мире, — произнёс я Бахматскому. — Собирать подписи и телефоны тех, с кем беседуем по поводу предложения услуг ОВО.

— В Тимирязево нас с порога будут на хрен посылать.

— Отлично, оскорбление представителя власти — 319-ю напишем, — резюмировал я.

— А ещё оно должно быть публично, то есть совершённо в обществе, а тут одни частные домики. А общественное место — это место, где собираются три и более человек, — произнёс Бахматский.

— Это откуда такая трактовка? Мне кажется, это не зависит от того, сколько там граждан собралось. К примеру, площадь Ленина днём — общественное место, там люди ходят, но глухой ночью оно тоже общественное, или ты хочешь сказать, что на площади Ленина ночью можно смело нужду, к примеру, справлять?

— ВНИМАНИЕ!!! Всем постам и экипажам! Вводится план «Перехват». По подозрению в наезде на сотрудника ГАИ от Лагерного сада в сторону Тимирязево двигается серебристый «Ленд Крузер», госномер не определён. Сбил сотрудника и скрылся, возможно, за рулём пьяный, — прогремел Курган.

— Курган, 322-му, нахожусь в Тимирязево. Разрешите блокировку трассы.

— Разрешаю, действовать в рамках закона Российской Федерации. И аккуратнее, 322.

Это означало: «Делай, но на свой страх и риск!»

— Вить, машину ставь поперёк на светофоре, собирай пробку. Экипируйся в каске, броню, — проговорил я.

И Бахматский выехал трассу, перегораживая въезд в село, вставая поперёк узкой, двухполосной дороги. Конечно, для «крузака» на полном ходу пробить такую баррикаду — ничего не стоит, но не вместе со столпотворением машин на обоих сторонах.

Экипировка была делом пяти