Лордария – Королевство восьми островов - Филипп Владимирович Краснов

***

Обойдя весь остров несколько раз, Мортен был уже готов опустить руки. Он был зол на себя, зол на Викара, зол на ту девушку, из-за которой стал сам не свой, но всё это никак не могло ему помочь решить проблему с провиантом.

Несмотря на то, что рингоры считались очень выносливыми и крепкими воинами, готовыми терпеть многочисленные тяготы и лишения в своих походах, как и все обычные люди долго протянуть без хоть какого-нибудь питания они не могли. И уже очень скоро силы оставят тех, кто сейчас в поте лица трудится над тем чтобы привести дааркар в порядок, а всему виной этот клятый остров.

В конце концов, обессилев от неудач, Мортен просто упал на колени и, воздав очи горе, прошептал:

– Невесёлые твои шутки Жестокий Бог, сначала ты даришь надежду, а затем медленно по кусочкам отбираешь её. Ведь это несправедливо, ты должен быть жесток к нашим врагам, а не к своим детям. Разве не обильно мы поливали твоих идолов кровью магов столько лет? Почему ты отвернулся от нас и заставляешь страдать в муках и лишениях?

Вопрос повис в тишине, ответом на которую были лишь одиночные крики птиц, снующих над куцыми кронами редких деревьев.

Опустив взгляд вниз, Мортен сокрушённо покачал головой, встал, обернулся и, сделав пару шагов вперёд, едва не врезался в черноволосую. Неожиданность и испуг белой краской выступили на, всегда свирепом лице рингора, но он быстро взял себя в руки, и, грозно надвинувшись на девушку, чуть ли ни прокричал:

– Ты не должна быть здесь! – подойдя ближе, он несколько смутился под её прямым взглядом и добавил уже спокойнее, – Вам со стариком не разрешается покидать берег, иначе я буду вынужден применить силу.

Мортен настороженно посмотрел за спину девушки.

– Ты здесь одна? Обещаю, если вы задумали напасть на меня пока остальные чинят судно, вам будет очень…

– Я одна, одна, – быстро закивав головой, прервала его черноволосая.

Натянув на своё лицо маску безразличия, хоть от её голоса его и бросило в дрожь, Мортен осторожно обошёл девушку, проверил несколько ближайших деревьев, но, не заметив за ними никого, всё равно решил оставаться настороже. Проведя всю свою жизнь в охоте на магов, он знал, какими они могут быть коварными.

– Почему я должен тебе верить?

Он попытался пронзить её своим острым взглядом, но черноволосая не поддалась, её голос не дрогнул, а прямая как струна спина ничуть не согнулась под тяжестью его подозрений.

– Потому что я хочу тебе помочь.

Словно гром с ясного неба ударил Мортена молотом по голове. Он ожидал чего угодно, но только не этого, впрочем, её словам веры не было.

– Я знаю эти ваши хитрые уловки, вы всегда хотите помочь, говорите, что не держите зла, и сделаете что угодно, только снимите эти рунические кандалы. А как только замок отворяется, вы немедля пускаете в ход свои чары, и человека больше нет.

Говоря всё это с ядовитой усмешкой на лице, Мортен где-то глубоко внутри верил, что девушка и правда хочет помочь, сущность охотника боролась с его природной сущностью, которую черноволосая влекла к себе с неимоверной силой. Разум же не мог выбрать, поэтому рингор продолжал говорить:

– Мы потеряли шестерых в вашей деревне, и я уверен, что большинство из них убила именно ты. Так зачем же мне доверять тебе?

Девушка выслушала всю выливаемую на неё словесную желчь с гробовым спокойствием и самообладанием, когда же рингор, наконец, задал этот, столь важный в данных обстоятельствах вопрос, она твёрдо ответила:

– Потому что без меня тебе не справиться.

Помолчав некоторое время, нужное для того, чтобы позволить этой мысли немного устояться в голове собеседника, девушка продолжила:

– Ты пытаешься найти еду, без неё у вас не будет сил, чтобы закончить починку корабля. Судя по тому, что я вижу, все твои попытки тщетны, но я могу тебе помочь, если ты снимешь кандалы…

– На этом, пожалуй, можно закончить! – гневно отрезал Мортен. – Со мной это не пройдёт, возвращайся на берег и не вынуждай меня вести тебя туда силой!

Он двинулся вперёд, с намерением отправить девушку в сторону берега, но она так и осталась стоять на месте.

Дождавшись когда рингор приблизиться вплотную, так чтобы между ними оставалось расстояние вытянутой руки, она спокойно проговорила:

– Ты прав, я убила четверых ваших воинов во время нападения, но нужно быть уж совсем безумной, чтобы сейчас думать о новой схватке. Подумай, если даже я смогу убить тебя, что я буду делать дальше? Без помощи наших воинов, со стариком уже лет семь самое сильное магическое умение которого, делать холодную воду еле тёплой, я не справлюсь с остальным вашим отрядом, а даже если и сделаю это, то что мне делать дальше? Хоть я и владею магией воздуха, но я не смогу как птица взмыть в небеса и вернуться домой… Однако, я могу этой силой опустить на землю птиц. Ты ведь видел как их много на этом острове. Я оглушу их и опущу сюда, а вам останется их только ощипать и приготовить. Еда хоть и не самая хорошая, но уж точно лучше, чем совсем ничего.

Мортен слушал девушку как заворожённый. Её сладкий голос вёл его мысли, как опытный капитан своё судно сквозь мирную гладь Бесконечного океана. Подсознание охотника уже готово было вверить свою судьбу в руки этой прекрасной ведьмы, но разум ещё сомневался. Несмотря на все её доводы, которые казались логичными, рингор внутри Мортена бунтовал и просил немедля прекратить переговоры с их злейшим врагом.

– Давай сделаем так, – не дождавшись ответа, проговорила черноволосая, – ты снимешь кандалы, всего на несколько минут, потом когда я опущу птиц, ты их вернёшь на место, и я уйду на берег.

Молчание больше не могло продолжаться, и любопытство вместе с непониманием, задали за Мортена, уже давно вертевшийся на его языке, вопрос:

– Но зачем тебе вообще мне помогать?

– Ты спас мне жизнь ночью на корабле, а потом проявил доброту, укрыв своим плащом. Для рингора ты слишком благородный человек…

– Попридержи язык ведьма!

– В любом случае считай это благодарностью.

Сомнения, как рой назойливых пчёл принялись атаковать его разум, но Мортен решил положить им конец. Всегда доверяя холодному расчёту, в этот раз, он впервые в жизни решил покориться тому, что говорило его сердце.

– Хорошо, я сделаю это, но если надумаешь обмануть, помни, что мой