Винтик для Смерти - Денис Нивакшонов

стороне улицы, прислонившись к стене гаража, стоял Димка. Он был в том же тёмном пальто. В руках он держал тот самый странный компас со стрелками на пружинках. Одна из стрелок мелко подрагивала.

Димка не смотрел на Игоря. Он смотрел на точку, где только что был запорожец. Его лицо было сосредоточенным, как у учёного, фиксирующего интересный феномен.

Потом он медленно поднял голову и посмотрел прямо на Игоря. В его глазах не было ни гнева, ни раздражения. Было лишь холодное, безжалостное любопытство.

Он поднёс две руки к вискам, пальцами изобразил подобие короны, а потом медленно, очень медленно, провел пальцем по горлу.

Жест был настолько отчужденным и леденящим, что у Игоря по спине побежали мурашки.

Затем Димка развернулся и ушёл, не оглядываясь.

Эйфория исчезла полностью. Её сменил новый, куда более глубокий страх. Он не предотвратил смерть. Он ее перенёс. Он выдернул одно звено из цепи, и теперь вся цепь начала двигаться по-новому, непредсказуемому и, судя по жесту Димки, куда более страшному пути.

Он не герой. Он был мальчиком, тыкающим палкой в сложный механизм, не понимая, как он устроен. А где-то рядом стоял часовщик, который всё понимал. И который был готов разобрать механизм на части, чтобы починить нанесённый им ущерб.

Игорь посмотрел на небо, затянутое серой пеленой. Баланс. Димка говорил о балансе.

Игорь нарушил его. И теперь кому-то придётся заплатить по счету.

Цена спасения

Три дня тишины. Три дня, в течение которых Игорь не видел ничего. Ни мерцаний, ни призрачных образов. Лишь обыденный, убогий быт посёлка, который теперь казался обманчивой декорацией, натянутой на настоящий, жуткий мир, чьи законы он начал ощущать.

Он пытался найти информацию о той женщине. Узнал, что её зовут Светлана, работает медсестрой в местной амбулатории. Живёт с дочкой и больной матерью. Каждый день он украдкой наблюдал за её домом, ожидая… он сам не знал, чего. Признаков надвигающейся беды? Или, наоборот, подтверждения, что всё обошлось?

На четвертый день тишина закончилась.

Он пошёл выносить мусор. Контейнеры стояли за их двухэтажкой, в узком проходе, куда редко заглядывало солнце. Воздух там всегда был спёртым, с запахом гниющих отбросов и старой известки.

Игорь уже хотел бросить пакет в бак, как вдруг его ударило волной тошноты. В висках застучало. Прямо перед ним, у стены, стоял подросток, лет шестнадцати. Славка, сын местного сантехника. Он что-то разглядывал в своей руке, нахмурившись.

И вокруг него всё замерцало.

Воздух заплыл маревом. Игорь увидел — чётко, ясно, будто на экране — Славку, лежащего в такой же позе у стены. Но его лицо было бледным, восковым. Изо рта текла струйка пены. В раскинутой руке зажат маленький полиэтиленовый пакетик с остатками белого порошка.

Видение исчезло. Славка по-прежнему ковырял в зубах, ни о чем не подозревая.

Игорь отпрянул, прислонившись к холодной стене. Нет. Не снова. Его тут же вырвало прямо на замёрзшую землю. Он чувствовал себя физически больным от этого дара, от его непрошеного вторжения.

Он должен был что-то сделать. Кричать? Угрожать? Как в прошлый раз? Но он помнил взгляд Светланы — полный страха. Он не мог снова навлечь на себя подозрения.

Славка заметил его и скривился.

— Ты чего, корячишься? Объелся чего-то?

В голове у Игоря пронеслась мысль: «Димка. Димка знает, как это работает. Он говорил о балансе». Может, он прав? Может, не нужно вмешиваться? Пусть система сама все расставит по местам…

Но он видел восковое лицо Славки. Это был ещё ребёнок.

— Славка… — голос Игоря был хриплым. — Что это у тебя?

Подросток насторожился.

— Что?

— В руке. Что ты держишь?

Славка разжал кулак. В ладони лежала скрученная банкнота и несколько таблеток анальгина.

— Голова болела. А чо такое?

Это не было тем пакетиком. Видение показывало будущее. Возможно, не сейчас. Возможно, через час, день, неделю.

Игорь сделал шаг вперёд. Он не кричал. Он говорил тихо, но так, чтобы каждое слово впивалось, как игла.

— Если тебе предложат что-то сильнее чем анальгин… любую дрянь в пакетиках… ты откажешься. Понял?

— Ты о чём вообще?

— Ты ОТКАЖЕШЬСЯ! — Игорь вцепился ему в плечо. — Поклянись. Поклянись мне, что ни за что не будешь это пробовать.

Славка смотрел на него, как на ненормального, испуганно и зло.

— Да пошёл ты! Отстань! — Он вырвался и, бросив на Игоря последний гневный взгляд, убежал из прохода.

Игорь остался один, дрожа от нервного напряжения. Он не знал, сработало ли это. Он не кричал о смерти, он попытался предупредить. Может, так будет лучше. Менее заметно.

Он не видел, как из-за угла соседнего гаража появилась фигура. Не Димка. Пожилой мужчина в засаленной телогрейке, с лицом, прожжённым ветром и водкой. Это был дядя Гриша, известный в поселке «аптекарь» без лицензии. Он наблюдал за всей сценой исподлобья, его глаза блестели любопытством.

Вечером того же дня Игорь сидел на кухне и пытался есть мамин борщ, не чувствуя вкуса. По телевизору шли какие-то новости, но звук был приглушён.

В дверь постучали. Резко, настойчиво.

Отец пошёл открывать. В квартиру ввалился мужчина — отец Славки. Его лицо было багровым от ярости.

— Где твой ублюдок?! — проревел он, заглядывая в кухню.

Игорь встал.

— Что случилось?

— Славку в милицию забрали! Он торговал этой дрянью у школы! Говорит, твой сын его надоумил! Сказал, что это прибыльное дело! Что спрос будет!

Игоря будто обдали ледяной водой.

— Я… я не это говорил…

— Молчи! — отец Славки был вне себя. — Из-за тебя моего сына теперь под суд отдадут! Лучше бы он сдох, чем сел!

Последние слова повисли в воздухе тяжелым, зловещим эхом. «Лучше бы он сдох».

Отец Игоря пытался утихомирить разъярённого соседа, что-то говоря о недоразумении. Но Игорь уже не слышал. Он смотрел в стену и понимал.

Он не предотвратил смерть. Он подменил её. Он отвёл одну беду, и на её место тут же пришла другая, может, даже худшая. Он говорил Славке о «дряни в пакетиках», и его слова, вырванные из контекста, стали тем самым толчком, тем самым искривлением реальности, которое привело парня к милицейскому участку.

Баланс. Плата.

Он машинально вышел на балкон. Воздух был холодным и колючим. Он смотрел на тёмные окна посёлка, и ему казалось, что он чувствует, как где-то там, в темноте, Димка ухмыляется своему отражению в стекле. «Видишь? А я тебя предупреждал».

А потом его взгляд упал на тротуар прямо под их окнами. Там стоял Димка. Он не смотрел наверх. Он смотрел на окна дома, где