Магические будни интровертки - Алла Леонидовна Касперович

раздумьях я переступила границу леса, и до меня сразу же донёсся запах свежего хлеба, хоть до дома Тора и Василисы было ещё далеко. Кажется, мне дали понять, что меня очень ждут.

— Чудеса… — пробормотала Арина.

И я была с ней полностью согласна.

Глава 21

Дорожка сама для меня открывалась: расступались деревья, кусты и даже муравейник сдвинулся, чтобы обеспечить мне короткий путь к дому хранительницы леса. Здесь не чувствовалась жара, подгонявшая меня поскорее спрятаться в тени, солнышко несмело выгладывало из-за крон деревьев, ветерок лениво гулял среди листвы. Хлебные ароматы смешались с лесными, и я шла, как мышь на сыр.

— Меня тут ни разу так не привечали, — ворчала Ариана.

— Сама виновата.

— И то верно.

Я прошла ещё немного и вновь заговорила:

— Арина?

— Мм?

— Тут комары водятся?

Вопрос этот меня довольно сильно волновал, потому что по непонятной причине этим кровососущим тварям я очень нравилась. Уж не знаю, что там с моей кровью, но они обычно предпочитали именно меня, даже если рядом ещё находилось несколько человек. Вот почему вылазки с папой по грибы и на рыбалку никогда не приносили мне удовольствия. Репелленты работали максимум пятнадцать минут, а потом всё — я не спряталась, они не виноваты.

— Водятся. Но хранителей они не трогают.

Мне нравится это мир!

Совсем скоро показался гостеприимный дом, а вместе с ним — и его хозяева. Василиса заметила меня первой и, раскинув ручки в стороны, бросилась ко мне навстречу, заливисто при этом хохоча. Я испугалась, как бы не пострадали кувшины, а потому поспешила поставить их на землю. Успела я вовремя и спустя миг подхватила рыжую егозу под мышки, подняла над собой и закружила её, вызвав в девочке такой восторг, что она начала повизгивать, не переставая смеяться.

— У-укачивает… — пыталась возмущаться Арина в моём рюкзаке, но мы её не слушали.

Мы остановились как раз тогда, когда к нам подошёл Тор. На его лице я разглядела улыбку, которую прежде у него не видела.

— Обед готов, — сообщил он и попытался отодрать от меня дочь, но та будто прилипла ко мне.

— Я с тётенькой Настей пойду! — сообщила она и ещё крепче прижалась ко мне.

Настала моя очередь смеяться, потому что теперь бравый викинг выглядел слегка растерянным.

— Возьми квас, — сказала я ему, кивнула на кувшины и, мысленно себя пнув, добавила: — пожалуйста.

К столу мы со змейкой пошли в обнимку, а за нами плёлся — по-другому и не скажешь, — хозяин дома. Стол накрыли на улице, чему я немало обрадовалась — так здесь было хорошо и привольно. К тому же комары и носа — или хобота — что там у них? — не казали.

Пока отец разливал куриный суп со свежим укропом по тарелкам, дочь липла ко мне пиявкой, и я, странное дело, не была против.

— Давайте есть, — сказал Тор, и только тогда Василиса отделилась от меня.

— Приятного аппетита! — пожелала я своим сотрапезникам и тут же сама себе удивилась. Когда в последний раз я кому-то подобное говорила? Кажется, тогда ещё были живы родители.

— Приятного аппетита, тётенька Настя! — отозвалась девочка и первой зачерпнула горячий суп. Как и папа, она не морщилась.

— Приятного аппетита, — произнёс Тор, глядя мне прямо в глаза.

Вот зачем же так смотреть! В меня теперь еда не полезет.

— Жуй давай! — буркнула Арина, она по-прежнему сидела в рюкзаке, чтобы не раздражать хозяев своим видом, и до этого помалкивала, но, видимо, не выдержала. — Дома такого нет!

Её правда.

Помимо супа и, разумеется, умопомрачительного хлеба, мне достался кусок пирога с лесной малиной. Очуметь! Меня всё больше и больше поражал довольно грубый с виду мужчина. Может, он ещё и крестиком вышивать умеет?

— Не умею, — ответил Тор, когда я задала этот вопрос вслух. — Хотел научиться, чтобы Василисе платья расшивать, но пальцы слишком грубые, за нитки цепляются.

Ох… Вот тут мне очень захотелось ругнуться, но вы сами понимаете, цензура. Поэтому — обалдеть! Тут я вспомнила своих братьев, считавших, что уборка, глажка, готовка, шитьё и прочее — бабская работа. Да-да, так они и говорили. Думаю, они со стыда бы умерли, застань их кто-нибудь за подобным занятием. А здесь брутальный, как ни посмотри, мужчина, сетует на то, что не может дочери платья расшить. Кажется, мой мир только что в очередной раз перевернулся.

— Папочка, ничего — всё получится! — улыбнулась ему Василиса, и он ответил ей улыбкой, правда, не очень уверенной.

А мне вдруг захотелось взять парочку уроков у бывшей Травницы, а ныне моей наставницы. У меня всё ещё оставалась надежда, что руки мои всё же из того места растут что надо.

— Василиса, а когда у тебя день рождения? — поинтересовалась я.

— Не знаю, — пожала плечами она. — Папочка?

О, так вот как викинги краснеют! А это даже мило.

— Не знаю. Лето тогда было, — пробурчал он. — Я вообще тогда ничего не понимал. А тут дитё, делать с ним что-то надо. Только и запомнил, что лето было.

— Понятно… — протянула я.

И прикусила себе язык, чтобы не продолжить ненароком расспросы. Ребёнок ни разу в своей жизни день рождения не праздновал, так что не стоит развивать эту тему. Но для себя я однозначно решила, что научусь вышивать и сделаю девочке подарок просто так, без повода.

— Спасибо, было очень вкусно! — поблагодарила я главного повара, когда доела последний кусочек пирога. Последний кусочек пирога на столе. Дышалось мне тяжело, но я ни о чём не жалела.

— На здоровье! — усмехнулся Тор.

А я подумала, что нужно поумерить аппетит, а то больше в гости не пригласят.

— Я помогу! — вскочила я с лавки, когда хозяин принялся убирать со стола.

— Не откажусь от помощи. — Викинг отвечал вроде мне, но смотрел при этом на дочь. А ту, как ветром сдуло! — Не любит посуду мыть, — со вздохом пояснил он. — Вот во всём она мне помощница, а как до посуды доходит, так сбегает постоянно.

— П-понятно… — наверное, уже второй раз, а то и третий за сегодня проговорила я.

Не буду же я рассказывать идеальному домохозяину, что у меня грязные тарелки могли лежать в мойке до тех пор, пока не заканчивались чистые. Да и потом я умудрялась выкручиваться. Растворимый суп из пакетика, например, лучше есть из кружки, сосиски вообще варить необязательно. В общем, не надо ему про мои привычки старые рассказывать, ой, не надо. В любом случае я встала на путь исправления. Правда, не была уверена, что с него