Отцовские долги - Наиль Эдуардович Выборнов

– Мне кажется, я знаю это место, – шепотом, так, чтобы слышал только я, сказал боярин Лука. – Мы же здесь три дня прожили, пока срубы рубили, пока курган над ними насыпали. Запомнилось. Неужели…

– Вот оно – логово и есть, – проговорил Санду, остановившись и указав вперед рукой. – Ближе подходить боязно, Олег. Твари, конечно, света солнечного боятся, да и спят они, скорее всего, но все равно, страшно.

Указывал он на невысокий холм, поднимавшийся над равниной, и тут-то мне стало все понятно. Твари поселились в кургане, который в свое время насыпали по приказу моего отца. Только как они туда забрались-то, они ведь нор не роют, значит и в сам курган прорыться не могли. Неужели…

– Что это? – спросил я. – Они там норы прорыли, или что?

– Могила это была, – ответил Санду. – Еще до рождения моего, к нам воины с полуночной стороны приходили, тогда у народа нашего свой князь был. Но князя убили, а столицу его сожгли. И вот, северных воинов этих, тех, кто в походе полег, на этом месте похоронили.

– Могилы обычно зарытыми бывают, – сказал я. – Если это курган, то там срубы внутри поставили, а потом сверху все песком засыпали. Твари-то как туда попали, могила-то закопанная?

Санду замолчал и потупился, и мне показалось, что отвечать ему на этот вопрос совершенно не хочется. Похоже, что было в этой истории что-то постыдное.

– А не про это ли проклятие ты мне говорил? – голосом надавил я на молдавского охотника. – Там, ближе к полуночи говорят, что по эту сторону Днестра молдавская деревня стояла. И жители ее заманили, а потом опоили и отравили воинов того северного князя. За это князь сжег деревню, а земли, которые вокруг проклял.

– Про то не ведаю, Олег, – ответил Санду.

– Так что тут случилось-то тогда, из-за чего эти земли проклятыми считаются? – продолжил я задавать вопросы.

Можно было, конечно, завалить парня на землю и допросить так, как меня учил Игнат. Надавить на глаза, поугрожать отрезать яйца, но я понимал, что если это дойдет до молдаван, то никакой дружбы у нас с ними уже не будет. Может быть, тут в соседних кустах еще охотники сидят, смотрят, чего-то их односельчанина какие-то воины к старой могиле привели.

А мне с местными ссориться вообще не улыбалось, в конце концов, нам тут целый год сидеть, и я рассчитывал это время продуктивно провести, торгуясь с ними и зарабатывая на этом деньги. Да и черт подери, если уж выяснилось, что рядом деревня есть, можно ведь нам время от времени ездить туда. Не только по торговым делам, но и так, чтобы после долгого пребывания в крепости душой отмякнуть. Там ведь и вино, и девки, наверняка, есть, а что еще моим воинам нужно?

– Не любили людей князя этого, – наконец, пробормотал себе под нос Санду. – Когда они уехали, собрался народ из нескольких деревень, могилу вскрыли и трупы воинов в реку покидали.

Господи, это какая же ненависть должна гореть в людях, чтобы они решились тревожить покой мертвых? Похоже, что дружинники отца моего много разных дел тут наделали таких, что им даже таким образом отомстить были рады. И, пожалуй, лучше не рассказывать нам, что мы сами родом из Пяти Княжеств, называться киевскими наемниками, и черт с ним. Старая ненависть ведь до сих пор могла до конца не угаснуть.

– Суки, – выругался боярин Лука и схватился за меч. – Бл…ди! Что вы наделали-то? За каким хреном покой погибших воинов потревожили?! Да я вас за это! Я же себя не пожалею, но до каждого из вас…

– Тише, – левой рукой я перехватил его руку, не дав вытащить меч из ножен. – Тише, боярин Лука, этот-то парень причем здесь, он еще не родился даже, когда все случилось.

– Виновен, – прорычал сквозь зубы Лука Филиппович. – Все виновны! Всех ублюдков под нож пущу.

– Да успокойся ты, боярин! – прикрикнул я на него.

Тот, похоже, вспомнил о том, что поклялся мне на верность, как собственному князю, и за меч хвататься перестал. Санду, молча, смотрел на нас. Похоже, он не понимал, какая опасность ему грозила, а я подумал, что хорошо, что я с собой Никиту Лукича не взял. Он ведь мог меня и не послушаться, а попросту охотнику голову снес бы, как только я отвернусь.

– Дальше что было? – повернулся я к Санду.

– А потом на нас проклятие и пало, – все так же тихо и медленно ответил тот. – Не сразу, конечно, несколько лет прошло, винницкие крепость успели построить, паром постоянный наладить, после того как князя Драгоша убили, между нами ведь мир был. А потом-то уже костеглоты и появились. Нам только и повезло, что мы на другом берегу живем, и что твари через реку перебраться не могут. А две деревни здесь неподалеку стояли, так тех, кто из них сбежать на другой берег не успел, сожрали.

– Пожалели, значит, о том, что так поступили? – спросил я.

– Пожалели, – вздохнул молдавский охотник. – Жрец наш так вообще говорит, что костеглоты эти – духи погибших воинов, которых мы упокоения лишили. Поэтому, мол, они вернулись и мстят.

– Так, если бы они отомстить хотели бы, то в вашу деревню тоже пришли бы. Или ты скажешь, что ваши в разорении кургана не участвовали?

– Участвовали, – не стал отрицать очевидного Санду. – Только ведь до нас-то через реку добираться надо. А духи через проточную воду перебраться не могут, тем более, что их тела раньше по этой же реке и спустили.

Я лично был больше склонен к тому, что костеглоты попросту не умели плавать, так же как не умеют этого некоторые другие животные. Но и точку зрения молдавского охотника тоже мог принять. Костеглоты действительно могли оказаться наказанием за то, что местные вскрыли могилы. А еще в этой версии не было проклятия наложенного моим отцом, что тоже меня вполне устраивало.

– Здесь подождите, – сказал я. – Пойду поближе на логово посмотрю, что там и как.

– Я с тобой пойду, – сразу же выступил вперед боярин Лука. – У тебя пальцы сломаны, ты даже меч в руке держать не можешь, а так, если что, я отбиться помогу. Да и остальные с расстояния из луков подсобят.

– Как скажешь, – кивнул я и двинулся в сторону кургана.

То, что этот холм когда-то был насыпан искусственно не выдавало ровным счетом ничего. Его склоны и вершина давно поросли такой же густой травой, как и все вокруг, и выглядело это по-своему красиво.