1977 - Александр Скок

– В следующий раз обязательно сходим. Честное слово.

– Может, все-таки полчасика покатаешься? – не сдавалась она.

– Дел много. Правда. В следующий раз – обязательно. Слушай, хотел спросить… Ты случайно не знаешь, где Валентин живет?

– Точного адреса не знаю. А тебе зачем? – в ее голосе появилась настороженность. Словно она почувствовала неладное.

– Поговорить.

– Сереж, брось. Ты же тогда точно в милицию загремишь. У него отец в горкоме. Забыл?

– Да, помню, помню. Я правда просто поговорить. Он у меня… записную книжку забрал. А там все рабочие телефона. Только на кой черт она ему нужна? Вот же идиот! Хочу вернуть. – Я соврал. Снова. Но сейчас это было не важно. Важно было выпутаться из этой истории. Вернуть. Свой. Мир. Любой ценой.

– Вот же гад! – сказала Аня. – Не знаю, где он живет. Правда.

– Верю, – ответил я. Врать ей сейчас не было смысла. – Ну хоть в каком районе? А там я уж сам разберусь...

– Не знаю. Я с ним не дружу.

– Может, место какое есть? Где он отдыхает с друзьями? Кафе, дискотека? Что-нибудь такое?

– Они же тебя опять побьют, – вздохнула Аня. – Не надо к ним соваться, Сереж! У них там… свои порядки.

– Да не собираюсь я с ними драться! – заверил я ее. – Мне только записную книжку вернуть. И все. Честное пионерское.

Аня тяжело вздохнула. Видно было, что она искренне за меня беспокоится. Как за глупого котенка, который лезет на дерево, не умея спускаться.

– Вроде бы в «Марсе» они часто бывают, – наконец сказала она. – Это в центре, возле кинотеатра. Только обещай мне, что не будешь лезть на рожон. Ладно?

– Обещаю, – ответил я, мысленно запоминая название. – А что за Марс? Кафе, дискотека?

– Кафе.

– Ты меня очень выручила. Правда. Спасибо. Ну, все, мне бежать надо. Завтра позвоню.

Распрощавшись с Аней и поблагодарив девушку за телефон, я вышел на улицу. Стемнело. Снег повалил крупными хлопьями, словно кто-то вытряхнул из окна перину. Фонари светили тускло, создавая вокруг себя мутные, желтые ореолы. Я направился в сторону кинотеатра. Думаю, «Марс» найду без проблем. В конце концов, на тайная же это конспиративная квартира. Разберусь.

Настало время исправлять свои собственные ошибки. Раз уж ввязался в эту историю – надо довести ее до конца. Даже если придется немного… поплутать по темным переулкам. И пообщаться с не самыми приятными личностями. В конце концов, кто сказал, что будет легко? Легко бывает только в сказках. А я, кажется, попал в совсем другую историю.

Глава 11

Рукав со скрипом пополз по заиндевелому окну. Я попытался проковырять в этой ледяной корке подобие глазка, чтобы заглянуть внутрь. Получилось не то чтобы идеально – скорее, как будто кто-то плюнул на стекло и размазал плевок варежкой. За мутным месивом проступали лишь расплывчатые силуэты, словно посетители кафе томились под толщей байкальского льда. Стекло изнутри покрылось испариной, а снаружи мороз выписывал свои морозные вензеля, будто пьяный каллиграф. Так и не разобрав, маячит ли там Валентин, я двинулся к двери.

Она скрипнула и захлопнулась за мной, отрезав от улицы. Я замер на пороге, словно робот, получивший команду «сканировать». Медленно, с той же неотвратимостью, с какой Терминатор выслеживал Сару Коннор, мой взгляд скользнул по залу, пытаясь выцепить из толпы физиономию Валентина. Интерьер: стены обшиты чем-то деревянным, на полу – паркет, а под потолком вяло вращались лопасти огромных вентиляторов, гоняя воздух. Столики – высокие, на тонких ножках, словно цапли, к ним прилагались такие же высокие барные стулья. Из динамиков лилась советская мелодия, мотивом напоминающая песню «Звенит январская вьюга». В общем, место больше напоминало не кафе, а паб. Или, если перевести заморское слово на понятный русский – обычную пивнуху.

Нет, эта пивнуха явно не походила на филиал районного вытрезвителя. Здесь не пахло перегаром, смешанным с запахом вчерашних носков, и по углам не валялись спящие тела. Контингент, как бы выразились в старину, был «благородный». Ну, относительно благородный, конечно. Мужчины, парни, девушки, женщины… даже парочка индивидуумов в костюмах, словно сбежали с совещания по продаже воздуха. «Пивная бизнес-класса», – хмыкнул я про себя.

Валентина нигде не наблюдалось. Повесив пальто на вешалку – небрежно, но с претензией на стиль, как Данила Багров перед разборкой – я одернул свой коричневый свитер, словно проверяя, не торчит ли из-под него пистолет «Макаров», и направился к прилавку. Изучил ассортимент. Все как по учебнику: пирожные, булочки, чай, кофе, шоколадка… ну, и стандартный набор закусок, чтобы не умереть с голоду. Плюс, разумеется, пиво, вино и шампанское. Оплатив кружку «Жигулевского» я занял свободный столик в углу, откуда открывался неплохой обзор на зал. Оставалось только ждать, когда Валентин соизволит явиться.

Я сделал глоток. Пиво оказалось… настоящим. Густым, с горчинкой, не то химической пойло, которым нас потчевали в моем времени.

Моем времени… Эти слова прозвучали в голове с той тяжестью, с какой захлопывается крышка гроба. Будто кто-то невидимый с силой ударил меня по затылку. Того времени больше нет. Вместо него – если не филиал преисподней на Земле, то что-то до боли похожее.

Возвращаться туда? Да ни за какие деньги! Оставаться только в СССР. По крайней мере, пока не разберусь со всей этой историей. И осознание этого врезалось в сознание, как ржавый гвоздь в доску: я здесь совершенно один.

ОДИН.

От этой мысли по душе пробежал табун кошек, причем, судя по ощущениям, кошек не самых дружелюбных – скорее, диких, голодных и с острыми когтями. Мир вдруг стал плоским, черно-белым, как старая фотография. Кафе начало раздуваться, словно воздушный шарик, перекаченный насосом: стены поползли вверх и в стороны, нависая надо мной, как скалы над путником в ущелье. Голоса посетителей стали громче, резче, словно кто-то специально выкручивал ручку громкости, а я… я, наоборот, начал сжиматься, будто меня медленно, но верно прессовали. Чувствовал себя тараканом, которого вот-вот раздавят тапком. И тапок этот был размером с пятиэтажку.

Я почувствовал себя… будто заброшенный на другую планету. Или, скорее, на космическую станцию, болтающуюся где-то на задворках Вселенной. Вокруг – безжизненный космос, до ближайшей звезды – световые годы, и если что-то случится – помощи ждать неоткуда.