Фантастика 2025-168 - Сергей Леонидович Орлов

по установлению родства между Великим Князем Василием и наследником, указанным в завещании, сомнительна, — ответил я.

Львова покачала головой, но махнула рукой:

— Продолжайте.

— Поклянитесь правдиво отвечать на каждый вопрос, который вам зададут в этой комнате.

— Клянусь, господин некромант.

— Где вы обитаете, мастер Сеченов? — уточнил я.

— В лекарской лаборатории экспертизы, — ответил призрак.

— Вы видели в вашем заведении этого человека? — уточнил я и указал на стоявшего неподалеку нотариуса.

— Да, — ответил призрак, и Привалов недовольно поджал губы:

— Я приехал, чтобы забрать результат экспертизы по просьбе княгини. Мастер Шуйская до сих пор носит траур по мужу, который погиб от рук бомбистов.

— Степень родства между образцами великого князя Василия и наследника была установлена? — уточнил я.

— Да, — ответил призрак.

— Что и требовалось доказать, — пробормотал нотариус с заметным облегчением, но я продолжил:

— Являются ли будущий наследник семьи Шуйских и Великий Князь Василий родственниками?

Сеченов покачал головой:

— Нет, — ответил он. — При проведении теста был совершен ряд грубейших ошибок. И образцы, поданные для экспертизы, не принадлежат родственниками.

— Вы в этом уверены? — спросила глава комиссии.

Призрак тепло ей улыбнулся.

— Уверяю, что я не ошибаюсь. И знаю, что прав.

— Но мастер Привалов забрал заключение? — уточнил я.

— Да, — ответил Сеченов.

— Я не лекарь по установлению родства, — быстро возразил Привалов. — Откуда мне было знать, что при проведении экспертизы была допущена ошибка?

Я обернулся к призраку:

— Мастер Привалов мог знать о том, что образец неверный?

Сеченов покачал головой:

— Это мне неизвестно. Экспертизу заказала княгиня Шуйская.

Я вздохнул и обернулся к председателю комиссии и уточнил:

— У вас есть вопросы к свидетелю?

— Нет.

— Мастер Привалов? — обернулся я к нотариусу.

Тот ненадолго задумался, а затем мотнул головой:

— Нет, Павел Филиппович.

— Благодарю вас за то, что поведали нам правду, — сказал я Сеченову и оборвал нить, питающую Сеченова. Тот растаял в воздухе.

— Марина Афанасьевна, я не понимаю, как эти показания, которые по заявлению Павла Филипповича, были важными для разбирательства, могут повлиять на решение вопроса? — обратился Привалов к председателю комиссии.

— Действительно, Павел Филиппович, — согласилась с нотариусом Львова. — эти… показания могут помочь нам в разбирательстве и установить виновность Петра Андреевича?

— Это доказывает, что завещание, которое заверил мастер Привалов, недействительно, — ответил я.

Нотариус усмехнулся:

— Какое отношение это имеет к текущему разбирательству, Павел Филиппович? — уточнил он, и в его голосе мне послышалась издевка. — Для этого существует процесс обжалования завещания. И установления виновного, если документ был составлен с нарушением закона. Мое дело было простым: заверить завещание.Что я и сделал.

Я промолчал. И Привалов произнес, обращаясь уже к председателю:

— Эти доказательства беспочвенны и абсурдны, Марина Афанасьевна. Если это все…

— У меня есть еще один свидетель, — добавил я со значением.

— Еще один призрак из лаборатории, который ничего не скажет по существу? — ехидно уточнил Привалов, но я проигнорировал этот вопрос, выжидающе глядя на главу комиссии. А внутри меня клокотала злость.

— Марина Афанасьевна, мне нужно ваше разрешение на призыв еще одного свидетеля.

— Сначала ответьте на вопрос Петра Андреевича, мастер Чехов, — холодно произнесла председатель.

— Нет, этот призрак не из лаборатории, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно.

— А откуда? — продолжал любопытствовать нотариус.

— Из конторы Петра Андреевича Привалова, — ответил я, обращаясь к Львовой. — И я могу вас уверить, что она способна пролить свет на это дело.

— Она? Хорошо, мастер Чехов, — согласилась Львова. — Но если комиссия в самом начале допроса посчитает, что ваш «свидетель» тоже ничего не скажет по существу, вам придется его отозвать.

Я кивнул. Сжал пальцами лежавшую в кармане склянку, напитывая предмет силой, и призрак проступил в зале. При виде ее нотариус заметно побледнел.

— Как вас зовут? — быстро начал я.

— Надя Павлова, — ответила призрак.

— Дайте клятву отвечать правду на каждый мой вопрос.

— Клянусь говорить правду, мастер некромант.

— Кем вы работали до смерти?

— Секретарем у Петра Андреевича Привалова.

Девушка обернулась и указала на нотариуса тонким пальцем. И от этого жеста тот отшатнулся.

