Фантастика 2025-57 - Елена Артемова

— Вот кто про что — а Волков про «купить» да про шмотки. Буржуй! — Головин даже ножку отставил претенциозно.

— Ой, иди в задницу! Еще меня человек на ярко-алом «Бардаке» будет за понты стыдить! — не остался я в долгу.

— Какой еще бардак?, — непонимающе-растерянно спросил Ланевский.

— Как — какой? Буцефал! — хором ответили мы с Тёмой, рассмеявшись неожиданной синхронности.

Вот тут-то в палату и зашли врачи.

* * *

* — за основу взят текст группы «Темнозорь», песня «Ведовством крепка черная слава Руси».

** — One Last Breath, Creed: https://music.yandex.ru/album/3091480/track/26053833

*** — Zoe Jane, Staind: https://music.yandex.ru/album/10210273/track/135184

Интересно ли будет уважаемым читателям посмотреть и послушать персональный плейлист от Димы Волкова?

Или поучаствовать в его составлении?

Пишите в комментариях!

И не забывайте про библиотеки и «сердечки»)

Глава 18

Побег из лечебницы

С эскулапами чуть до драки не дошло. Они влетели, как стая бакланов, размахивая руками и вереща, кружась вокруг и создавая нездоровую суету, которую в последнюю очередь ожидаешь в больнице, от серьезных дяденек в возрасте и в очках. Пытаясь разобрать их гомон, я понял только одно — валить надо как можно быстрее. Светила медицины взирали на наш с Серегой дуэт из коматозника и восставшего покойника с нескрываемым, но каким-то плотоядным ажиотажем. И их сугубо научный интерес ну никак не бился с моим практическим. По обрывкам понятных фраз, прозвучавшим не на латыни, я догадался, что энтузиасты скальпеля и микроскопа очень хотят запереть нас в стеклянной призме чистой зоны и обстоятельно исследовать. Для начала — на полгодика. А там — как пойдет, как мать-наука велит. Ежели кто-то из нас врежет дуба — научным изысканиям это не помешает, им все равно, одушевлен объект исследования, или уже нет.

— Тём, придумай чего-нибудь. А то я сейчас в окно выйду, — чуть повернув голову углом рта предупредил я Головина, с интересом наблюдавшим за дискуссией академиков. Ему-то хорошо, это же не его собирались запереть и в перспективе выпотрошить.

— Тут третий этаж, — отмахнулся он, не отрываясь от горячего научного диспута.

Свое отношение к высоте я выразил кратко, но емко, сообщив, что все эти незначительные условности мне где-то примерно по пояс. Серега тоже кивнул ему явно было аналогично — мы же одного примерно роста.

— Ба-а-а! — завопил вдруг Головин, тыча пальцем за спины делегатов-вредителей в дальний от входа угол палаты, — Николай Иваныч Пирогов!

Профессура оборвала свой чаячий базар и враз притихла, словно стайка детей, застигнутых за чем-то предосудительным. Вот это я понимаю — авторитет великого врача! Полтораста лет как помер, а его именем академиков вон как ловко пугать выходит!

Артём, подхватив нас с Серёгой под локти железными клешнями, пнул дверь из палаты, и под вой приходящих в себя светил мы вылетели в коридор. Вслед нам летели мольбы и проклятия, но лишь добавляли энтузиазма и скорости. Картина была эпичная: мимо с визгом отскакивавших медсестер и жавшихся к стенам судорожно крестящихся пенсионерок с больничными «ходунками» летели трое. По центру — здоровенный, в черном камуфляже, Головин, а по краям — мы с Ланевским в простынях. Трио было одновременно похоже на пару ангелов, конвоировавших куда-то грешную душу, и на Сатану, изгоняющего первых людей из райского сада. Полагаю, за возможность изваять подобный сюжетец в мраморе сам Микеланджело отвалил бы приличные деньги. Да все это под топот одной пары берцев и шлепанье по плиткам двух пар босых ног. Да с развевающимися вокруг двух голых задниц простынями.

Мы слетели по лестницам какого-то черного хода, выскочили на улицу мимо схватившегося за сердце вахтера и впрыгнули в двухсотый, где за рулем сидел Лёха с тем же выражением лица, с каким не так давно выслушивал мои пояснения по поводу вольной трактовки религиозных текстов.

— Валим-валим-валим! — заорали мы в три глотки, падая в салон. Двери захлопывали уже на приличном ходу.

Машина катила по Пятницкому шоссе, подъезжая к одноименному метро. Отдышаться, кажется, успел только Головин, хотя по нему не было заметно, что он вообще запыхался. Мы с Лордом сопели, как загнанные кони.

— Лёх, тормозни у метро, пожалуйста! — попросил я водителя.

— Решил подаяния попросить? Может, церковь поищем, там должны охотнее давать милостыню? — нет, видимо, к чувству юмора Артёма привычку выработать невозможно.

— Там пожрать купим. Бургеров, картошки по-деревенски, и много-много сладкой газировки, — я сглотнул набежавшую слюну. Рядом то же самое проделал Серега, ерзавший на скользкой коже, пытаясь хоть как-то распределить проклятую простыню, чтобы та прикрывала и зад, и перед.

— Это ресторан. Пусть и быстрого питания, но ре-сто-ран. Туда с голыми жопами нельзя, — Головин забавлялся от души. Видимо, его тоже отпускало — встретить друзей с того света, вырвать их практически из-под ножа вивисекторов, да после той заварухи в проклятом особняке, наверняка отняло много сил и нервов. А ему еще Второву объяснительную писать. Тут в кармане разгрузки Артема раздался гитарный рифф из песни Би-2 про полковника. Он достал трубку, и я подумал, что сейчас Тёма улыбнется светло, как Данила Багров в кино, и скажет: «Брат!». Но, судя по краткой реплике, звонила какая-то распутная женщина.

— На связи. Да. Нет. Нет. Пожрать. В Шереметьево. В душе не представляю, — судя по фразам, он отчитывался вышестоящему руководству, и оно явно интересовалось мной. — Лады, отбой.

— Что вы будете делать в Шарике в простынях — ума не приложу, — заметил Артем, глядя в окно на проплывавшую мимо церковь.

— Тём, дай позвонить, пожалуйста, — попросил Серега. Судя по его голосу, эту фразу до сих пор он не произносил примерно никогда. Ну что ж, все бывает впервые. Внутренний фаталист согласно кивнул, ни на секунду не прекращая думать о большом ванильном молочном коктейле.

— Бадди, привет. Все в порядке, не волнуйся. — Ого, а я, кажется, знаю, с кем говорил Лорд! Видимо, связь аристократа и дочери степей была чуть шире профессиональных обязанностей. — Потом все расскажу. Отмени всё на сегодня, я на больничном. — Он поправил простыню на бедре. — Мне нужны два новых телефона, два костюма, две пары обуви, две сорочки и два ремня. Нет, не одинаковых. Да, Волкову. Нет, галстуки и запонки не надо. Метро «Пятницкое шоссе»,