Лето, пляж, зомби 8 - Наиль Эдуардович Выборнов

Повернулась и ушла. Я посмотрел вокруг, и увидел, что вообще все мои товарищи глядят на меня вместо того чтобы работать на перезарядке. И Гром, и Пинцет, и Алмаз. Чего они ждут? Что я сейчас дам приказ развернуться и уйти? Да еще чего, блядь.

Может быть она поймет. А может нет. Но в общем-то это ничего не изменит. Мы на войне.

Кто-то, поймав мой взгляд, отвернулся. Другие переглядывались. У каждого в голове сейчас мысль «он положит нас всех».

Но только ненависть к «Воронам» пока что сильнее, чем страх и ненависть ко мне.

— Работайте, бля! — сказал я. — Мы так и так до утра провозимся, не хватало еще чтобы они нас засекли и в ответ уебали!

Все только будто этого и ждали, сразу же принялись за работу, как муравьи. А я посмотрел на восток, туда, где горы Крыма переходили в сплошную степь. Туда, где власть «Воронов» еще сильна. Туда, где уже забрезжили первые рассветные лучи.

Выдохнул, провел ладонью по лицу. Ладно. Главное сейчас — не останавливаться. Если остановлюсь, то умру просто и все.

Глава 2

Четыре БТРа шли колонной по шоссе. Мы были настоящим бронированным кулаком. Танка разве что не хватало, но увы, на базе его не оказалось. А жаль, я бы с удовольствием обменял бы одну из «коробочек» на тяжелую бронированную машину. Хрен что «Вороны» с нами сделали бы. А так у них шансы есть. И их все еще немало.

Дорога вела прямо к Белогорску, и мы шли по ней без всяких хитростей — в лоб. Наша наглость сама по себе уже была оружием. Вот мы и гнали вперед. Еще минута, и мы окажемся в городе. И все.

Оставалось надеяться только на то, что у гражданских хватило мозгов свалить после обстрела. Уверен, что под автоматами их уже не удержать, потому что когда по твоему городу начинают прилетать реактивные снаряды, варианта у тебя два: либо прятаться под подполам, либо бежать в ближайшие посадки. Эти люди останутся предоставлены сами себе, спасать их никто не будет. Когда все закончится, мои просто уйдут.

Я сидел в десантном отделении одной из машин. Внутри стоял гул, сам металл гудел от работы дизеля, каждый толчок колес по разбитому асфальту отдавался в позвоночник. Как назло, вентиляция толком не работало, воняло соляркой, маслом и потом. Но у нас не было особых вариантов.

Двигатель ревел так, что приходилось кричать друг другу в ухо, если хотелось что-то сказать. Но никто не кричал. Каждый был погружен в свои мысли.

Рядом сидел Алмаз, который держал на коленях свой «двенадцатый». Наклонился к нему, уставившись прямо на ствол и что-то бормотал. Молился, может быть? Или проклинал отсутствие комфорта в этом транспорте?

Саша… Саша его в одной из машин в центре колонны, и это я на этом настоял. Наверное, сидит с красной сумкой на плече и молится своему Гиппократу, ну или какие там у врачей боги. Асклепий что ли?

То, что между нами все кончено, стало понятно сразу. Эта ссора на глазах у людей, это все уже необратимо. И я, если честно, чувствовал облегчение.

Потому что они все уедут, а я пойду дальше. И так мне будет гораздо спокойнее за нее. Все будет хорошо.

Иван сегодня был за наводчика, управлял тридцаткой, которая в любую секунду могла выплюнуть очередь. За нами — еще три машины. На этот раз на броне никто не едет, нас так мало, что мы даже десантные-то отделения полность не заполнили. Мало нас, слишком мало.

— Все, пацаны, приехали! — услышал я голос Минуты, который ехал за водителя.

Ну, раз приехали, значит, пора. Я открыл дверь десантного отделения и выпрыгнул наружу. За мной — Алмаз.

Из остальных машин тоже стали выбираться люди. Техника-техникой, но позиции захватывают именно люди. Я прикинул примерно, где мы находимся. Тут от трассы отходила улица, и я даже увидел на стене дома табличку — «улица Тараса Шевченко». Уже пятьдесят лет почти, как Крым снова стал русским, а название так и не поменяли.

Если мне помнилось, эта дорога вела к стадиону, прямо к крепости Воронов. И ее нужно было проверить в первую очередь.

— Ну что? — спросил Гром, который тоже выбрался наружу из другого БТР.

— Вперед, — ответил я. — Под прикрытием брони.

Постучал — заранее оговоренный знак, мол, вперед медленным ходом. Посторонился, отошел на обочину, пропуская вторую машину. Дорога тут свободная, но узкая, так что две едва-едва разъедутся, и на маневры места уже не останется. Но нет вездесущих брошенных машин. И зомби тут тоже нет. Если только люди.

Весь город — это частный сектор, мелкоэтажная застройка. Многоэтажки есть только в центре, да и то их по пальцам двух рук можно пересчитать. Стандартных ПИКовских кварталов, тут не было, и это даже хорошо. Представляю, что было бы, если бы нам пришлось их штурмовать: тесные дворы, огромное количество окон.

— Ну вот и сцена, — крикнул Гром. — Спектакль продолжается?

Я сплюнул на землю. В горле все еще першило после дыма от отстрелявшихся Градов, а теперь еще и солярная вонь.

— Никто вроде не встречает, — ответил я.

— Ну и буфета тут тоже нет, наверное. Пошли!

И мы двинулись вперед, следом за БТРами, которые на малом ходу крутили колесами и двигались вперед. Мы — это Гром, еще пара парней и импортные, которых мы подобрали по пути. От моего импровизированного воинства все равно никого не осталось.

Дома рядом, одинаковые. Но эти люди уже для себя строили, не для туристов. И жили тут. Да вполне нормально жили, пожалуй. Вон справа гостиница стоит, неужели и сюда заезжают? Или это для дальнобойщиков каких-нибудь, тут ведь тоже грузы гоняли.

Каждый метр приближал нас к крепости «Воронов». Точнее к тому, что от нее осталось после восьми залпов из РСЗО. В том, что там есть живые, я не верил, а даже если они и остались, то все, что им светит — это смерть от удушья и краш-синдрома. Ну и от голода для тех, кому совсем уж не повезет.

Представил, как отреагирует Саша, когда увидит плоды наших трудов.

Мысли все равно на нее соскакивали, разрыв наш