— Вы знаете про отношения Шуйской и Привалова?

— Это не касается нашего дела, — быстро перебил меня нотариус.

— Они были любовниками, — невозмутимо ответила девушка, игнорируя возражения бывшего начальника.

— Ложь! — выкрикнул побледневший Привалов.

— Петр Андреевич, не превращайте, пожалуйста, заседание в балаган, — строго произнесла Львова.

— Зачем же этой девушке лгать перед комиссией? — холодно уточнил я, обращаясь к Привалову. — Неужели банальная женская ревность?

Нотариус открыл было рот, чтобы ответить, но вовремя опомнился и промолчал.

— Надя, вы слышали разговоры между мастером Приваловым и княгиней Шуйской? — уточнил я.

— Да. Они часто беседовали в конторе.

— Они говорили про завещание Великого Князя Василия Шуйского?

— Княгиня склонила мастера Привалова к подделке документа, — ответила девушка. — Первое завещание было составлено в пользу Дмитрия Иванова, единственного наследника князя. Княгиня же уговорила моего начальника составить завещание на третье лицо.

— Ложь, — просипел нотариус, но никто не обратил на эту фразу никакого внимания.

— И Привалов согласился, — продолжила Павлова. — Он подделал завещание и подпись Великого Князя. И по просьбе княгини Шуйской подкупил лекарей, чтобы они выдали фальшивые результаты экспертизы, сделав наследником нужного человека.

Я довольно усмехнулся:

— В этих словах имеются доказательства преступного сговора, подделки документов и грубого нарушения последней воли, — произнес, обращаясь к Львовой.

— Это наговор! Когда Павлова была жива, у нас была романтическая связь!

— Вы признаетесь в нарушении этики нотариата? — возмущенно уточнил Муравьев.

— Это просто зависть и ревность, как сказал мастер Чехов, — поспешно произнес нотариус. — Показания сомнительны.

— У меня есть завещание, которое составлено на имя мастера Иванова, — ответил я, доставая документ из внутреннего кармана пиджака. — По закону оно уже должно быть помещено в сейф семьи, который опечатают в присутствии свидетелей и вскроют в установленный день.

— А где вы его взяли? — тут же уточнил нотариус, хватаясь за спасительную соломинку.

— В сейфе вашей конторы, — спокойно ответил я. — Но не я, а один из призраков. И я его об этом не просил. Мастер Павлова может все подтвердить.

— Другой призрак сделал это по своей воле, — ответила Надя. — Это правда.

Тут я развел руками:

— Преступного сговора нет. Прошу, Марина Афанасьевна.

Я вышел из-за трибуны, и положил документ на стол перед Львовой.

— Доказательство добыто с нарушением, — крикнул было Привалов, но я ответил:

— Мы не в уголовном суде, Петр Андреевич. В в связи с этим, у меня вопрос: почему завещание до сих пор лежит в вашем сейфе? И какой документ находится в сейфе семьи Шуйских? И почему на завещании сломана печать?

Привалов молчал, тяжело дыша и со злобой глядя на меня.

— Ответьте на вопрос, Петр Андреевич, — потребовала Львова, листая документ.

Нотариус вздохнул, подбирая слова. А затем произнес:

— После смерти Великого Князя Василия княгиня заключила договор с другим нотариусом, мастер Львова.

— Тогда что княгиня делала в вашей конторе? — не отрываясь от чтения, полюбопытствовала Львова.

— Ее не было в моей конторе, — возразил Привалов.

— Это можно легко проверить по журналу учета посетителей делового центра, — ответил я.

Привалов вдруг резко ссутулился. Плечи нотариуса опустились, словно из мужчины вытащили стержень.

— И еще, — продолжил я. — Пользуясь тем, что здесь находится представитель жандармерии, я хотел бы уточнить у призрака. Как вы умерли?

— Я была больна, и мне нужно было пить эликсир от сердца во время приступов, — произнесла Надя. — Мастер Привалов выкрал эликсир, а потом намеренно довел меня до приступа.

— Он был с вами в одном помещении? — уточнил я, и призрак кивнула:

— Да.

— Он вызвал лекарей, чтобы вам помочь?

— Нет, он просто стоял и смотрел, как я умираю. А когда я уже перешла через грань, вызвал бригаду и заявил, что когда он вернулся я уже была мертва. Но это не правда. Я погибла потому, что он не дал мне снадобье, которое после произошедшего хранил у себя как трофей. И все потому, что я знала правду о завещании.

— Умышленное убийство, — заключил Иванов.

Лица комиссии вытянулись от удивления. Все смотрели на Привалова, который стоял молча, уставившись в пол. Он так и не решился поднять взгляд.

— Призраки не лгут некроманту, — напомнил я всем присутствующим. — И я не принуждал никого из свидетелей лгать или говорить неправду.

— Это… Занимательное заседание комиссии, — с трудом произнесла председатель. — Я много раз принимала