Кадровик 6.0 - Валерий Листратов

Отец пристально смотрит на меня. Создается ощущение, что он хорошенько взвешивает все «за» и «против». Его понять легко: доверять мне пока рано, но очень хочется. Говорю искренне, и все мои слова похожи на правду.

— Да, это так, все связи у меня налажены, многие меня знают и в просьбах обычно не отказывают, — без высокомерия рассказывает граф. — Но как же ты тут останешься без моей помощи?

— Ну, как-то же справлялся последние пятнадцать лет, — смеюсь. — И, думаю, что дальше справлюсь.

— Но если вдруг что… — обращается ко мне отец, но я не даю ему закончить мысль.

— Если вдруг мне понадобится помощь, то тогда, конечно, я обязательно вас попрошу, — обещаю ему. — Но сейчас для меня важнее другое. Прошу вас, подумайте и запишете всё, что сможете вспомнить о Генрихе. Боюсь, для меня это жизненно важная история.

Вижу, как из-за угла выглядывает голова фея и тут же прячется. Феофан проверяет, не ушел ли гость. Очень вовремя.

— Фео, будь так добр, найди, бумагу и перо, — прошу его, но не слышу никакого ответа. — Фео, я знаю, что ты там. Я тебя видел.

— Ладно-ладно, найду, — бурчит фей.

Граф ждет, пока я закончу переговоры.

— Думаешь, король всё-таки будет настаивать на лишении нас дворянского достоинства? — снова спрашивает граф.

Кажется, сама мысль об этом для него в новинку, и он никак не может с ней сжиться.

— Уверен, что Его Величество будет до последнего настаивать именно на этом, — высказываю догадку. — И это будет достаточно высокой ценой за спасение вашей жизни. То, что он подарил мне пленных — ничего не значит. Для него, насколько я понимаю, важнее всего лишить вас даже теоретической возможности бунтовать. Мещане не поднимают мятежи. Мещане просто бунтуют.

Отец смотрит в пол.

— Но лично мне вы можете сильно помочь, — повторяю. — Мне нужна любая информация по всем приближенным герцога. Особенно про тот период, когда рядом было представительство Совета магов. Это никак не затрагивает дворянскую честь.

— Я не так много знаю, — заметно, что отец расстроен. — Я отвечал за службу выездной охраны, поэтому во дворце бывал редко. Мало, что могу рассказать.

— Именно вот это «мало что» попробуйте написать на бумаге, — прошу.

Слышу громкий грохот на чердаке.

— Фео, давай скорее! Всего лишь лист бумаги и перо — больше ничего, — кричу так, чтобы фей услышал.

— Прошу, милый Виктор, — рядом появляется Алёна и кладет на стол все, что нужно.

— Феофан, отмена! — командую фею и слышу, как хлопает люк. Феофан снова улетает в подвал.

— Ещё раз замечу, у вас прекрасная… — запинается Бастиан. — Помощница.

— Спасибо, — благодарит девушка и возле кухни оборачивается. — Каф?

— Молодец, Алёна, как только закончим, обязательно, — отвечаю нежити.

Отец поднимает глаза и тихо говорит.

— Я никогда не представлял встречу со своим сыном, — понижает он голос. — Тем более вот так. При таких обстоятельствах. Понимаешь, для меня мой сын давно умер. Я как будто только что узнал, что кошмарный сон закончился, и началась новая жизнь. Не рискуй, пожалуйста.

Мне сейчас тоже сложно это осознать. Понимаю, что нам обоим нужно время, чтобы привыкнуть к этой ситуации. Но я-то чуть более подготовленный. Искал и точно знал, что моя семья существует, а вот отцу намного сложнее.

— Что именно писать? — спрашивает Бастиан и берет в руку перо.

— Пишите всё, что сможете вспомнить, — говорю. — Это мне поможет.

— Ты думаешь, что он сознательно меня обманул? — спрашивает граф.

— Я уверен, что он сознательно вас обманул, — подтверждаю его догадки. — И меня, кстати, тоже. Не могу прямо здесь и сейчас это доказать, но ситуация внутри Академии показывала, что ко мне появилось нежелательное внимание как раз, когда я заинтересовался тем, что происходит вокруг. Я был нужен тихим и невзрачным. У которого нет никаких интересов кроме книг.

— Витя! — в гостиную влетает Феофан. Вася летит следом за ним. — Там столько всего, ты не представляешь! Мы можем это продавать, — потирает руки фей.

— Весь подвал затянут этой паутиной! — вторит ему с восторгом Василиса. — А паучков-то!

— Судя по коконам, это мужик с картины постарался! — подлетает в воздухе Феофан.

Феи говорят наперебой без всякого стеснения просто потому, что им очевидно — отец вообще не понимает ни слова.

— Если мы это всё продадим, нам хватит и на пруд, и на автополив, и на новые сорта деревьев, — перечисляет фей, загибая пальцы.

Василиса кивает в такт словам Феофана.

— Надо будет потом посмотреть, — отвечаю. — Как там слайм?

Встаю из-за стола и отхожу подальше, чтобы не мешать отцу. Замечаю, как он торопливо выписывает на бумагу предложение за предложением.

— Слайм так разжирел за эти несколько дней, — Феофан обнимает руками воздух. — Наверное, вырос раза в два, если не больше.

— И паучков стало больше, — добавляет Василиса.

— В смысле больше? Откуда? Они же не размножаются, — удивляюсь.

Феи переглядываются и играют в камень-ножницы-бумагу на то, кто будет рассказывать. Феофан побеждает.

— Мы не знаем, кто их туда забросил, — радостно сообщает он. — Их просто стало больше. Когда мы уезжали, оставляли три штуки. А сейчас приехали — их там штук десять, не меньше.

— И весь подвал заплетён паутиной, — не выдержав, подсказывает Вася.

— Собрать её получится? — уточняю.

— Без проблем, пауки вообще не агрессивные, — говорит Феофан. — У нас получилось смотать целый клубок. Смотри!

Фей достаёт из поясной сумки большой клубок серо-белых нитей. Беру его в руки. Несмотря на объем, веса в них совсем не чувствуется.

— Молодцы, так держать, — хвалю обоих. — Забирай клубок, потом узнаем, как пустить его в дело.

— Вить, а наша Алёна уже сходила в таверну? — интересуется Феофан.

Дверь в коридоре демонстративно хлопает, хотя девушка уже прекрасно слышит вопрос фея.

— Милый Виктор, можно подавать обед? — игнорируя вопросы фея, спрашивает нежить.

— Конечно, — отвечаю Алене.

Интересно, что эта работа приносит ей удовольствие. Девушка постоянно радуется, если есть возможность подать на стол.